Ну не может он иначе. Не может и всё. Видно, что девушка не в адеквате. Полнейшем. Глазенки мутные, взгляд рассеянный. Зрачки расширены от сверкающих прожекторов, не говоря уже о походке… тут вообще без слов, если бы не поддерживал — растеклась по полу бесформенной массой. Однозначно укурилась, паскуда эдакая.

Поэтому, обхватил её запястья и отодрал от своей шеи, начав терять терпение.

— На выход, быстро! — зажал в стальной хватке, и слегка приподняв над полом, потащил к поджидающему Юрке.

— Пусти, я не хочууу, — заартачилась, начав брыкаться.

— А тебя никто не спрашивает.

Перехватил руки и уже хотел перекинуть Владку через плечо, как на пути нарисовался патлатый чёрт.

— Ты кто, бл*дь, такой? Чё вообще за беспредел? — выпятил тощую грудь, перекрывая дорогу.

Лёшка даже не взглянул на него, переживая, что может не сдержаться и вырубить дегенерата прямо на месте, при чем, одним ударом. Чтобы не испытывать судьбу, схватил его за грудки свободной рукой и хорошенько стряхнув, зашвырнул в толпу.

— Ты совсем охренел? — вскрикнула Влада, вырываясь. — Сенька! Сенечка-а-а…

— Пошли домой! — прорычал ей в висок, прижимая к себе до хруста костей. — Не доводи до греха, повеселилась и хватит.

— Ты в своем уме?! Да кто ты такой, чтобы указывать мне?

Хороший вопрос. Он и сам не знал, какого хрена возится с ней.

Не смотря на в дупель пьяное состояние она всё-таки вырвалась, бросившись к недоуменному дружалику.

— Сень, ты как?

— Домой, я сказал, — болезненно рванули её за руку, возвращая назад.

— Вот теперь точно не пойду! — потянулась к Сене, глазами умоляя вмешаться. Друг правильно растолковал её призыв и, выхватив её из стальной хватки, завел себе за спину.

— Слушай, урод, оставь её в покое! — закатал он рукава, отталкивая подбежавшую Таську. Уже и Ника переполошилась, и Игорь занервничал. — Харе контролировать её жизнь. Отвалите от неё! Все!

Надо же… Да тут, по ходу, ещё один ухажер нарисовался! Как же они все его за*бали. И Владка… не ожидал, если честно. Чего-чего, но такого упрямства?! Нее, тут надо идти напролом, иначе сорвет крышу капитально.

И не успел Сеня и глазом моргнуть, как оказался опрокинутым на барную стойку с зажатым со всей мощи горлом. Лёшка буквально упивался его моментально побагровевшими щеками, выпученными глазищами.

— С того дня, как я приехал, ты раздражаешь меня… — надавил на горло, не обращая внимания на посыпавшиеся со всех сторон удары.

— Отпусти его!..

— Позовите охрану!

— Он задушит его!..

— …Мое терпение на исходе, — наклонился к блядёнышу в притык, считывая с перекошенной рожи дикий страх. — Что такое? Трудно дышать?

— Лёша, пожалуйста! — запричитала Влада, подливая ещё больше масла в огонь. Лучше бы заткнулась.

Чтобы вывести Гончарова из себя требовалось умение. Для этого ещё надо было постараться. А Владка… ей и делать ничего не пришлось. Завела с полоборота, толкнув в водоворот бесконтрольных эмоций.

— Лёх, — пророкотало сзади, — отпусти его. Задушишь ведь.

О, уже и Юрас подоспел. И правда. На красном от натуги лице только глаза отдавали белыми пятнами и то, благодаря неоновым всполохам. Так и быть. Отпустил. К несчастному тут же налетели подружки, заохав и заахав на все лады.

— Объясни своему тупорылкину на будущее, — выдернул из общей толпы Некрасову, в который раз за день клокоча от ярости, — пускай впредь и не думает даже смотреть в твою сторону. Пришибу нахрен. Чтоб я его больше не видел. И ещё… — не контролируя силу нажатия, заломил тонкую руку, вызвав болезненный возглас, — если я сказал, домой, значит, ДОМОЙ!

Не заботила в тот момент ни её реакция, ни выступившие в уголках глаз слёзы. Разорвал бы как Тузик грелку. И не понятно, на кого злился больше. Наверное, всё же на себя. Что не мог оставаться равнодушным, что не мог послать, вычеркнув из головы. Что бесился от любого, брошенного на неё мимолетного взгляда.

Кто бы его вырубил. Вмазал хорошенько, чтобы прекратил страдать х*йней и вернулся в прежнее состояние. Есть такие? Пускай отп*здят, он не станет противиться. Он хуже этого Сени. В сто раз хуже.

Среди возникшей суматохи, раздражающего гула в ушах, запоздало объявившейся охраны и устремленной на него дикой обиды, среди десятка незнакомых, раскрасневшихся от выпивки лиц, именно перепуганное лицо Юрки заставило застыть от парализовавшего все мышцы предчувствия и только чудом разобрать по губам немой выкрик «Ложись!»…

И сразу же, вслед за разорвавшим мозг пониманием прозвучали выстрелы.

Будто в замедленной съемке повернулся к выходу, выцепив взглядом троих наемников и увидел, как всколыхнулось, завопило человеческое море, подавшись панике за считанные доли секунды.

— Влада, ложись! — закричал, перекрикивая рев толпы, и грубо толкнул на пол оцепеневшую от страха девушку.

По нему топтались, через него падали, сверху сыпались осколки битого стекла, но он ничего не чувствовал. Единственным чувством, пронзившим всё естество, было стремление защитить, укрыть от выпущенной на бум пули. Как знал, что Гордеев не заставит себя ждать. Вот тебе и компенсация 10 % с лихвой.

— Лад, ты как? — обхватил руками её голову, прижимая к своей груди. Чувствовал её дрожь как свою собственную.

— Лёш, мне страшно, — прогудело где-то у сердца. Слава Богу, не задело.

— Не бойся, я с тобой. Ничего не бойся…

Какие жадные её объятия. Как тесно льнуло к нему её тело, а он сам, прикусив до крови губу, вдавливал её в пол, прикрывая от летевших со всех сторон щепок.

Не сразу обратил внимание на острую боль в боку, а когда понял, что к чему, ещё сильнеё сцепил зубы, уткнувшись носом в Ладкины волосы. Ещё чуть-чуть, буквально несколько минут… с*ка-а-а, больно-то как…

Не особо поднимая голову, да и не имея на это возможности, Влада осторожно повернулась к входу, и уловила слухом ответную реакцию охранников клуба. Их «перебранка» оглушала похлеще взрыва.

Таська, Ника, Сеня, Игорёшка — кто где, но главное — живы. Кто визжал, кто орал благим матом, а кто, как она, льнул к самому дорогому и любимому. Пускай хотя бы так насладиться тяжестью его тела, открыто прижаться к сильной груди и ощутить… что-то теплое на оголенном бедре.

— Лё-ё-ёш, — позвала пьяно, чувствуя, как подозрительная субстанция потекла дальше, пропитала джинсовую ткань и скользнула по коже. — Лёшка-а-а-а! — голос сел, казалось, даже протрезвела, и вдруг завизжала, заёрзала под ним, освобождаясь от ставшего ужасно тяжелым тела.

— Помог… ик… те… — заметалась по полу, пачка руки в крови. — Тась… Юра… — залепетала заплетающимся языком, склонившись над Гончаровым. — Сейчас… ой… мамочки-и-и…

К ним подбежал Юрка, Тася принялась вызывать скорую, кто-то пытался поднять её на ноги.

В ушах замолотило оглушающей дробью, а сердце… оно ухнуло вниз от пробирающего до мозга костей ужаса. На Лёшкиной футболке с бешеной скоростью ширилось красное пятно, а сам мужчина без каких-либо признаков сознания так и остался лежать посреди моментально опустевшего помещения, не слыша ни душераздирающего плача, ни искренних сожалений, ни тихого, едва уловимого шепота, умоляющего не оставлять её одну.

[1] строчки из песни "Я тебя нашел" Jay Leemo

Три часа ночи, а я, зареванная, с испачканными в кровь руками, потёками туши на лице прижималась плечом к пластиковой раме окна, не обращая внимания на злостные нападки сестры. Ничего нового не услышала в свой адрес. Всё тоже, что и всегда.

Пофиг. Вернее, не так: мне глубоко наплевать на её вопли. Настолько увязла в происходящем, что походила на жуткую, распатланную тень. А если ко всему ещё добавить и стойкий перегар, то сразу становилось понятно, почему от меня шарахался медперсонал.

— …тебя по-человечески просили вести себя, — не прекращала свои нотации Вика, расхаживая по коридору. Хорошо, хоть Юрка не мельтешил, устало привалившись к стенке. — Одного чуть не довела до сердечного приступа, а второго почти угробила.