Стареющий поэт Стареющий поэт… Два слова – два понятья. Есть в первом от зимы. Второе – всё весна. И если иногда нерадостны объятья, Весна – всегда весна, как ни была б грустна. Стареющий поэт… О, скорбь сопоставленья! Как жить, как чувствовать и, наконец, как петь, Когда душа больна избытком вдохновенья И строфы, как плоды, еще готовы спеть? Стареющий поэт… Увлажнены ресницы, Смущенье в голосе и притушенный вздох. Все чаще женщина невстреченная снится, И в каждой встреченной мерещится подвох… Стареющий поэт… Наивный, нежный, кроткий И вечно юный, независимо от лет. Не ближе ли он всех стареющей кокотке, Любовь возведший в культ стареющий поэт? 1933 Могло быть так…
Могло быть так: лет двадцать пять назад, Там, на воспетой Пушкиным Неве, Слегка желтел зеленый Летний сад, В осенней было небо синеве. И Мраморный дворец [111] стоял в плюще, Пустело поле Марсовых потех [112]. Я в мягкой черной шляпе и плаще Дорожкой проходил с одной из тех… И бонну с девочкою лет пяти Мы у Крылова [113] встретили тогда. Дитя у нас сверкнуло на пути, Как с неба падающая звезда. Могло быть так. …И вот, лаская Вас, Отделаться от мыслей не могу: Оно – одно: сиянье Ваших глаз И – девочки на невском берегу! 1933 Светляки Мы на паре горячих буланых Норовистых ее лошадей, В чарах вечера благоуханных, Возвращались домой из гостей. Утрамбованный путь был извилист, Пролегавший полями меж гор. Вдалеке небеса озарились – И зажег фонари Морибор [114]. Ночь, в разгаре словенского лета, Упояла прохладным теплом, С колокольни святая Марьэта За своим наблюдала селом. Чуть шуршала в тиши кукуруза, Дальний замок стоял на горе, В граммофоне брал верхнее «ре». Но слова, – ими все не расскажешь, – Приблизительны и далеки. Вот над нашим блестят экипажем Пролетающие светляки. Точно взят из тропической сказки Этот путь удивительный наш. На проселок, от гравия вязкий, Поворачивает экипаж. Чужд нам город – исчадье азарта – Узаконенный переполох. С колокольни святого Ленарта Хрипловатый доносится вздох. За горами святая Барбара Откликается глухо ему: Раз удар и еще два удара Упадают в душистую тьму. А за нами – пред нами – над нами, В отраженьи возникшей реки, Вьются – в явь превращенные снами Размечтавшиеся светляки. 1934  Фелисса Круут[117] Ты – женщина из Гамсуна; как в ней, В тебе все просто и замысловато. Неуловляемого аромата Твой полон день, прекраснейший из дней. Отбрасываемых тобой теней Касаюсь целомудренно и свято. Надломленная бурей, ты не смята. И что твоей глубинности синей? Ты – синенький и миленький подснежник – Растешь, где мох, где шишки и валежник, Цветок, порой поющий соловьем. И я, ловя форель коротким спуском, Любуюсь образцовым, точным русским Твоим, иноплеменка, языком. 1934 Гармония контрастов Летишь в экспрессе – жди крушенья! Ткань доткана – что ж, в клочья рви! Нет творчества без разрушенья – Без ненависти нет любви… Познал восторг – познай страданье. Раз я меняюсь – я живу… Застыть пристойно изваянью, А не живому существу! 1935 Гимн вокзалу
Даже странно себе представить, На кирпичный смотря забор, Что, оставив плевок заставе, Можно в черный умчаться бор. В бор, где вереск, грибы да белки, Воздух озера молодой И ручьи, что чисты и мелки, Влагой бьющие золотой. Шеломящие мозг подводы На булыжниках городских, – Тишины моей антиподы, – Боже, как я устал от них! Город душу обрек страданью, Город душу мою связал. Потому нет прекрасней зданья В каждом городе, чем вокзал! 1935 вернутьсяМраморный дворец – бывший дворец Г.Г. Орлова в Петербурге. вернутьсяПоле Марсовых потех – Марсово поле в Петербурге, где проходили военные парады. вернутьсяМорибор – Марибор, город в Словении на реке Драва. вернутьсяКарузо Энрико (1873–1921) – итальянский певец. вернутьсяФелисса Михайловна Круут – поэтесса, жена И. Северянина. |
