Игорь Васильевич Северянин Слова Солнца Оформление серии Н. Ярусовой В оформлении переплета использованы фрагменты работы художника Ивана Билибина © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021 * * * Я – противник автопредисловий: мое дело – петь, дело критики и публики судить мое пение. Но мне хочется раз навсегда сказать, что я, очень строго по-своему, отношусь к своим стихам и печатаю только те поэзы, которые мною не уничтожены, т. е. жизненны. Работаю над стихом много, руководствуясь только интуицией; исправлять же старые стихи, сообразно с совершенствующимся все время вкусом, нахожу убийственным для них: ясно, в свое время они меня вполне удовлетворяли, если я тогда жe их не сжег. Заменять же какое-либо неудачное, того периода, выражение «изыском сего дня» – неправильно: этим умерщвляется то, сокровенное, в чем зачастую нерв всей поэзы. Мертворожденное сжигается мною, а если живое иногда и не совсем прекрасно, – допускаю, даже уродливо, – я не могу его уничтожить: оно вызвано мною к жизни, оно мне мило, наконец, оно – мое! Из книги «Громокипящий кубок» 1913 г. Ты скажешь: ветреная Геба, Кормя Зевесова орла, Громокипящий кубок с неба, Смеясь на землю пролила. Ф. Тютчев Очам твоей души Очам твоей души – молитвы и печали. Моя болезнь, мой страх, плач совести моей, И все, что здесь в конце, и все, что здесь в начале, – Очам души твоей… Очам души твоей – сиренью упоенье И литургия [1] – гимн жасминовым ночам; Все-все, что дорого, что будит вдохновенье, – Души твоей очам! Твоей души очам – видений страшных клиры… [2]Казни меня! пытай! замучай! задуши! – Но ты должна принять!.. И плач, и хохот лиры – Очам твоей души!.. 1909 Ее монолог Не может быть! вы лжете мне, мечты! Ты не сумел забыть меня в разлуке… Я вспомнила, когда в приливе муки, Ты письма сжечь хотел мои… сжечь!.. ты!.. Я знаю, жгут бесценные дары: Жжет молния надменные вершины, Поэт – из перлов бурные костры, И фабрикант – дубравы для машины; Бесчувственные люди жгут сердца, Забывшие для них про все на свете; Разбойник жжет святилище дворца, Гордящегося пиршеством столетий; И гении сжигают мощь свою На алкоголе – символе бессилья… Но письма сжечь, – где я тебе пою Свою любовь! Где распускаю крылья! Их сжечь нельзя – как вечной красоты! Их сжечь нельзя – как солнечного неба! В них отзвуки Эдема и Эреба… Не может быть! Вы лжете мне, мечты! 1909 Весенний день Дорогому К. М. Фофанову[3] Весенний день горяч и золот, – Весь город солнцем ослеплен! Я снова – я: я снова молод! Я снова весел и влюблен! Душа поет и рвется в поле, Я всех чужих зову на «ты»… Какой простор! какая воля! Какие песни и цветы! Скорей бы – в бричке по ухабам! Скорей бы – в юные луга! Смотреть в лицо румяным бабам! Как друга, целовать врага! Шумите, вешние дубравы! Расти, трава! цвети, сирень! Виновных нет: все люди правы В такой благословенный день! 1911 В березовом коттэдже На северной форелевой реке Живете вы в березовом коттэдже [4]. Как Богомать великого Корреджи [5], Вы благостны. В сребристом парике Стряхает пыль с рельефов гобелена Дворецкий ваш. Вы грезите, Мадлена, Со страусовым веером в руке. Ваш хрупкий сын одиннадцати лет Пьет молоко на мраморной террасе; Он в землянике нос себе раскрасил; Как пошло вам! Вы кутаетесь в плэд И, с отвращеньем, хмуря чернобровье, Раздражена, теряя хладнокровье, Вдруг видите брильянтовый браслет, Как бракоцепь, повиснувший на кисти Своей руки: вам скоро… много лет, Вы замужем, вы мать… Вся радость – в прошлом, И будущее кажется вам пошлым… Чего же ждать? Но морфий – или выстрел?.. Спасение – в безумьи! Загорись, Люби меня, дающего былое. Жена и мать! Коли себя иглою, Проснись любить! Смелее в свой каприз! Безгрешен грех – пожатие руки Тому, кто даст и молодость, и негу… Мои следы к тебе одной по снегу На берега форелевой реки! 1911 Это все для ребенка О, моя дорогая! ведь теперь еще осень, ведь теперь еще осень… А увидеться с вами я мечтаю весною, бирюзовой весною…Что ответить мне сердцу, безутешному сердцу, если сердце вдруг спросит, Если сердце простонет: «Грезишь мраком зеленым? грезишь глушью лесною?» До весны мы в разлуке. Повидаться не можем. Повидаться нельзя нам. Разве только случайно. Разве только в театре. Разве только в концерте. Да и то бессловесно. Да и то беспоклонно. Но зато – осиянным И брильянтовым взором обменяться успеем… – как и словом в конверте… Вы всегда под охраной. Вы всегда под надзором. Вы всегда под опекой. Это все для ребенка… Это все для ребенка… Это все для ребенка… Я в вас вижу подругу. Я в вас женщину вижу. Вижу в вас человека. И мне дорог ваш крестик, как и ваша слезинка, как и ваша гребенка… 1911 вернутьсяЛитургия – христианское церковное богослужение, обедня. вернутьсяКлир – собрание священников, певчих и хора. вернутьсяКонстантин Михайлович Фофанов (1862–1911) – русский поэт. вернутьсяВ книге частично сохранена авторская орфография. вернутьсяКорреджо Антонио (ок. 1489–1534) – итальянский живописец эпохи Возрождения. |
