Глава 1. Ранен, но не сломлен
КЛАУД ДЮБОН
— Давай руку, быстрее, — я одним рывком подтянул на себя маленькую девочку, лицо которой было полностью покрыто сажей.
Ребёнок потёр глаза и катастрофически медленно, в моем понимании, стал перебираться через груду обломков, преграждающих наш путь.
— Где моя мама? — вновь начала хныкать она, и прижала к себе мягкого, такого же грязного как она сама, медвежонка. Она сжала свой рот, явно сдерживая слёзные порывы.
Чёрт.
Мне сейчас было вовсе не до того, чтоб объяснять ей то, что с сегодняшнего дня жизнь у неё круто перевернулась…, в принципе, как и у всех. Я устал церемониться с малышкой, и несмотря на кровоточащую рану в ноге, подхватил-таки её на руки и понёс к сектору женского гарнизона.
Я вновь почувствовал вибрации под ногами и ускорил шаг настолько, насколько это позволяла хромота. Надо отсюда валить как можно быстрее!
Уже в который раз открыл панель наручника…
«Нет сигнала».
Чтоб тебя…, где ты Мел?
Тревога острыми когтями въедалась в меня… Я обыскал весь гарнизон…, её там не было. Куда мог пропасть сигнал наручника…если только не…
Я знал, что она жива… иначе быть не могло.
Ведь он пришёл именно за ней…, это однозначно, определённо. Каким дураком я сначала был, веря, что он откажется от неё.
Действие провокатора давно закончилось, не было ни грамма сил, люто хотелось спать — проще говоря, чувствовал я себя как выжатый лимон…, и это ещё мягко сказано. Глянул на девочку на своих руках, которая, как маленький испуганный котёнок, прижималась ко мне. Она даже не знала, что её жизнь сейчас целиком и полностью в моих руках, стоит промедлить, и нам — конец.
Надо продолжать идти. Малышка хоть и была для меня невесомой, но нагрузку всё же давала, и кровь из раны стала сочиться ещё обильней, оставляя за мной дорожку из алых пятен.
Сзади опять послышался грохот, я глянул на потолок, трещина расползлась ещё больше…, неизвестно, сколько ещё вытерпит старый бункер, прежде чем обрушится на наши головы.
Твою мать.
Когда провокатор ещё действовал, я отчётливо слышал, как что-то рвануло в подземной скважине, затем образовалась пробоина и началась течь, вода с напором начала пробиваться, в поисках свободы. Положение моё стало ещё более плачевным: кроме угрозы того, что нас затопит, Конфедерация затравит нас-таки газом, теперь ещё может обвалиться потолок.
Мы наконец добрались до женского гарнизона. Я глянул на большой подрагивающий голографический циферблат на здании центрального штаба: 06:14. Вторжение началось примерно в час ночи… уже прошло больше пяти часов…
Я шёл, с горечью рассматривая груды тел, лежащих на полу. Месиво из трупов, одетых в чёрную и серые униформы… повстанцы и конфедераты. Я всматривался в каждое лицо… многих этих девочек тренировал я сам. Видать недостаточно хорошо…
— Эти тёти спят? — показал ребенок на двух курсанток, которые прислонившись к стене, осели на пол. Можно было действительно подумать, что они спят, если бы не мертвецки белый цвет кожи… и след крови, размазанный позади них.
— Да маленькая, они спят… — вечным сном, мысленно закончил фразу я.
Наконец мы доковыляли до самой окраины сектора. Я положил девочку на пол. Никогда не думал, что когда-нибудь действительно придётся воспользоваться этим выходом… Патрик всегда настаивал на том, чтоб соорудить его, после случая, с бункером Меркурий. Я лично, считал это бредовой затратной идеей. Мы выделили на это львиную долю бюджета, хотя могли бы построить новый жилой сектор, но, как всегда, мой приёмный отец оказался прав.
Я выдвинул устаревшую цифровую панель и вызвал голосового помощника:
— СЭЭк — деактивируй маскировку.
— Снятие маскировки снято, — сказал роботизированный монотонный голос.
Послышался щелчок, и скрежет поворачивающегося механизма. Справа от меня отъехала вбок пластина металлической стены, открывая моему взору большие ворота.
— СЭЭк — открыть дверь.
— В доступе отказано.
Да что тебе не нравится.
— СЭЭк — открыть дверь!
— В доступе отказано.
— СЭЭк, код доступа 00923-12-B.
- Здравствуйте, вице-марл, чем могу вам помочь?
— Неужели, мать твою.
— Команда не распознана.
Я сплюнул.
— СЭЭк, открыть дверь!
— Невозможно. Защищено ассиметричным шифрованием.
Какого…?
— СЭЭк, кто поменял шифр?
— Отказано в доступе.
— СЭЭк, уровень криптографической стойкости?
— Анализ, абсолютно стойкая система. Введите ключ.
Какого чёрта Патрик… Зачем запаролил вход? Уже похоронил меня?
— Как, твою мать, я введу ключ, если не знаю его!
— Пароль неверный.
— Да заткнись ты.
— Пароль неверный.
Я опять услышал грохот, который начал усиливаться, становясь все ближе и ближе к нам. Я мельком глянул на девочку, если я не придумаю что-то, то Муравейник станет нашей могилой.
Думай, думай, думай…
Я начал предлагать компьютеру варианты кодов, на что он, жутко раздражая, отвечал «пароль неверный». Обречённо вздохнув, я облокотился об панель.
Опять грохот, потолок начал постепенно осыпаться.
Чёрт…
— Я хочу к маме, мне страшно… — вновь захныкал ребёнок, на что я уже начал раздражаться, только её очередной истерики мне не хватало… — Где моя мама?
— Хватит! — рявкнул я.
Она, пуская сопли, завыла ещё громче.
— Я хочу пойти к своей маааме! Мне страашно! Не кричиии на меняяя! Я всё расскажу твоей мааааме!
— у меня нет мамы! — еле сдерживаясь от злости гаркнул на неё я. — Можешь наконец замолчать?!
— А гдеее твоя мамааа?
Да чтоб тебя дитё.
— Моей мамы… — я замер… меня только сейчас осенило… я упустил самое очевидное… — Ты маленький гений, — в сердцах сказал я девчушке. — Анастасия Спасская, — едва шевеля губами произнёс я…
— Повторите команду, — сказал механический голос.
— Анастасия Спасская, — сказал уже громче я.
— Доступ открыт. Верификация пройдена.
Всё-таки Патрик не оставил надежду, что я мог выжить…
Дверь задребезжала, разъезжаясь. Я подбежал к ребёнку, подхватил её на руки и не теряя ни секунды рванул в открывшийся проход.
Глава 2. Обрывки памяти
***
— Клауд?
— А?
— Сыночек, не перетруждай себя, мой дорогой.
Конечно же, я её не послушал. Я вновь обрушил шквал беспощадных ударов на очередную боксёрскую грушу, на что та, не отставая от предыдущих, с жалобным треском, порвалась.
— Ну вот…, ещё одна. На тебя не напасёшься пацан, — строго, сложив руки на боках сказал Патрик. — Сегодня больше никаких тренировок!
— Ну маам! Скажи ему! — насупившись сказал я, умоляюще посмотрев на свою маму.
Комнату залил мелодичный смех.
— Иди ко мне, гроза всех груш, — улыбаясь, она раскрыла объятия, приглашая меня в них.
— И не только груш! Я самый сильный, мам! Я могу один побороть шестерых! Патрик, скажи ей, что я не вру! — без промедления ринувшись в самые тёплые в мире руки, прокричал я.
— Да-да, конечно, — фыркнул он.
— Будь с ним мягче Патрик, он ещё маленький.
— Я не маленький! Мне вообще-то уже семь!
— Мой замечательный мальчик, — мама прижала меня к себе крепко-крепко. Я втянул носом её такой родной запах, наслаждаясь умиротворением, который он дарил. Она поцеловала меня в макушку и вновь прижала к себе.
— Мам, давай я покажу, чему ещё научился, — я постарался вырваться, но она меня не отпустила.
— Не уходи, дай ещё полюбить тебя. Я так скучала по тебе…
— Ну мам! — я хотел было все-таки сотворить задуманное, но посмотрев на её умоляющий взгляд, всё же прильнул к ней обратно. — Ну ладно.
— Патрик, как блокаторы? Он справляется? — тревожным голосом спросила она у моего приёмного отца.
Я моментально вскинул голову, перебивая взрослых:
— Что? Блокаторы? Мне опять будут делать этот ужасный укол? Мама, скажи Патрику, пусть не делает его мне больше, это очень-очень больно, внутри как будто всё горит, мама, пожалуйста!
