Тревога начала прокрадываться в меня.

Видимо, стоило начать говорить раньше, потому что мой голос вывел Джошуа из ступора, он резко отстранился, суетливо вышел из машины и стал оглядываться по сторонам.

Я тоже огляделась, понимая, что мы с ним тут одни на расстоянии сотен километров от кого либо еще, а его поведение казалось крайне нездоровым. Мне стало страшно, но поддаться панике, означало признать то, что я поступила опрометчиво. В любом случае, свое дело я сделала, может не совсем так, как планировала, но ничего не поделать. Джошуа на свободе, а мне пора ехать домой.

Я вызвала панель коммуникатора, и набрала номер Урсулы.

Мои движения привлекли Джошуа и он резко посмотрел на меня, а затем и на коммуникатор. А в моем ухе, вместо заветных гудков вызова, послышался монотонный звук, сигнализирующий о том, что связи нет.

Я не отрывала взгляд от Джошуа. Он замер, но потом быстрым движением пересек между нами дистанцию и открыл мою дверь.

— Дай коммуникатор, Мел.

— Джошуа, ты пугаешь меня. Давай я дозвонюсь до Урсулы и уже поеду домой, а ты…

— Дай мне коммуникатор, — вновь, холодно сказал он.

Я исподлобья посмотрела на него. Мне совсем не понравилось ни его выражение лица, ни его тон.

— Кому ты собрался звонить? Иди, уезжай, ты на свободе, зачем ты тянешь время.

Он подошел ко мне и больно сжал запястье, одергивая руку от коммуникатора.

— Гипфель глушит внешние сигналы связи. Ты не сможешь дозвониться до тех, кто находится внутри.

— А что ты мне раньше не сказал?!

— А зачем?

— Как это зачем…?

— Ты мне нужна Мел, нужна нам.

— Нам?! Что ты несешь.

— Набирай номер Мел. Сама. Быстро. Я не хочу навредить тебе.

— Ты же сказал, что я не смогу дозвониться до тех кто в Гипфеле.

— Да мне и не нужен Гипфель. Вызывай панель набора номера. Бегом.

Я отрицательно замотала головой, и попыталась вырвать из его хватки руку. Тогда он больнее сжал ее и, взяв мое лицо в тиски, нажал пальцем на кнопку наушника коммуникатора на моем ухе. Перед нами всплыла голографическая панель. Он наклонил мое лицо, чтобы разблокировать ее.

Когда меню открылось, он нажал на набор номера, и сам, вручную ввел незнакомый мне номер телефона…

— Ало, — сказал голос на том конце.

— 192, — продиктовал Джошуа некий набор цифр.

— Да черт подери, опять эти подкидыши! — сказал голос в трубку, затем, отдалившись от динамика, приглушенно к кому-то обратился. — Подкидыш звонит, сто девяносто второй. Иди, запиши данные. У меня сейчас проблемы посерьезней, чем возиться со сбором данных. У меня бл*ть на консоль искр напали, а он тут названивает. Эй, Пьетро, посмотри, что он говорит. Может потом пригодиться, только быстрее давай, не занимай линию.

На том конце послышалась возня.

— Слушаю, диктуйте данные.

Джошуа повторил те же цифры, что говорил до этого.

— Принято, — сказали в трубку, затем послышался недовольный тяжелый вздох. — Какая-то информация есть, или просто проверка связи?

— У меня Мелания Рош.

Молчание на конце трубки.

— Сер, — сказал голос, обращаясь видимо к тому, кто первый ответил на наш звонок. — Подкидыш говорит, что Льеда с ним.

— Что ты такое говоришь?! — сказал голос на заднем фоне. — Спроси, он ничего не напутал? Если нет, пусть живо сообщит координаты, отправим за ней людей.

— Я не знаю координат, — сказал Джошуа. — У меня устаревший аэрокар, не имеет связи со спутником. Я привезу ее на место бывшего бункера Муравейника. Встретите нас там.

— Высылаем отряд! 192-ой, не забудьте отключить коммуникатор! Срочно сообщите госпоже Раббинович, что Льеда найдена! Вот так удача, — последнее что я расслышала, перед тем, как голос на том конце коммуникатора совсем затих.

Раббинович?! Меня опять повезут к ней?!

— Ах ты кусок дерьма, — толкнула я Джошуа, но он моментально вывернул мои руки, повел к машине, вытащил свободной рукой оттуда пакет с вещами, который я приготовила, взял в зубы рубашку, разрывая ее и образовавшимся лоскутом завязал мне руки.

Я пыталась сопротивляться, но он повторил тот же трюк, и связал мне ноги да, а остатками заткнул мне рот, затем поставил мой коммуникаор на блокировку и открыл багажник…

Серьезно?!

Я начала мычать, на что он не обратил никакого внимания, и двумя руками закинул меня туда, захлопнул. Я, унимая бешеный стук сердца, слышала его шаги снаружи, затем, как завелся двигатель, и то, как мы рванули с места.

Благими намерениями выстлана дорога в ад….

Глава 65. Ход конем

ВИКТОР НЮБЕРГ

— О Льеде новостей нет? — сказал я, не отрывая глаз от отчетов по фермам.

— Нет, господин.

— Ну и отлично. Не хватало еще, что бы ее нашли. Кстати, меня крайне смутил отчет с ферм Медного Соляриса. В чем дело? Это ошибка какая-то?

— Нет, господин. Там рождаемость упала. Получили мало эссенций.

— Да? А с чем это связано? Почему я до сих пор не слышал этого от нашего отдела социологов?

— Так отчет утренний.

— Ты можешь мне сказать, в чем причина спада рождаемости?

— Там у них экологические проблемы начались, у детородных женщин участились патологии органов малого таза, бесплодие, как следствие…

Я нахмурился.

— С чем же связаны эти «внезапно» начавшиеся экологические проблемы?? Почему сразу их не устранили, не могу понять. Я что, должен сам все своими руками делать?! Ваши глаза где?!

— Это не так просто, господин. Я бы даже сказал невозможно.

— Невозможно? Ты забыл с кем разговариваешь? Мне? Невозможно?!

— Не в этом случае, господин, тут замешана, — он ткнул пальцем вверх, намекая на старуху Фриду.

И как я сразу не догадался.

— Рассказывай уже! — мой голос прозвучал пугающе тихо, так, что лицо моего поверенного побледнело. Сдавленным голосом он произнес:

— Вы же помните, Гансалес открыл неподалеку с полисом Солярис химический завод. Пока точной связи не выявлено, но такое совпадение не могло произойти. Группа наших экологов собрала образцы материалов близ завода, провела экспертизу и обнаружила там микроскопические частицы токсинов, идентичных с теми, которые нашли в организмах участвующих в нашем исследовании женщин. Мы полагаем, что эти токсины, являются производным элементом от распада химических отходов с завода. Скоро мы сможем дать точный ответ, маловероятно, но все же, это может быть и совпадением, сер.

— Какого черта?! А это который из Гансалесов? Старший? Младший?

— Младший, господин.

— Младший?! Каким образом он получил разрешение на постройку завода в близ моих ферм?! Там зеленая зона! Каким образом он смог возвести там промышленную постройку?!

— Так, он же торги выиграл. А землю ему выдала под нужды госпожа Раббинович.

— И что получается?! На моем горбу хотят в рай попасть? А как же мои фермы?! Как эта старая с*ка могла выделить ему землю под предприятие, вредящее экологии, так еще и вблизи моих ферм?

— Насколько известно, взамен этого господин, Гансалес переписал на Раббинович 2 % своих общих активов с ферм. Он хочет за счёт этого увеличить приток эссенций на Платиновых фермах, засечёт повышения качества жизни. Мы подсчитали, его прибыль с новых активов в полтора раза перекроет переписанные на Раббинович 2 %. То есть, его доход составит примерно — 3.8 %, а чистая прибыль — увеличится на 1.8 %. Он молод, совсем недавно ворвался в свет, но его уже называют акулой на рынке активов…

— Меня не волнует ни этот сопляк Гансалес, ни то, как его называют! Они там что, в край охренели?! И что, получается, я не смогу потребовать устранить этот завод?

— Получается, нет, господин. По тому, что земля официально написана на госпожу Раббинович. Завод хоть и принадлежит Гансалесу, но он числится за ним на правах аренды.

— Твою мать! Все! Убирайся отсюда! И впредь, такие вещи сообщай мне сразу! Идиот!

— Простите, сер…

Старуха хочет развести вокруг меня монополию и сдвинуть с арены. Еще бы, у Ким наследников не осталось, так что их владения любезно разделились на нас троих поровну. У Фриды же развязались руки, она стала действовать нагло в открытую. И надо поговорить с Николасом, попробовать объединиться, донести до него, что Раббинович больше нельзя держать у власти, она выжила из ума….