Январь Январь, старик в державном сане, Садится в ветровые сани, – И устремляется олень, Воздушней вальсовых касаний И упоительней, чем лень. Его разбег направлен к дебрям, Где режет он дорогу вепрям [12], Где глухо бродит пегий лось, Где быть поэту довелось… Чем выше кнут, – тем бег проворней, Тем бег резвее; все узорней Пушистых кружев серебро. А сколько визга, сколько скрипа! То дуб повалится, то липа – Как обнаженное ребро. Он любит, этот царь-гуляка, С душой надменного поляка, Разгульно-дикую езду… Пусть душу грех влечет к продаже: Всех разжигает старец, – даже Небес полярную звезду! 1910 Пляска мая В могиле мрак, в объятьях рай, Любовь – земли услада!.. Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций, Не в лесу дремучем, но и не в селе – Старая плотина, на плотине танцы, В танцах поселяне, все навеселе. Покупают парни у торговки дули [14], Тыквенное семя, карие рожки. Тут беспопья свадьба, там кого-то вздули. Шепоты да взвизги, песни да смешки. Точно гуд пчелиный – гутор [15] на полянке: «Любишь ли, Акуля?» – «Дьявол, не замай!..» И под звуки шустрой, удалой тальянки [16]Пляшет на плотине сам царевич Май. Разошелся браво пламенный красавец, Зашумели липы, зацвела сирень! Ветерок целует в губы всех красавиц, Май пошел вприсядку в шапке набекрень. Но не видят люди молодого Мая, Чувствуя душою близость удальца, Весела деревня, смутно понимая, Что царевич бросит в пляске два кольца. Кто поднимет кольца – жизнь тому забава! Упоенье жизнью не для медных лбов! Слава Маю, слава! Слава Маю, слава! Да царят над миром Солнце и Любовь! 1910 В парке плакала девочка В парке плакала девочка: «Посмотри-ка ты, папочка, У хорошенькой ласточки переломлена лапочка, – Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю…» И отец призадумался, потрясенный минутою, И простил все грядущие и капризы, и шалости Милой, маленькой дочери, зарыдавшей от жалости. 1910 Ты ко мне не вернешься… Ты ко мне не вернешься даже ради Тамары, Ради нашей дочурки, крошки вроде крола: У тебя теперь дачи, за обедом – омары, Ты теперь под защитой вороного крыла… Ты ко мне не вернешься: на тебе теперь бархат; Он скрывает бескрылье утомленных плечей… Ты ко мне не вернешься: предсказатель на картахПогасил за целковый вспышки поздних лучей!.. Ты ко мне не вернешься, даже… даже проститься, Но над гробом обидно ты намочишь платок… Ты ко мне не вернешься в тихом платье из ситца, В платье радостно-жалком, как грошовый цветок. Как цветок… Помнишь розы из кисейной бумаги? О живых ни полслова у могильной плиты! Ты ко мне не вернешься: грезы больше не маги, – Я умру одиноким, понимаешь ли ты?! 1910 Мороженое из сирени – Мороженое из сирени! Мороженое из сирени! Полпорции десять копеек, четыре копейки буше [18]. Сударыни, судари, надо ль? – не дорого – можно без прений… Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе! Я сливочного не имею, фисташковое все распродал… Ах, граждане, да неужели вы требуете крэм-брюле? Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа, На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в верилэ! [19]Сирень – сладострастья эмблема. В лилово-изнеженном крене Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок… Мороженое из сирени, мороженое из сирени! Эй, мальчик со сбитнем [20], попробуй! Ей-Богу, похвалишь, дружок! 1912 Фиолетовый транс О, Лилия ликеров, – о, Crème de Violette! [21]Я выпил грез фиалок фиалковый фиал… Я приказал немедля подать кабриолет [22]И сел на сером клене в атласный интервал. Затянут в черный бархат, шоффэр – и мой Коснулся рукоятки, и вздрогнувший мотор, Как жеребец заржавший, пошел на весь простор, А ветер восхищенный сорвал с меня берэт. Я приказал дать «полный». Я нагло приказал Околдовать природу и перепутать путь! Я выбросил шоффэра, когда он отказал, – Взревел! и сквозь природу – вовсю и как-нибудь! Встречалась ли деревня, – ни голосов, ни изб! Врезался в чернолесье, – ни дерева, ни пня! Когда б мотор взорвался, я руки перегрыз б!.. Я опьянел грозово, все на пути пьяня!.. И вдруг – безумным жестом остолблен кленоход: Я лилию заметил у ската в водопад. Я перед ней склонился, от радости горбат, Благодаря за встречу, за благостный исход… Я упоен. Я вещий. Я тихий. Я грезэр. И разве виноват я, что лилии колет [24]Так редко можно встретить, что путь без лилий сер? О, яд мечты фиалок, – о, Crème de Violette… 1911 вернутьсяБудищев Алексей Николаевич (1866–1916) – поэт, автор романса «Калитка». вернутьсяЗлата (настоящее имя – Евгения Тимофеевна Гуцан) – первая любовь поэта. вернутьсяВерилэ – шестистрочная строфа в старофранцузской поэзии. вернутьсяСбитень – горячий налиток из пива с медом. вернутьсяCrème de Violette – фиалковый ликер (фр.). вернутьсяКолет – военная куртка со стоячим воротником. |
