— Это мой клуб, — улыбнулась она и, вручив мне в руки коктейль с соломинкой, отошла немного, начав эластично двигаться.

Ещё одна чокнутая баба из выводка Ингара. Но спорить с тем, что марл независимого полиса штопал исключительно красоток, я не мог. Одна краше другой. Я посмотрел на свои руки, в которых была бутылка виски и всученный мне в руки бокал. Недолго раздумывая, я похлопал танцующего около меня парня по плечу, и пока он не успел очухаться, любезно вложил в его руку коктейль, не забыв вытащить из него соломинку, и засунуть ее в горлышко своей бутылки.

Танцевать у Виви получалось весьма неплохо. Я поискал глазами барменшу, которая, как выяснилось, таращилась на меня всё это время. Но увидев, что я смотрю, моментально вновь исчезла из виду. С*ка — семнадцатая. Обломщица. Пока я всё так же пытался понять, куда делась барменша и ее третий размер, Виви взяла меня за лицо и развернула на себя.

— А где мой коктейль? — она вопросительно подняла брови.

Я любезно предложил ей свою бутылку виски. Она, обхватив своими, накрашенными красной помадой, губами трубочку, не отрывая глаз от меня, и продолжая танцевать, отпила большой глоток.

Она соскользнула губами с трубочки, не просто выпустила изо рта, а очень двузначно соскользнула с нее губами, оставляя при этом красный след помады на белом пластике.

Походу «секс мести» сегодня всё-таки состоится, какая разница с кем. Виви танцевала не просто хорошо, она это делала сногсшибательно. Её тело было невероятно изящным и пластичным. Я отгонял от себя мысли, с чего бы королевской дочери, пытаться меня соблазнить. А в том, что она именно это и пыталась сделать, сомнений не было. Я потягивал свой виски, наблюдая, как смачно прыгали в такт музыке ее мягкие женские прелести. Семнадцатая подошла ко мне, прижалась своим телом, и, развернувшись, начала обтираться об меня своей умопомрачительной пятой точкой.

К бою готов.

Она крутанулась лицом в мою сторону, и, обвивая меня руками, прижалась напомаженными губами к шее. А её рука в этот момент соскользнула вниз, на мой уже явно выпирающий бугор.

На какой-то миг, моё сознание ещё раз попыталось достучаться до меня, что все эти дары неспроста, но какая разница. От секса ещё никто не умирал…, наверное.

Я схватил её за шею, надавливая, заставляя смотреть на меня.

Её зеленые глаза пристально посмотрели на меня. И нет, вместо острых ощущений и забвения, меня опять посетили мысли о Мел. О маленькой, забеременевшей от другого — Мел, напоминал себе ежесекундно я.

Виви наклонилась к моему уху, томно прошептав:

— Мой офис, в двадцати метрах отсюда.

От неё пахло чем-то очень сладким, приятным, но неестественным. Мел пахла лучше. Я тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Посмотрел на дверь, на которую, улыбаясь, смотрела Виви, и, взяв её под локоть, протискиваясь между толпы, потащил в ту сторону.

Она открыла своей печатью дверь, и мы вошли внутрь.

Она громко сказала:

— Свет. Музыка.

Комната осветилась синим тусклым светом. С краю от неё стоял шест… в офисе. Оглядевшись, я понял, что это никакой не офис, это ВИП комната, для приватных танцев.

Ладно, я не против.

Сел на диван, а она, задней походкой отойдя к шесту, стала медленно и плавно двигаться. Я выкинул трубочку из своей бутылки и осушил её до дна, по тому, что в мою голову настырно начали лезть мысли о девчонке.

Виви расстегнула на себе платье, и невероятно, до одури эротично, стянула его с себя. Музыка дурманила меня не меньше неё самой. Под платьем у нее было какое-то необыкновенное белье, скорее полоски, такие же латексные, как и её платье, но какого-то темного цвета. Не черного. Она приступила к своим волосам, распустила их, и тряхнула, что тоже вышло очень сексуально. Это был далеко не первый стриптиз для меня, но если бы я был членом жюри, то ей определенно досталось первое место.

Она села на корточки, разведя ноги, потом вновь встала, обратно собирая их.

Я вытащил из кармана сигарету, и лениво закурил наблюдая за ней. Она танцевала до тех пор, пока я не прикончил сигарету, и медленно, звонко стуча каблуками по полу, подошла ко мне, наклоняясь.

Я сжал руками её грудь, не понимая, как снять эти полосочки. Она томно застонала, показательно прикусив губу. Мне надоела эта прелюдия, я встал в полный рост, возвышаясь над ней. Толкнул её в стену, вжимая в неё, впился губами ей в шею, начал по одной рвать на ней эти чертовы нити, едва прикрывающие ее соски.

Она выгнула спину, и просунула наманикюренные пальчики под мою рубашку, расстегивая, и затем бросая её на пол. Запустила руки в мои волосы, взъерошивая их.

— А ты действительно горяч, — простонала она.

Она начала тяжело дышать, постанывая, кусая мочку моего уха, шею, царапая мою спину. Затем провела языком по шее, дразня меня своими губами. Останется засос…. То же самое она сделала спускаясь ниже…, она определенно намеревалась мне отсосать, но в мои планы это не входило. Я, схватив её за волосы, подтянул наверх, и прижался к её бедру эрекцией, и она, прекрасно понимая, что к чему, так же быстро, как рубашку, расстегнула мой ремень.

Она подняла мое лицо пальцем, посмотрев прямо в глаза.

Зеленые мать его глаза.

Зеленые, как у Мел, которыми она смотрела на меня с любовью, с ненавистью, по всякому. Всякое ведь бывало.

Нет…, нет.

Я сжал челюсть.

Иди к черту Мел.

Иди к черту!

Я со всей дури ударил кулаком об стену.

— Твою мать! — выругался я.

Виви замерла, испуганно посмотрев на меня.

— Я что-то сделала не так?

Провел рукой по своему лицу, закрывая глаза. Ещё раз с силой ударил в стену.

— Эй…, — она погладила меня по груди.

— Я не могу, — вяло выдавил из себя я, мне надо идти.

— Что? — она, минуя секундный ступор, опустила руку ниже, на мой пах, который явно говорил о том, что я очень даже все могу.

— Не в том смысле, — гаркнул я, и отодвинул ее. — Не могу…, не могу поступить так…, чтоб тебя!

Почему я продолжаю думать о том, что это причинит ей боль…, сука! Наверное, крошечный шанс того…, что ребенок может быть моим, останавливал меня? Но ведь могло быть такое…, ну хоть тысячная доля вероятности на такое существовала….

Нет.

А если да?

Она же не простит меня, если узнает. А я сам?

Б*ять.

Я отстранился от Виви, поднял с пола рубашку, кое-как надел её. Пальцы не слушались, с большим трудом попадал пуговицами в петли, она как-то странно при этом застегивалась…, пуговицы, почему то в итоге оказались внутри, одна пола выше другой…, рубашка сидела на мне, причиняя дискомфорт. Да какая к черту разница, главное я одет.

— Ты что…, уйдешь? — жалобно сказала семнадцатая.

Я ничего не сказал, шатаясь, вышел из кабины, пошёл в сторону бара. Взял там ещё одну бутылку виски и направился к выходу. На свежий воздух.

— Клауд…, я тоже думаю, куда ты пропал…, где ты был столько часов?! Думал, ты давно уже уехал…, — сказал Маркус, трогая меня за плечо.

Столько часов? Прошло несколько часов? Когда я обернулся к нему, он, обнимающий какую-то девицу, в изумлении посмотрел на меня и открыл рот. — Ну и видок…, что с тобой, дружище? Так ты ещё и в хлам пьяный…, давай я отвезу тебя в отель…, — он встревоженно посмотрел на меня.

— Я сам. Оставь меня одного…, — отмахнулся я от него бутылкой и пошёл к выходу.

Он говорил что-то ещё, но я не слушал. Вышел на улицу, хотел сесть на байк, но передумал. Пройдусь чуть пешком. Вытащил сигарету, еле-еле зажег её, блаженно затянулся, запрокидывая голову и закрывая глаза.

Откупорил бутылку, сделал несколько больших глотков, поковылял, сам не знаю куда. Сколько времени так шел, тоже не знаю. Глянул на часы…, начало пятого.

Встал напротив какой-то стены.

Какого черта она сделала со мной…, ведьма…зеленобрысая, белоглазая ведьма. Зеленобелая… белозеленая… у меня даже мысли путались.

Я, в принципе, тоже хорош, трахнул прям перед ней Камиллу. Не самый благородный поступок…, но у нас с ней тогда ничего не было. А после…, она вроде говорила, что любит меня…, хотя она узнала, что это я убил Настасью… и, сразу прыгнула в койку к другому? Могла ли она такое сделать? Я бы мог, а она…? Даже сейчас я уподобился ей, даже не попытавшись разобраться…, но я же не сделал, остановился….