— А кто же раны шьёт? Оперирует?

— Так господин Кенгор это всё и делает… Самые тяжёлые болезни и раны так и лечит… Только теперь он в городе принимает…

— Какой-то бред!

Я задумалась о сложившейся ситуации, как не заметила, что мы вошли в знакомый мне коридор, где проживал герцог.

И тут работница открыла передо мною дверь, резную, двустворчатую, которая пряталась прямо напротив дверей в спальню герцога. Я замерла.

Голубые с молочным шторы, такой же коврик на полу, маленький светлый резной столик с крохотной цветочной вазочкой, сейчас пустой, но совсем недавно наполненной цветами, небольшая, но и не маленькая кровать, накрытая таким же покрывалом, в тон к шторам и комнате. Стены были обшиты странной тканью, матовой в тени, а на солнце излучающей неяркий блеск.

— Нравится? — спросила меня девушка.

— Да… Красиво… Только… — что только, я не договорила. Не стоило произносить то, что я подумала, вслух. А я подумала о том, что это была, пусть и красивая, но темница, в которой мне предстояло прожить ещё неизвестно солько времени!

Мне, конечно же, была дороже просто украшенная комната в моём домике на Адании. Тоска опять иглой вонзилась в моё сердце и захотелось заплакать от своей обиды и глупости.

Но мне нельзя было этого позволять себе. Требовалось приступить к работе. Только она сейчас могла меня вытащить из депрессии и включить мою голову, что никак не хотела соображать.

Как я могла додуматься до того, чтобы отправиться в путешествие без припасов? Как такое было возможно?

Кинув мешочек с пожитками в угол, я обратилась к работнице:

— Спасибо тебе, можешь быть свободна!

Но девушка вдруг засуетилась.

— Давайте, госпожа кашани я помогу Вам! Сейчас наберу ванну и помою голову!

— Тут есть своя ванна?

— Да! — работница подбежала к незамеченной мною ширмочке и отодвинула её.

Передо мною предстало огромное металллическое корыто, украшенное гравировками в виде невиданных цветов и диковинных зверей.

Я подошла к нему и провела рукой по верхнему краю. Металл оказался неожиданно тёплым и твёрдым. Сразу зачесалась голова, и захотелось смыть дорожную грязь, почувствовать роскошную жизнь на себе!

— А давай!

Работница развела бурную деятельность. Оказалось, в стене спрятан маленький кран с тёплой водой. И пока вода наполняла ванну, мне помогли раздеться распустить волосы, выбрать запах мыла для тела, масла для волос.

Когда я погрузилась в воду, нега и блаженство накатили на меня. Вода была идеальной: в меру горячей, нежно ласкающей моё измученное дорогой тело. Вот вам и первые прелести жизни очень богатых людей! Ванна и прислуга, прилагающаяся к ней! Все проблемы показались такими далёкими, будто всё произошедшее случилось не со мной! И я сейчас сижу в своей небольшой ванной дома после тяжёлого рабочего дня, а Авидея укладывает Бертина спать, и я так счастлива!

Чьи-то заботливые руки начали мне мыть волосы, слегка надавливая на определённые точки, от которых хотелось мычать, как телица, и клонило в сон. Через негу я почувствовала, что эти же руки ловко скрутили мои волосы в пучок и чем-то зафиксировали их, а затем начали массаж шеи.

— Да-а-а… вот так… хорошо… — просонала я. СМоё тело одновременно стало и лёгким, и слабым. Из меня, как из податливого теста, можно было печь пироги.

И тут чьи-то руки переместились с шеи на моё лицо, легко и плавно дотрагиваясь до висков, спускаясь к скулам и губам. Ничего эти руки не оставили без своего внимания! Ничего!

— Да ты просто мастерица… — промычала я. Но тут ловкие руки вдруг спустились в область моей груди и стали рисовать круги по ней, едва задевая соски, которые тут же отвердели. Грудь у меня уже не была той упругости и стойкости, как в молодости, но была достаточно большой и очень чувствительной!

Мои соски тут же поднялись! Я застеснялась и захотела прекратить этот массаж, переходящий в непонятное нечто, и открыла глаза.

— Великая Ада! — почти подскочила я, но сильные мужские руки меня удержали так, что мне было не вырваться! Эти руки я узнала, ведь совсем недавно я внимательно рассмотрела, наконец-то их, леча.

— Тише, Тибо, тише, — прошептал мне на ухо герцог, — тише, красавица!

Одна его рука так и осталась на груди, придерживая меня, не давая освободиться, а вторая спустилась на живот и легко задвигалась под водой по нему, лаская мой пупочек.

— Господин Томарик, отпустите… — прошептала я.

— Нет уж, милая, не сегодня… Ты столько задолжала мне! — И после этих слов вторая рука двинулась туда, где уже всё пульсировало и наливалось кровью. — Раздвинь ножки!

И я подчинилась, не знаю, почему. То ли мне было лень сопротивляться, то ли возбуждение, какого я давно уже не испытывала, захлестнуло меня!

И вторая рука стала поглаживать, посчипывать, скользить. А я начала стонать, извиваться, прикусывая губы! Но разрядка не заставила меня долго ждать: я содрогнулась и осела.

— Сладкая жёнушка, сладкая, — зашептал мне на ухо герцог, и, пока я не пришла в себя, начал поднимать меня из ванны. Я молча вышла, стараясь не смотреть на него, завернулась в любезно предложенное полотно, и меня тут подхватили на руки и понесли в сторону кровати.

а через несколько мгновений герцог уже был во мне, до конца! Моё скользкое от мыла и соков лоно приняло его всего очень быстро. Мне оставалось только выгинаться навстречу рукам мужчины, стонать и дожидаться удовольствия, которое мне обещали каждый взгляд, каждая ласка и каждый поцелуй моего супруга!

Несколько раз я пережила пик страсти, и герцог не отставал от меня, но его член не собирался опускаться и, оставаясь в моём лоне, наливался мужской силой вновь. А потом я услышала равномерное дыхание и поняла, что муженёк перетрудился и уснул, прямо так, во мне.

Более странного ничего со мною не происходило. Даже колдовство Гэйелда никогда не производило на меня такого впечатления, как уснувший на мне и во мне герцог! Это был не сон после пьяного изнасилования, а сон младенца, свежий и лёгкий, а лицо герцога было нежным, детским и очень красивым!

Но, немного полежав без движения, поняла, что сейчас мои ноги затекут и слегка пошевелилась. Герцог тут же открыл глаза.

— Извини, Тибо, немного уснул, сейчас продолжим…

— Нет! — перепугалась я. — Я устала, хочу отдохнуть, выспаться!

— Хорошо, хорошо, только разик ещё, — и я почувствовала, как его плоть опять начала увеличиваться в размерах. Попыталась отползти, но мои движения только завели мужчину, и я опять стонала и извивалась, стонала и извивалась под ним! Но мой лимит удовольствия, видимо, был уже исчерпан, и блаженство никак не наступало.

— Сейчас, милая, сейчас! — герцог вынул свой член из меня и стал опускаться куда-то вниз. — Раздвинь ножки сильнее!

Я опять подчинилась, впрочем, как и всегда с этим мужчиной. Только когда он стал вытирать там своё семя, я поняла, что он задумал!

От удивления, которое второй раз накрыло меня, я приподнялась на локтях.

— Нравится смотреть, маленькая развратница? Да, Тибо? — сказал мне герцог, дыша прямо туда, и лизнул меня. Я вскрикнула. — Приляг, Тибо!

И я обратно откинулась на кровать.

— Поласкай сама свою грудь! Тебе понравится… — я опять, в какой уже раз, подчинилась. Моя грудь показалась мне очень тяжёлой, твёрдой и чувствительной. Пальцы и губы, и зубы герцога сделали её такой! Я дотронулась до своих сосков одновременно с языком мужчины, что начал с бешенной скоростью вылизывать меня. Такой темп выдержать я не смогла, и вскоре кричала и кричала от удовольствия, срывая свой голос.

Потом меня накрыло сном. Сквозь него я услышала слова, который говорил мне знакомый мужской голос:

— Я так жалею, Тибо, что мы с тобой начали не с этого. Хотя… Начали-то как раз и с этого, но я просто испугался… А ты меня возненавидела… Ты простишь меня, маленькая? Простишь?

И меня нежно поцеловали в ушко, потом в щёчку, а затем в губы. Я распахнула глаза. Герцог, похоже, не собирался останавливаться!