Нехотя, но он согласился ей помочь ещё немного, но это требовало обсуждения с кем-нибудь ещё. Поэтому Шаос была на время оставлена одна в его кабинете, а сам мужчина ушёл, чтобы спустя пять минут вернуться в компании с какими-то крайне слабо знакомыми ей по той встрече эльфийкой и асмодеем.

— В данном вопросе имеется некоторая сложность. Известно ли вам или нет, но ваш отец не наделил нас большими полномочиями. В частности, мы не имеем права использовать денежные средства банка для решения личных целей… куда, к сожалению, можно отнести и вашу проблему. Также, пока вы не вступили в наследство — вы не имеете доступа к личным счетам вашего отца, но учитывая некоторую… неопределённость сложившейся ситуации — я боюсь, это может затянуться на достаточно длительное время.

— И… сто-то ведь мовно сделать?.. — Спросила ехидна — и привстала на носки, чтобы хоть краем глаза заглянуть в кипу бумажек, которые держал перед собой её собрат.

— Хм… — Асмодей сдвинул плотно стиснутые губы на одну сторону и обратился взглядом к Вискансу. И с немого согласия эльфийки, выразившегося в виде кивка головой, тот высказал свой план:

— Да. У нас сложилось мнение…

— Твой отец дал нам чётко понять, что он — всецело и полностью тебе доверяет. — Перебила уж больно замямлившего с ответом человека блондинка. — И учитывая то, что банк лишился своего единоличного и полноправного владельца, из-за чего всё его управление оказывается под угрозой тотальной парализации и недееспособности — право окончательного слова должно перейти тебе. На время его отсутствия, ты должна занять его место — место управляющего. Иначе всему настанет крах!

Шаос сглотнула. Тё?… Уплав… В смысле, управляющего? Она?! И, легонько покачивая из стороны в сторону головой, она отступила на два шага назад — в направлении двери.

— Вы же справитесь с этой обязанностью? — Спросила женщина — и широко, нарочито добро улыбнулась. — В этом есть доля ответственности, но мы всегда поможем советом.

И опять вмешался Висканс, практически перебивая обнадёживающую речь своей коллеги, говоря как всегда высокомерно и холодно:

— Если вам интересно моё мнение, то я выступаю категорически против. Её отец выстраивал своё дело кропотливым трудом и недюжинной прозорливостью, а эта… девушка не обладает подходящими навыками и способностями. Она принесёт лишь разорение и упадок всему. Что там насчёт предоставления средств на переобмундирование городской стражи? Предложение ещё в силе?

— Нужно будет приложить некоторое упорство, но я считаю, что ещё не всё потеряно.

Девушка в голос заканючила — и обратилась взглядом к тому асмодею, который должен был оказать ей хоть какую-то моральную поддержку. Но он лишь едва заметно взмахнул ладонями, говоря этим, что он ей тут не советчик.

— Нужно будет встретиться с некоторыми господами из городского правления, и… постараться их умаслить, проявить дипломатию… — Задумчиво пробурчал себе под нос Висканс — но достаточно громко, чтобы его можно было услышать.

— А нельзя как-то, ну… — Шаос надавила ладонью на глаз, с силой его массируя. — Поплоссе?..

Эльфийка и человек дружно запыхтели, воздели лица к потолку… Один только дамианец воздел к нему только глаза, когда закатил их под веки — но его роль уже кончилось и он просто стоял и ждал.

— Возможно, имеется возможность… — Будто с неохотой сказала Линетт.

В груди у Шаос зародилась надежда!..

— Но нужно обсудить это с остальными членами правления. Приходи завтра. А ещё лучше — через день.

И тут же увяла.

— Но мне деньги нада! Сейтяс!

— Я выдам тебе твою сегодняшнюю часть. А завтра, увы, мне будет не до тебя.

***

Шаос вышла из банка с чувством, что её раскатали по дороге, вытерли о неё ноги, а потом оплевали. Она не понимала! Ничего не понимала! Чего её всё время отсылают?! Завтра, послезавтра! Через день, два! К чему это ожидание?! Ну выдали бы уже эти дурацкие деньги — и шла бы она лесом! И видеть бы её им в ближайшее время не пришлось. Дали бы охранника, чтобы он её безопасно проводил до дома — она же не какая-то там плесень подковёрная, в конце концов! Зачем её так мурыжили…

Но выбора у неё всё равно не было. Лишь ждать, находясь в полной неопределённости.

А ведь с этим уже могли возникнуть трудности — её зрение уже начинало мылиться. Это был симптом… И она будет вынуждена забеременеть, чтобы потом ходить с животиком и переобмундировывать всю городскую стражу! Или что ей там делать нужно будет?! Умасливать городской совет?

С захлёстывающем её чувством возмущения, девушка взобралась на первую из попавшихся скамеек и громко на ней засопела, сердито скрестив на груди руки и потешно нахохлившись. Неужели они всерьёз думают, что она заменит своего отца?! Будет посещать все собрания, проводить на работе по девять часов в сутки и манипулировать денежными потоками? Ладно эта эльфийка, но он-то должен знать, что она — ехидна! И что такие, как она, склонны проводить часть своей жизни в тяжёлом положении!..

Или же он знал. Знал — и потому тянул с этим? Намеренно издевался над ней? Или что-то задумал?..

И опять перед глазами всё помутилось! Она начинала сходить с ума, и её матка вскоре должна была потребовать того, чтобы в неё посеяли семя! А она… хоть и стиснула до слёз веки, сию же минуту ощущая то, как при одной только мысли об этом во рту у неё скопилась слюна и поднялся жар — всё ещё была вынуждена терпеть! И от этого поёжилась, потому что вокруг неё ходило много мужчин. И каждый из них потенциально мог её оплодотворить… Залезть на неё сверху — или пристроиться сзади, чтобы причинить такую приятную боль и вспучить её животик своим густым, горячим семенем…

Шаос вернула себе самообладание с осознанием того, что она сидела на скамейке и, задрав краснеющее личико вверх, потирала себя за плечи. А между ног было тепло и влажно… И ей бы сейчас хотелось, чтобы кто-нибудь положил ей на животик руку и осторожно его погладил… Или помассировал ей плечо, плавно продвигаясь в область формальной груди…

— Д-да блин! — Встряхнула она головой — и вскочила на ноги, решая для себя, что сегодня ей придётся совершить небольшой ехидновский грех и наведаться в лавку с товарами для всяких питомцев. Следовало попробовать…

***

Кстати, один раз за время этих походов она всё-таки отсосала. Но там ей было не выкрутиться, да и с тем, что не быть ей хорошей дочерью — она, кажется, уже смирилась…

***

Ах, да — их тогда было двое. Пришлось попеременно работать рукой и губами, а потом они одновременно, с двух сторон её…. ну, испачкали. И после этого случая одна служанка сразу же собрала все свои вещи и ушла…

***

Прошли сутки. А за ними — ещё одни. И в этот раз Висканс Феллинс дожидался пришествия Шаос, в нетерпеливости расхаживая по своему кабинету и поминутно то выглядывал в окно, то становился напротив двери, а то садился за стол, где выбивал по столешнице неказистый ритм — и снова начинал курсировать по комнате.

И наконец, когда мужчина уже успел подумать о том, что эта дурилка могла где-то заблудиться или же у неё возникли некие… неотложные дела — она вошла. Чем заставила своего спонсора тихонько присвистнуть и даже поинтересоваться, всё ли с ней в порядке.

— Не, всё номально!.. — Убедила его девушка — и вымученно улыбнулась.

Невооружённым взглядом было видно, что ей не здоровилось. Она была бледна, а движения — в том числе и языка — были вялыми, медлительными и нерасторопными. Ещё более, чем обычно. И глаза — они у неё были мутными и слезились.

Спорить он с ней не стал, ибо сниженная умственная активность ехидны была ему только на руку.

— В таком случае, у нас есть к тебе предложение.

Шаос медленно кивнула — и подалась вперёд, делая настолько медлительный и неуклюжий шаг в его сторону, будто бы могла потерять равновесие и упасть. Но, пусть и сильно качнувшись, она устояла. И опять улыбнулась, начав шарить в кармане фартука своей маленькой лапкой. То, что она пришла сюда в униформе горничной — было хоть и странно, но… в её случае — не очень-то.