«Каприз изумрудной загадки» Под обрывом у Орро [83], где округлая бухта, Где когда-то на якоре моторная яхта Ожидала гостей, Под обрывом у замка есть купальная будка На столбах четырех. И выдается площадка, Как балкон, перед ней. К ней ведут две аллеи: молодая, вдоль пляжа, От реки прямо к морю – и прямее, и ближе, – А вторая с горы. Эта многоуступна. Все скамейки из камня. В парке места тенистее нет и укромней В час полудневной жары. Я спускаюсь с откоса и, куря сигаретку, Крутизной подгоняем, в полусгнившую будку Прихожу, и, как дым Сигаретки, все грезы и в грядущее вера Под обрывом у замка, под обрывом у Орро, Под обрывом крутым. Прибережной аллеей эластично для слуха Ты с надменной улыбкой приближаешься тихо И – встаешь предо мной. Долго смотрим мы в море, все обветрены в будке, Что зову я «Капризом изумрудной загадки», Ты – «Восточной страной». А когда вдруг случайно наши встретятся очи И зажгутся экстазом сумасшедшие речи, – Где надменность твоя? Ты лучисто рыдаешь, ты смеешься по-детски, Загораешься страстью и ласкаешься братски, Ничего не тая. А потом мы уходим, – каждый разной дорогой, Каждый с тайной тревогой, упоенные влагой, – Мы уходим к себе. И опять сигаретку раскурив, я не верю Ни бессмертью, ни славе, ни искусству, ни морю, Ни любви, – ни тебе!.. 1920–1921  Хвала полям
Поля мои, волнистые поля: Кирпичные мониста щавеля, И вереск, и ромашка, и лопух. Как много слышит глаз и видит слух! Я прохожу по берегу реки. Сапфирами лучатся васильки, В оправе золотой хлебов склонясь, Я слышу, как в реке плеснулся язь, И музыкой звучит мне этот плеск. А моря синий штиль? а солнца блеск? А небные барашки – облака? Жизнь простотой своею глубока. Пока я ощущать могу ее, Да славится дыхание твое! А там землею станет пусть земля… Поля! животворящие поля! 1921 На смерть Александра Блока Мгновенья высокой красы! – Совсем незнакомый, чужой, В одиннадцатом году, Прислал мне «Ночные часы» [84]. Я надпись его приведу: – Поэту с открытой душой. Десятый кончается год С тех пор. Мы не сблизились с ним. Встречаясь, друг к другу не шли: Не стужа ль безгранных высот Смущала поэта земли?.. Но дух его свято храним Раздвоенным духом моим. Теперь пережить мне дано Кончину еще одного Собрата-гиганта. О, Русь Согбенная! горбь, еще горбь Болящую спину. Кого Теряешь ты ныне? Боюсь, Не слишком ли многое! Но Удел твой – победная скорбь. Пусть варваром Запад зовет Ему непосильный Восток! Пусть смотрит с презреньем в лорнет На русскую душу: глубок Страданьем очищенный взлет, Какого у Запада нет. Вселенную, знайте, спасет Наш варварский русский Восток! 1921 Письмо из Эстонии Когда в оранжевом часу На водопой идут коровы И перелай собак в лесу Смолкает под пастушьи зовы; Когда над речкою в листве Лучится солнце апельсинно И тень колышется недлинно В речной зеленой синеве; Когда в воде отражены Ногами вверх проходят козы И изумрудные стрекозы В ажурный сон погружены; Когда тигровых окуней За стаей стая входит в заводь, Чтобы кругами в ней поплавать Вблизи пасущихся коней; Когда проходят голавли Голубо-серебристо-ало, – Я говорю: «Пора настала Идти к реке». Уже вдали Туман, лицо земли вуаля, Меняет абрис, что ни миг, И солнце, свет свой окораля, Ложится до утра в тростник. Светлы зеркальные изгибы Реки дремотной и сырой, И только всплески крупной рыбы. Да крики уток за горой. Ты, край святого примитива, Благословенная страна. Пусть варварские времена Тебя минуют. Лейтмотива Твоей души не заглушит Бэдлам всемирных какофоний. Ты светлое пятно на фоне Хао́сных ужасов. Твой вид – Вид девочки в публичном доме. Мир – этот дом. Все грязны, кроме Тебя и нескольких сестер. – Республик малых, трудолюбных, Невинных, кротких. Звуков трубных Тебе не нужно. Твой шатер В тени. И путь держав великих С политикою вепрей диких Тебе отвратен, дик и чужд: Ведь ты исполнен скромных нужд. Повечерело. С ловли рыбы Я возвращаюсь. Окуньки На прутике. Теперь икры бы Под рюмку водки! Огоньки Сквозь зелень теплятся уютно, И в ясной жизни что-то смутно… 1920 вернутьсяОрро – старинное название парка в Тойла. вернуться«Ночные часы» – сборник стихотворений А.А. Блока (1911). |
