Поверить не могу. Пускай мне было пофиг на Вику, но за Ваньку реально ужаснулась.

— Как ты можешь такое говорить?!

— Я? — удивился обижено, словно я взъелась на него необоснованно. — Я всего лишь предупреждаю. Жизнь… она такая, коварная.

— Я не выйду за тебя при любом раскладе.

Он снисходительно улыбнулся.

— Придется, иначе произойдут страшные вещи. Смотри, уже полдень, а за тобой так и не пришли. О Гончарове ни слуху, ни духу, даже мои люди не знают, что с ним. Ах, да, — спохватился, вмиг оживившись, — ты ведь не знаешь главной новости — Павел Олегович в больнице. Дааа, представь себе, инфаркт. Второй по счёту. Жаль старика. Может и не выкарабкаться.

Я привалилась плечом к дверному косяку, борясь с подступившими слезами. Олег продолжал стебаться, описывая состояние опекуна, а мое осознание истошно вопило, обвиняя себя в чрезмерной жестокости. Это из-за меня он там. Я уверенна. Господи, что со мной не так? Почему я всё разрушаю?

Олег достал из папки ручку, тесненный замысловатым орнаментом лист и протянул мне. Я отрицательно замотала головой, отступая к лестнице.

— Вокруг тебя море красоток, выбирай любую, зачем тебе я?

— Я не нуждаюсь в шлюхах. А все из моего окружения — именно шлюхи. Я хочу тебя, Влада, — поднялся с кровати, направляясь в мою сторону. — Я ждал тебя с пятнадцати лет. Оберегал. Лелеял. Скажи, я хоть словом тебя обидел? Может, сделал грязный намек, высказался пошло?.. Молчишь?

О, я бы с радостью рассказала, что уже не девственница. Многое бы отдала, лишь бы увидеть его лицо в тот момент. Но что-то сдерживало. От такого психа можно ожидать чего угодно.

— Чем Гончаров лучше? — схватил меня за лицо и с силой надавил на нижнюю челюсть, заставляя приоткрыть рот. Мне поплохело. Несколько раз сглотнула, пытаясь проглотить застрявший в горле ком, и виновато опустила глаза.

— Умоляю, отпусти меня, — взмолилась, чувствуя на щеках горячие капли. — Ты не будешь счастлив со мной. Я никому ничего не скажу, клянусь! Ты ещё встретишь достойную девушку, вот увидишь.

— Ты трахалась с ним? — прохрипел, надавив на челюсть ещё сильнее. Я стояла перед ним со смятыми губами, а внутри всё сжалось от страха.

— Нет…

— Врешь! А ну посмотри на меня!

Я остановила глаза на уровне его груди, уперев взгляд в белоснежную рубашку, дрожа каждой клеточкой.

— Ну!! — рявкнул, от чего я подскочила на месте, всё-таки подняв голову. — Ах ты ж с-с*каа, — озверел, выпустив меня из захвата. Я метнулась к лестнице, собираясь перебраться на первый этаж. Там хотя бы нет кровати.

Меня догнали в ту же секунду, рванув за футболку.

— Не прикасайся ко мне! — взвывала, вырываясь.

— Иди сюда! — потянул на себя ткань до предела, отчего тонкая горловина врезалась в шею.

Я схватилась рукой за перила, чувствуя, как затрещала ткань и истошно завопила, оказавшись в цепких руках.

— Не прикасайся! — захрипела в агонии, ощутив на губах зверский укус. От одной только мысли, что сейчас произойдет, хотелось сдохнуть. Всё выдержу, со всем смирюсь, только не с насилием.

Когда Олег, победно рыча, перехватил мои запястья, я собралась с силами, и укусила его за тыльную сторону ладони, вынуждая заорать на всю квартиру отборным матом.

Не отпустил. Не отшвырнул, как надеялась. Только ещё сильнее надавил пальцами на кожу, сорвав с губ мучительный стон. Во рту разлился железистый привкус крови, поднимая с глубин губительную ненависть. Тварь.

— Не трогай меня, убийца! — выплюнула ему в лицо, захлебываясь от адреналина. Олег побледнел, острый подбородок ещё больше заострился, в глазах на долю секунды промелькнуло удивление, которое тут же сменилось бешенством.

— Что ты сказала? — прошептал вкрадчиво, надавив со всей силы на выгнутую ладонь. Я начала оседать на колени, продолжая смотреть в налившиеся кровью глаза.

С*ка, чтоб ты сдох!

— За мной придут, — простонала, вспотев от адской боли, затопившей всю руку. — Но будь уверен, за тобой придут быстрее. Скибинский придет.

То, что произошло следом, никто не ожидал. Я — уж точно. Всё происходило настолько быстро, что я даже не успела схватиться за перила. Прилетевшая звонкая оплеуха вызвала онемение, огненной волной затопившей едва ли не всё лицо и я, не удержав равновесие, почувствовала, как соскользнула со ступени левая нога, откинув меня назад…

Уже и забыл, когда в последний раз получал по морде. Чтобы вот так, с сотрясом, до головокружения… наверное, ещё в армии. Левая бочина ныла, справа тоже не лады. Хорошо, хоть не ссал кровью, да рёбра, судя по ощущениям, целы. И на том, как говорится, спасибо. Зато бровь пришлось сцепить специальными скобами, потеряв в итоге полчаса.

Конечно, мог и подручными средствами обойтись, прикупив в аптеке обычный лейкопластырь, но сечение было глубоким, липкая ткань то и дело отклеивалась. Как не матерился, не кусал от досады разбитую губу, а Вика оказалась права — что-что, а к травматологу пришлось наведаться.

Первые лучи солнца встретил на выходе из больницы, наяривая по телефону друзьям Некрасовой. Не хотелось думать сразу о плохом. До последней секунды надеялся, что девушка поехала к нему. Вцепившись за хрупкую надежду, сразу рванул в гостиницу. Ожидал что, как и в прошлый раз, девушка заявится в номер, пригрозив администратору и будет ждать его появления до победного, но обломался. Перекличка с забуханными друзьями тоже не дала результата: ни Чистюхина, ни Мироненко, ни Ника ничего не знали. Все в один голос твердили, что видели Владку ещё в десять часов вечера, и больше она с ними на связь не выходила.

Вот тут-то его и заштормило. Повело в прямом смысле слова. Пришлось прислониться к ближайшей стене и осторожно, дабы не потревожить ушибленное ребро, сделать несколько глубоких вдохов. В жизни ведь как? Не может навалиться всё постепенно. Если уж нагрянул звездец, то капитально, окуная в дерьмо на полную. Так и на него всё рухнуло в одночасье. Потому и боялся, что в стремлении найти Владу, может совершить рискованные необдуманные поступки.

Пока связался с нужным человечком, пытаясь определить местоположение Ладки по телефону, убил ещё сорок минут. Как оказалось, люди-то в шесть часов утра спать хотят, а не тащиться на работу. Похер. Надавил, заставил, в конце концов пригрозил и… тихо взвыл, не получив должной информации. Хотя, как не получил. Получил. Теперь он на все двести процентов был уверен, что девушка у Олега.

И вроде, какие после этого могут быть ещё вопросы? Бери да мочи, с*ку. Да не всё так просто. С одной стороны Вика, с другой — Скибинский, с третьей — сторонники Турского. Убить проще простого, нужно только выследить. А как сделать так, чтобы после этого не развязать войну и отвести от себя подозрения того самого Павла Олеговича — задачка со звёздочкой.

Переждав, пока в ушах уляжется звон, кое-как умылся и освободился от испачканной одежды. Не то, чтобы его заботил внешний вид, но окровавленная рубашка так и бросалась в глаза, привлекая ненужное внимание. Он засвечен, ему нельзя попадаться на глаза Турскому. Ему вообще нельзя светиться после конфликта с Олеговичем. Вот только сделать это в данной ситуации будет ох как не просто.

Не успел протиснуться в чистую футболку, как ожил телефон. Первой мыслью было отключить гаджет, послав всех куда подальше, но высвеченный номер Скотника сумел убедить в обратном.

— Миш, давай быстрее, у меня нет времени…

— Тебя Варланов требует. Злой, не то слово. Кафе на набережной «Риф» знаешь? Туда подтягивайся. Лёх, — в голосе послышалась неподдельная тревога, — что там у вас стряслось?

Ясно, доложили уже.

— Потом Миш. Передай Романычу, скоро буду, — зафиксировал на джинсах ремень и, прихватив оставленную в гардеробе объемную спортивную сумку, покинул номер.

В груди слегка ломило от частых вдохов, мышцы звенели напряжением, пытаясь удержать уставшее тело в вертикальном положении. Двигался быстро, резко, за что и расплачивался ноющей болью. По-нормальному, стоило наведаться к Седому, узнать, как его самочувствие, но не мог. Ванька свой пацан, войдет в положение, сейчас важно выследить Турского и самому не пострадать.