Наверняка Я чувствую наверняка – Ах, оттого и боль сугуба! – Что прозы подлая рука Весь этот парк повалит грубо Когда-нибудь. Когда-нибудь Не будет зарослей над речкой, И будет выглядеть увечкой Она, струя отбросов муть Взамен форельности кристальной Своей теперешней. Дубы Пойдут банкирам на гробы, И парк мой глубоко печальный, Познав превратности судьбы, Жить перестанет, точно люди, И будет гроб ему – пустырь, И только ветер вечно будет Ему надгробный петь псалтырь… 1923 Зовущаяся грустью
Как женщина пожившая, но все же Пленительная в устали своей, Из алых листьев клена взбила ложе Та, кто зовется Грустью у людей… И прилегла – и грешно, и лукаво Печалью страсти гаснущей влеча. Необходим душе моей – как слава! – Изгиб ее осеннего плеча… Петь о весне смолкаем мы с годами: Чем ближе к старости, тем все ясней, Что сердцу ближе весен с их садами Несытая пустынность осеней… 1926 Тишь двоякая Высокая стоит луна. Высокие стоят морозы. Далекие скрипят обозы. И кажется, что нам слышна Архангельская тишина. Она слышна, она видна: В ней всхлипы клюквенной трясины, В ней хрусты снежной парусины, В ней тихих крыльев белизна – Архангельская тишина… 1929 Там, у вас на земле… На планете Земле, – для ее населенья обширной, Но такой небольшой созерцающим Землю извне, – Где нет места душе благородной, глубокой и мирной, Не нашедшей услады в разврате, наживе, войне; На планете Земле, помешавшейся от самомненья И считающей все остальные планеты ничем, Потому что на ней – этом призрачном перле творенья – Если верить легенде, был создан когда-то эдем; Где был распят Христос, жизнь отдавший за атом вселенной, Где любовь, налетая, скорбит на отвесной скале В ужасе перед людьми – там, на вашей планете презренной, Каково быть поэтом на вашей жестокой Земле?! 1926 Сосны ее детства Когда ее все обвиняли в скаредности, В полном бездушьи, в «себе на уме», Я думал: «Кого кумушки не разбазарят? Нести чепуху может всякий суметь». Но когда ее муж-проходимец, пиратствуя, Срубил двухсотлетние три сосны В саду ее детства и она не препятствовала, Я понял, что слухи про нее верны. 1928 Нарва Над быстрой Наровой, величественною рекой, Где кажется берег отвесный из камня огромным, Бульвар по карнизу и сад, называемый Темным, Откуда вода широко и дома далеко… Нарова стремится меж стареньких двух крепостей – Петровской и шведской, – вздымающих серые башни. Иван-город [106] тих за рекой, как хозяин вчерашний, А ныне – как гость, что не хочет уйти из гостей. На улицах узких и гулких люблю вечера, Когда фонари разбросают лучистые пятна, Когда мне душа старой Нарвы особо понятна И есть вероятность увидеться с тенью Петра… Но вместо нее я встречаю девический смех, Красивые лица, что много приятнее тени… Мне любо среди молодых человечьих растений, Теплично закутанных в северный вкрадчивый мех. И долго я, долго брожу то вперед, то назад. Любуясь красой то доступной, то гордо-суровой. Мечтаю над темень пронизывающей Наровой, Войдя в называемый Темным общественный сад. 1927 Модель парохода (Работа Е.Н. Чирикова)[107] Когда, в прощальных отблесках янтарен, Закатный луч в столовую скользнет, Он озарит на полке пароход С названьем, близким волгарю: «Боярин». Строителю я нежно благодарен, Сумевшему средь будничных забот Найти и время, и любовь, и вот То самое, чем весь он лучезарен. Какая точность в разных мелочах! Я Волгу узнаю в бородачах, На палубе стоящих. Вот священник. Вот дама из Симбирска! Взяв лохань, Выходит повар: вскоре Астрахань, – И надо чистить стерлядей весенних… 1925 Перед войной
Я Гумилеву отдавал визит, Когда он жил с Ахматовою в Царском, В большом прохладном тихом доме барском, Хранившем свой патриархальный быт. Не знал поэт, что смерть уже грозит Не где-нибудь в лесу мадагаскарском, Не в удушающем песке сахарском, А в Петербурге, где он был убит [108]. И долго он, душою конквистадор, Мне говорил, о чем сказать отрада, Ахматова устала у стола, Томима постоянною печалью, Окутана невидимой вуалью Ветшающего Царского Села… 1924 вернутьсяИван-город – город в Ленинградской обл., на границе с Эстонией, проходящей по реке Нарова (Нарва). На эстонской стороне реки находится город Нарва. вернутьсяЕвгений Николаевич Чириков (1864–1932) – писатель. вернутьсяНамек на стихотворение Н. Гумилева «Сахара». |
