— О, ты настоящее чудо, маленькая Полночь! — хихикнул солдат. — Ты знаешь, что я присмотрю за твоим Молокососом, не так ли? Правильно. Ах ты, мурлыка!

Абдулла с отвращением встал и повернулся спиной к этому пиршеству любви. Ночью кастрюлю основательно вычистили. Оловянная тарелка была отполирована. Абдулла многозначительно пошел помыть то и другое в ручье, надеясь, что солдат скоро забудет про опасных магических тварей и начнет думать о завтраке.

Но когда солдат наконец поставил шляпу на землю и нежно снял кошку-мать с плеч, он задумался о завтраке для кошек.

— Им понадобится молоко, — сказал он, — и хорошая тарелка свежей рыбы. Заставь своего джинна добыть им еды.

Сине-лиловая струя хлынула из горла бутылки и расплылась в набросок раздраженного лица джинна.

— О, нет, — возразил джинн. — Я исполняю только одно желание в день, а он вчера уже получил сегодняшнее. Иди ловить рыбу в ручье.

Солдат сердито надвинулся на джинна:

— Так высоко в горах нет никакой рыбы. Малышка Полночь умирает от голода, а ей еще надо кормить котенка.

— Какая жалость! — заявил джинн. — И не пытайся угрожать мне, солдат. Люди за меньшую вину становились жабами.

Солдат определенно был храбрым или очень глупым.

— Только попробуй, и я разобью твою бутылку, в какой бы форме я ни оказался! — крикнул он. — Я прошу желание не для себя.

— Предпочитаю, когда люди эгоисты, — ответил джинн. — Значит, ты хочешь быть жабой?

Еще больше синего дыма хлынуло из бутылки и сформировалось в руки, совершающие жесты, которые Абдулла боялся узнать.

— Нет-нет, остановись, умоляю, о сапфир среди духов! — поспешно воскликнул он. — Оставь солдата и согласись в качестве величайшего одолжения даровать мне еще одно желание на день раньше, чтобы мы смогли накормить животных.

— Ты тоже хочешь стать жабой? — вопросил джинн.

— Если в пророчестве написано, что Цветок-в-Ночи должна выйти замуж за жабу, тогда превращай меня в жабу, — с ханжеским смирением заявил Абдулла. — Но сначала добудь молоко и рыбу, великий джинн.

Джинн угрюмо крутанулся.

— Чтоб его, это пророчество! Я ничего не могу против него. Хорошо. Ты получишь свое желание, при условии, что оставишь меня в покое на следующие два дня.

Абдулла вздохнул. Кошмарная напрасная трата желания.

— Отлично.

На камень возле его ног бухнулись кувшин молока и овальная тарелка с лососем. Джинн одарил Абдуллу взглядом величайшей неприязни и засосался обратно в бутылку.

— Отличная работа! — воскликнул солдат и принялся суетиться: крошить лосось в молоко и тщательно извлекать кости, которыми кошка могла бы подавиться.

Кошка всё это время спокойно вылизывала котенка в шляпе. Похоже, она не знала о присутствии джинна. Но про лосося она прекрасно знала. Как только он начал готовиться, она оставила котенка и принялась виться вокруг солдата — худая, настойчивая и мяукающая.

— Скоро-скоро, милая чернушка! — сказал солдат.

Абдулла мог только предположить, что магия кошки и джинна настолько разные, что они не способны воспринимать друг друга. Он видел в сложившейся ситуации только одну хорошую сторону: лосося и молока было достаточно и для двух человек. Пока кошка изысканно глотала, котенок лакал, чихал и изо всех сил неумело пытался пить молоко с запахом лосося, солдат с Абдуллой наслаждались кашей из молока и жаренного куска лосося.

После такого завтрака Абдулла подобрел ко всему миру. Он сказал себе, что джинн не мог выбрать лучшего спутника, чем солдат. Джинн был не так уж плох. И наверняка он уже скоро увидит Цветок-в-Ночи. Абдулла как раз думал, что султан и Кабул Акба тоже не такие уж плохие парни, когда, к собственному возмущению, обнаружил, что солдат собирается взять кошку с котенком в Кингсбёри.

— Но, доброжелательнейший бомбардир и деликатный кирасир, — запротестовал Абдулла, — что станет с твоим планом заработать премию? Ты не можешь грабить грабителей с котенком в шляпе!

— Я рассчитываю, что мне больше не придется этим заниматься, поскольку ты пообещал мне принцессу, — спокойно ответил солдат. — И никто не смог быть бросить Полночь и Молокососа погибать от голода в горах. Это жестоко!

Абдулла понял, что проиграл спор. Он угрюмо привязал бутылку джинна к поясу и дал обет больше никогда ничего не обещать солдату. Солдат упаковал ранец, раскидал костер и аккуратно поднял шляпу с котенком. После чего начал спускаться рядом с ручьем, свистнув Полночи, словно она собака.

Однако у Полуночи были другие планы. Когда Абдулла пошел за солдатом, она встала у него на пути, многозначительно уставившись на него. Абдулла не обратил внимания и попытался обойти ее. И она сразу снова стала огромной. Черная пантера еще крупнее, чем раньше, если только такое возможно, с рычанием перегородила ему дорогу. Он остановился, по-настоящему испугавшись. И зверюга прыгнула на него. Абдулла был слишком испуган даже для того, чтобы закричать. Он закрыл глаза и ждал, когда ему вырвут горло. Вот тебе и Судьба с пророчествами!

Однако его горла коснулось что-то мягкое. Маленькая твердая лапа ударила его по плечу, а другие такие же лапы вцепились в грудь. Абдулла открыл глаза и обнаружил, что Полночь вернулась к размерам кошки и вцепилась в его куртку. Сине-зеленые глаза встретились с ним взглядом и велели: «Неси меня. А не то…»

— Прекрасно, грозная представительница кошачьих, — сказал Абдулла. — Но постарайся больше не отдирать вышивку на моей куртке. Когда-то это был мой лучший костюм. И, пожалуйста, помни, что я несу тебя абсолютно против воли. Я не люблю кошек.

Полночь спокойно вскарабкалась на плечо Абдуллы, где самодовольно уселась и весь оставшийся день балансировала, пока он брел и соскальзывал вниз по горе.

К вечеру Абдулла почти привык к Полуночи. В отличие от пса Джамала, от нее пахло исключительной чистотой, и она была великолепной матерью. Она слезала с Абдуллы, только чтобы покормить котенка. Если бы не ее тревожащая привычка становиться громадной, когда он раздражал ее, Абдулла мог бы со временем научиться терпеть ее. Он признавал, что котенок очарователен. Он играл с кончиком косы солдата и неуклюже пытался охотиться на бабочек, когда они остановились пообедать. Остальную часть дня он провел в куртке солдата, с любопытством выглядывая наружу на траву, деревья и обрамленные папоротником водопады, мимо которых они проходили по пути к равнине. Но, когда они остановились на ночь, у Абдуллы вызвала отвращение суета солдата вокруг новых питомцев. Они решили переночевать в постоялом дворе, на который наткнулись в первой долине. И там солдат постановил, что его кошки должны получить всё самое лучшее. Трактирщик и его жена разделяли мнение Абдуллы. Они были грузными людьми, которые изначально пребывали в плохом настроении из-за таинственной кражи тем утром кувшина молока и целого лосося. Они с суровым неодобрением бегали туда-сюда, чтобы достать корзину правильной формы и мягкую подушку в нее. Они угрюмо поспешали со сметаной, куриной печенью и рыбой. Они нехотя добыли некие травы, которые, как заявил солдат, предотвращали язвенную болезнь уха. Они яростно послали за другими травами, которые должны были лечить кошек от глистов. Но посмотрели откровенно недоверчиво, когда их попросили нагреть воду для ванной, поскольку солдат подозревал, что Молокосос подхватил блох.

Абдулла оказался вынужден вести переговоры.

— О принц и принцесса трактирщиков, — сказал он, — отнеситесь терпеливо к эксцентричности моего друга. Когда он говорит «ванна», он, конечно, имеет в виду ванну для себя и для меня. Мы оба несколько запачкались в пути и будем рады чистой горячей воде, за которую мы, конечно же, заплатим дополнительно, сколько нужно.

— Что? Мне? Ванна? — возмутился солдат, когда трактирщик и его жена утопали ставить кипятиться большие котлы.

— Да. Тебе, — ответил Абдулла. — Иначе я сегодня же вечером расстанусь с тобой и твоими кошками. Пес моего друга Джамала в Занзибе вонял едва ли больше тебя, о немытый воин, и Молокосос, есть у него блохи или нет, куда чище.