— Отвези меня домой! Сейчас же!

— Как скажешь, — докурив сигарету, я взял Мел за пояс и поставил на пол.

Развернулся и жестом указал ей идти за мной. Я успел уйти от нее на приличное расстояние, прежде чем она последовала за мной. Благо, благоразумие не покинуло ее, она прекрасно понимала, что в такую погоду, посреди каменной пустыни деваться ей некуда.

— Здравствуй Сабира, — сказал я, заходя в тёплое, ярко-освещённое заведение.

Женщина мирно сопевшая за стойкой ресепшена, зевнула, и, щурясь посмотрела на меня. Когда, наконец, она узнала кто перед ней, широко улыбнулась и сонно заговорила:

— Здравствуйте вице-марл, не думала, что кого-то занесет сюда в такую погоду, — затем она глянула на часы, еще раз зевнула и продолжила. — Ох, уже три часа ночи. Сейчас посмотрю, что свободно, господин Дюбон. Минуточку…, ваша комната сейчас занята, я дам вам другую. — Она посмотрела за моё плечо. — А, вы вдвоём, — женщина вопросительно стала рассматривать Мел, но ничего не сказала. — Сейчас посмотрю, что свободное осталось.

— Сабира, дай, что есть, без разницы.

— Он меня похитил! Помогите, пожалуйста! — выкрикнула из-за спины Мел.

Женщина взметнула брови вверх и вопросительно посмотрела на меня, но видимо прочитав на моем лице: «не задавай лишних вопросов», лишь пожала плечами, обернулась, и, взяв первую попавшуюся карточку, протянула мне.

Я кивнул ей, и, подхватив Мел под локоть, повёл наверх. Нашел нужную двери, открыл её и затолкал девчонку внутрь.

— Я же сказала, отвези меня домой!

— Много чего ты сказала, — произнёс я, и вошёл, закрывая за собой дверь на код-замок.

Когда мы вошли в комнату, в ней загорелось слабое освещение, рассеивая темноту. Я осмотрелся. Комната на много меньше той, в которой привык оставаться в «Мираже». Небольшая кровать находилась практически впритык к стенам. Да какая, собственно разница.

Перевел взгляд на Мел.

Девчонка что-то недовольно бурчала себе под нос.

Я одним шагом преодолел расстояние между нами, рывком стянул с неё плед, и схватил за лицо, жадно впиваясь в её сладкие губы.

Она расширила глаза, замычала и начала отталкивать меня. Я засунул язык в её рот, ненасытно толкаясь внутрь. Она упёрлась руками в мою грудь, и укусила меня.

Зря.

Провокатор делал своё дело, я был возбужден до предела, хотел отыметь её прямо по дороге, но сжалился, всё-таки на улице зима.

Я, итак, долго ждал.

Грубо вжал её в стену, прижимаясь каменным членом к её животу. Она замотала в отрицании головой, пытаясь увернуться от моего поцелуя, начала колотить меня по груди, отталкивать. Я, не прекращая целовать её, насколько мог быстро, расстегнул и снял с себя свою военную куртку. Оторвался от её распухших от моих грубых поцелуев губ, посмотрел в глаза полные ненависти, и, оскалившись в хищной улыбке, одним движением стянул с себя водолазку, отшвыривая её в сторону. Она с отвращением вытерла свои губы, прошипев:

— Отойди от меня, я ненавижу тебя! — её рука взметнулась и она залепила мне пощечину. Я позволил ей это сделать, меня это заводило. Фыркнул и вновь впился в её губы, которые она плотно сжимала, противясь поцелую. Я разомкнул их языком, углубляясь. Почувствовал на губах солёный привкус.

Она плакала.

Я улыбнулся.

Мои руки добрались до корсета её платья. Честно, я пытался его расстегнуть цивильным методом, но мои пальцы никак не могли справиться с крошечными замочками. Мне надоело, и я просто с треском разорвал его, оставляя её голой по пояс. Девчонка вновь стала отпихивать меня, и, не имея сил сделать это, нашла новый метод, по её мнению, способный помешать мне. Она стала царапать меня. Я гортанно зарычал и, подхватив её под ягодицы, приподнял, давая себе доступ к её бесподобной, упругой груди. Провёл языком по ложбинке. Она всё так же царапала меня, отталкивала, и только распаляла этим ещё больше. Глупая. Я захватил ртом её тугой, как камешек сосок, и начал терзать языком, описывая круги вокруг него.

— Ты чудовище, грязное животное. Что ты делаешь…, как ты можешь?! — плача, прерывисто говорила она, хватая меня за волосы, в попытках оттянуть от себя. — Неужели в тебе нет никаких моральных ценностей?!

Я сминал ртом, кусал её грудь, сжимая обеими руками её ягодицы. Вновь вернулся к её губам, вжимая её в стену своим телом. Меня как током прошибло, когда наша кожа соприкоснулась. Во время нашего первого секса, я был в одежде. Сегодня мы это исправим, сегодня всё будет по правилам.

Моим правилам.

Мой член больно сжался, когда её острые соски коснулись моей груди. Я наклонился, втягивая носом воздух возле ее шеи. Она потрясающе пахла, так дурманящее, просто снося мне крышу. Кожа ее в этом месте была горячей, распаленной. Я опустил Мел на пол, вновь выслушал порцию оскорблений в свой адрес, и развернул, надавливая на её спину, вжимая в стену. Я спустил затуманенный взгляд на её стройную узенькую талию, на которой держалась юбка платья, затем на умопомрачительные округлости её ягодиц, выступающих под тонкой тканью. Мучительно долго рассматривал её, и сделал то, что хотел с самого начала, когда увидел её сегодня. Разорвал юбку, отшвыривая эту ненужную тряпку куда по дальше. Больше ты такое не наденешь! Мел зарыдала взахлеб, сводя ноги вместе, а я довольно ухмыльнулся, просунул ногу, меж её бедер и раздвинул их.

— Я ненавижу тебя. Ты чудовище. Беспринципное, лживое, да как ты можешь…

— Я всё могу. Я могу это, — грубо свёл ее руки за спиной, и наклонился к её шее, проводя по ней языком, а свободной рукой поддел тоненькую полоску бежевых трусиков и сдвинул ее вбок. — И это могу, — медленно ввёл средний палец внутрь неё. Я зарычал, она была чертовски мокрой. С её губ, наконец, сорвался стон, которого добивался все это время. Она свела коленки, пытаясь слезть с моей руки, но я не позволил.

— Ты же хочешь меня, — произнес хрипло.

— Заткнись, ты вправду животное, я не хочу тебя!

Наклонился к ней, прикусывая мочку уха, прошептал: «обманщица», и быстро задвигал пальцем внутри неё. Она выгнула спину, стараясь отстраниться, но при этом тихонько постанывала. Ускорил темп, на что она сама, непроизвольно, раздвинула ноги, начав шумно хватать ртом воздух. Я вынул палец, выпрямился.

— Игры закончились, — жёстко произнес я, свободной рукой расстегнул ширинку своих брюк, спустил их, обхватив рукой свой твердый член, приставил к её входу и с хрипом, резко вогнал в неё на всю длину.

Она громко простонала, и это напрочь снесло мне крышу. Она была такой узенькой, такой мокрой. Надавил на её спину, заставляя выгнуться и оттопырить сильнее попу. Задвигался внутри нее сначала медленно, затем ускорился. Она уперлась руками в стену, всё ещё пытаясь сопротивляться, но уже с меньшей решимостью. Я сжал её бёдра, сделал несколько глубоких толчков, и вышел из неё. Она постаралась выпрямиться на дрожащих ногах.

Я стянул с себя всю оставшуюся одежду, схватил её сзади за шею, и опрокинул на кровать, звонко шлёпнул по сочной заднице, сорвал с неё трусики и вновь грубо вошел. Я безжалостно вдалбливал в неё член, на что она начала уже откровенно, не стесняясь, во всё горло, орать. Она выгибалась, сжимая руками одеяло, закусывала губы, и просто вводила меня в беспамятство. Схватился руками за её ягодицы, и начал насаживать её на себя более интенсивно, чувствовал, что она уже близко. Она задвигала бедрами мне на встречу, и приглушенно простонав в одеяло, кончила. Я сделал несколько грубых глубоких толчков и, запрокинув голову, тоже кончил внутрь неё. И черт, как же чертовски хорошо это было.

Я отдышался, вышел из неё, поднял с пола штаны, вытащил из кармана пачку сигарет, и направился в сторону окна, на ходу поддевая пальцем с пола её трусики.

— Не совсем понимаю, для кого ты надела это, если меня нет… — сказал я, кидая белье на кровать и блаженно закуривая сигарету.

Она подняла на меня заплаканное лицо и натянула на себя одеяло.

— Ты изнасиловал меня, ты чёртов ублюдок!