— Вот, Лиза, смотъи, куда ты вляпалась… Узэ надписи квовавые на стенах писэс!

И чтобы приободрить саму себя, а возможно — и убедить друзей в том, что она не жалеет о своём решении — пожертвовала ещё некоторым объёмом крови и добавила снизу несколько дополнительных символов:

ОБРАТНО!

НЕ СПАСАТЬ!

V_ <(^ — ^)> _V

Так уже выглядело повеселее.

Ну а потом, от излишней кровопотери, ей подурнело — и она осела на пол, чтобы снова погрузиться в забытье…

Но оно того стоило!

***

Мелко и отрывисто дыша, Шаос брела по каменным плитам. С боков её окружали — такие же каменные плиты. Над головой… птицы, звёзды, солнца и облака — ага, конечно же. Всё они же, родимые — каменные плиты.

Коридоры. Бесконечные коридоры, сменяющие себя в каком-то бесконечном лабиринте. Иногда — квадратные в сечении, а иногда и полукруглые, будто бы она шла по разрезанному вдоль цилиндру. Порой — более сложные архитектурные произведения, с колоннадами или же ничем не огороженными ямами, например. Или двухэтажные, с нависающими над головой балконами. Но, несмотря на стремление всеми силами оказаться повыше — чаще всего ей не представлялось возможности на них подняться — или из-за видимого отсутствия ведущих на них лестниц, или из-за того, что сверху они были закрыты тяжёлыми металлическими люками, сдвинуть которые у почти двадцатикилограммовой ехидны в жизни бы не вышло. Да и вообще, часть путей для неё было закрыто, даже на её уровне — по причине ли дверей, которые она либо не знала, как открыть, либо активирующие их рычаги были для неё, опять же, слишком туги. Или же банально из-за того, что само это место было старо и некоторые помещения были завалены.

При этом ей часто попадались особые ниши в стенах, в которые зачем-то устанавливались миски. О том, что они могли наполняться чем-то горючим — Шаос не думала. А ещё — целые наборы всевозможной мебели, вроде скамеек, столов или стульев. Кроватей, стеллажей и невесть пойми чего. Всё — донельзя примитивное, из камня за редким добавлением бронзы. И ужасно изношенное — все поверхности, предполагавшие долгое нахождение на них людских чресел — были ими протёрты, а полы нередко имели отшлифованные ногами колеи. И кто же всё это сделал — вопрос очень хороший. Кто же тут жил когда-то, веками протирая камень своими задницами? Шаос не знала — и была бы не против, если бы это для неё так и осталось загадкой. Потому что для неё и в привычном мире всё вокруг слишком большое и практически любое существо среднестатистического размера способно вытворять с ней всё, что ему заблагорассудится, ибо она — слишком слаба, то что же тогда было говорить о местных, если они должны были быть по меньшей мере в полтора, а то и во все два раза выше людей? Такой её просто раздавит, что только кровавое пятно и останется. Взглянуть бы стоило хотя бы на их оружие, щедро расставленное по стойкам вдоль многих из стен: сделанное из камня и меди, и настолько же примитивное, насколько и тяжелое. А ведь и потолки тоже — наверняка не просто так были здесь в минимальной своей высоте практически четырёхметровыми.

Короче говоря, то, что ей не попадалось никого из живых существ — её полностью устраивало.

— И сумку ты свою потеяла… И Обсидона… Залко, блин… И лубашку скоее всего плосто выкинуть… — Сквозь боль улыбнулась она — и стала взбираться на небольшой земляной холм посреди обширного зала, полностью заставленного стеллажами с какими-то, о чудо, каменными табличками. Какой-нибудь бы исследователь древности или просто учёный пришёл бы от этого помещения в восторг — но не Шаос. Она просто брела вперёд, на самой верхушке сего холмика обращая взгляд вверх — на решётку, которая когда-то, возможно, была окном. И через которую эта земля здесь и насыпалась…

А вообще — да, редко, но здесь имелись окна, что могло по меньшей мере намекать на то, что эти залы не всегда могли быть закопаны под землёй. Однако же радоваться их наличию ей не приходилось, потому что они, во-первых, всегда были недоступны для неё в плане высоты, а во-вторых — всё равно заполнены грунтом. Не прокапываться же ей через него на поверхность?

И она шла дальше, оставляя древнюю библиотеку за спиной. Ей даже и ценностей сейчас искать не хотелось, хотя наверняка бы ей попалось что-то такое, за что на поверхности были бы готовы предложить немалую сумму. Просто брела. На развилках — брала то направление, которое ей указывала какая-то глупая считалочка, из её детства — что-то там про жадного хоббита и кольцо. И как странно, что когда выбор представлялся из двух направлений — она всегда указывала направо, ни разу не отправив её в левую сторону! Неоднократно она находила и религиозную атрибутику здешних… Скорее всего религиозную, по крайней мере ей так казалось: символику в виде двух кругов: большого и малого, как бы прилипшего к нему изнутри. Они были нарисованы… вытравлены давно окислившейся медью на стенах, приклёпаны грубыми заклёпками — или стояли в виде монументов на массивных подставках из камня.

Она — шла… Бесцельно и тупо, из-за своей невнимательности и не догадываясь о том, что дрожь под ногами постепенно усиливалась, а на запуск неких древних механизмов, когда дрожь становилась особенно явной, а с потолка начинала сыпаться крошка — просто не реагировала иным способом, кроме как надеждой, что её тут не завалит. О наличии же оных она уже знала — как раз-таки, попала в такое подземное строение вместе с "Волками" и лично лицезрела их хитрые, вращающиеся диски с дверями. Тогда им только чудом удалось выбраться наружу, а сейчас она в чудо, честно признаться, совсем не верила. Она знала, что скорее всего умрёт здесь, что сейчас лишь бьёт ноги перед неизбежным. Суждено ей тут умереть — и вполне вероятно, что от голода. Потому что воду здесь найти ещё можно было — иногда она струилась меж стыков плит, а вот с едой всё было гораздо сложнее. Даже крыс и мха какого-нибудь сыскать было невозможно!

— Леденец бы… — Пробурчала она, на развилке поглядывая налево — всё в такой же безликий коридор, как и все остальные. Может быть, пройди она туда чуть дальше и освети тьму своей меткой на лбу — может быть, её бы там ждала очень длинна лестница на самую поверхность, ведь кто знает — или же наглухо закрытая дверь в сокровищницу, но, просчитав в уме про колечко, она пошла дальше, вперёд, в направлении не многим более примечательного круглого дверного проёма. Такие ей уже тоже попадались. Обычно они вели в помещения с иным, отличным архитектурным исполнением, но не всегда, и… И вообще — оживиться её бы заставила одна лишь только лестница наверх! Ну, или леденец. Большой, круглый леденец…

Сумев перелезть через порог двери (обычному человеку приходившийся по колено, а ей — "несколько" повыше), она ненадолго уселась на его краю, чтобы чуть перевести дух — и опустила вниз левую ногу, перемещая на неё массу.

Носа её коснулся своеобразный запах — солоноватый какой-то, с лёгкими нотками сладости и металла. И, буквально на секунду переведя внимание именно на этот факт, встала на ногу — и лихо так поскользнулась, из-за чего неосторожно села обратно, придавливая поломанный хвост.

— А-аай! Ай!.. Х-хвооостик! — Взвыла она, привставая и выпуская сию часть тела из-под своей попы. — Х-хвостик, блин!.. Как больно…

Не пряча слёз — всё равно ведь никто этого не видел — Шаос приподняла измазанную чем-то скользким ногу — и вплотную пригляделась к подошве… Вязкая, жирная субстанция розоватого цвета покрывала её туфлю, неохотно с неё сползая и падая на пол, ею же и покрытый. И что это такое было? Слизь? Или желе… Больше всего было похоже на холодец, который она терпеть не могла. Но что именно это было такое — она всё так же не знала. Зато именно эта штука и давала этот запах.

— Давай, Лиз, лизни это! Сделай сто-то гадкое, ну!..

Ехидна высунула язычок, вытягивая его в сторону подошвы — но улыбнулась, отпуская ногу и вместо этого утирая свои слёзы. Естественно, лизать это она не собиралась. Дура она, что ли? И осторожно, лишь бы не шлёпнуться, поставила сразу обе ноги и встала. Встала, осторожно, почти не отрывая подошв — повернулась налево, чтобы увидеть то, что в нескольких метрах впереди была видна граница этой студенистой лужи, а за ней начинался чистый, привычный ей пол.