Я вздохнула и направилась туда же. Эдда не любила опоздавших, и тем всегда доставалась самая тяжёлая работа. Приходилось поторапливаться. Вот я и поторопилась. Как поехала моя нога, я не поняла. Но уже скоро я со всего маху плюхнулась лицом вниз в жидкую вонючую грязь, успев подставить руку, чтобы сильно не удариться головой. Но я всё равно почти вся погрузилась в неё, ещё и наглотавшись нечистот.

И тут я услышала громкий мужской смех. Двое мужчин хохотали от души. Никто из них не предложил мне помочь подняться, раздавались только обидные для моей самооценки комментарии.

— Посмотри, как шлёпнулась эта тётка! Я просто живот надорвал, давно так не смеялся!

— Повеселила от души… С её огромной задницей стоит больше шевелиться, а то выглядит, как корова под седлом!

— Смотри, ещё и ползёт!

Опять грянул дружный смех на мою попытку выбраться из огромной грязевой лужи. Ноги и руки скользили, и я постоянно соскальзывала обратно в грязь.

Кое-как выбравшись на относительно сухое место, я вытерла глаза пучком травы и посмотрела в сторону мужчин, так жестоко издевавшихся надо мною, но даже и не предложивших помощь женщине в неприятной ситуации. Каково же было моё удивление, когда я поняла, что это сам герцог с каким-то молодым щёголем так неприкрыто разглядывают меня и продолжают смеяться. Потом заскрипела кухонная дверь, и возмущённая я увидела, как мужчины отвернулись от меня и ушли в другую сторону, в сторону казарм для солдат.

Я поняла, что герцог, несмотря на довольно привлекательную для мужчины внешность, очень жестокосердный человек.

Часть вторая. Глава третья. Свадьба.

Глава третья. Свадьба.

Я опоздала на работу, и Эдда выдала мне огромный мешок с клубнями, очень колючими и мелкими, которые никто не любил чистить, и это всегда делали те, кто опаздывал.

Я молча приняла свою участь и стала чистить клубни тремаха, по вкусу так похожего на наш батат. Девушки, стоявшие рядом, чистили рыбу, сначала молча, но потом разговорились. Ко мне уже начали привыкать, и я услышала, что обе они собрались замуж за своих солдатиков, к которым бегали вечерами.

Оказалось, что герцог отменил свой запрет на свадьбу красавицы Осталии, и та уже через несколько дней выходит замуж за своего маркиза. Девушки тоже будут жениться в этот же день. И это считается хорошей приметой — выйти замуж сразу же за богатой и знатной невестой в том же Храме и с тем же самым служителем. Этого служителя герцог Кольфеной Томарик уже пригласил в форт Хэней.

Девушки развенчали моё представление о них, как о юных распутницах. Оказалось, что они уже давно знали, что являются тенни для своих молодых людей, просто ждали подходящего случая для бракосочетания.

— А ты, вдова, пойдёшь на церемонию? Говорят, миледи Осталия Бендерик заказала платье, расшитое золотом и жемчугом, как у самой королевы! — с придыханием заговорила Лойя, самая молодая девушка на кухне. — Я так хочу на это посмотреть! Ведь хорошо, что свадьба пройдёт тут у нас в форте, иначе мы никогда бы такой красоты не увидели!

Девушки всегда бредили красивыми нарядами и украшениями. Я, когда-то, тоже. Идти на чужую свадьбу мне не очень хотелось, особенно на свадьбу той хоть и красивой, но насквозь лживой, особы. Но любопытство победило моё сомнение, и я решила сходить в Храм. При чём, я решила поздравить девушек и связать им по ажурной косыночке.

Благо, шёлковые нити у меня были: белые и розовые. Небольшую косыночку из шёлка крючком я могла связать за один вечер, но для этого мне нужно было поберечь пальцы, которые сейчас я уже почти исколола. К вечеру они могли распухнуть, и я подошла к поварихе.

— Госпожа Эдда!

— Что тебе, Тибо? — женщина поправила небрежным жестом строгий головной убор, нечто среднее между платком и шапочкой на резинке, под который убирались волосы.

— Выдайте мне перчатки, пожалуйста… Я всё осознала! Больше опаздывать не буду!

Эдда зыркнула на меня недовольно, но промолчала. Перчатки для сложных работ выдавала только она каждое утро, и мне, конечно же, в этом было отказано. Я должна была проникнуться и исправиться.

— Госпожа Эдда! — опять я позвала её. Мне нужно было добиться своего. Пусть я вечером и уберу следы дневной работы при помощи примочек из трав, но делать ничего не смогу! А до свадьбы осталось несколько дней.

— Чего прицепилась… Отойди, мешаешь! — Эдда схватила огромный чан с кипятком и переставила его с плиты на рабочий стол, зацепив меня нарочно плечом.

Я, наконец-то, поняла, почему её прозвали торговки толстой Эддой: мышцы её рук взбугрились и натянули ткань платья, прибавив ей грозной, неженской силы и внешности.

— Ну, пожалуйста… Накжете меня после свадьбы, а я девушкам в подарок косыночки свяжу! — выпалила я.

— Говоришь, свяжешь? А умеешь ли?

— Умею, у нас в роду все женщины это умеют…

— Раз так, то пошли…

И она выдала мне холщовые плотные перчатки. Пусть ещё доверие хозяйки кухни я пока не заработала, но первые шаги мною к этому были проделаны. Мне нужна была информация, которой со мной никто не торопился делиться!

— После свадьбы получишь своё наказание, — вдогонку сказала мне Эдда, когда я торопилась к своему мешку с тремахами.

— Хорошо! Спасибо! — улыбнулась ей в ответ.

Вечером я приступила к работе и до ночи успела связать розовую косынку. На следующий день получив более лёгкую, чем до этого работу, быстро освободилась и поспешила к себе.

— Куда торопишься, Тибо? — Эдда оказалась передо мною неожиданно, загородив проход.

— Тороплюсь помыться и довязать вторую шёлковую косынку…

— А что, одну уже связала?

— Да, первая готова…

— Пойдём, покажешь! — приказала мне повариха. Я поняла, что она мне не верит.

Когда мы вошли в мою каморку, то Эдда удивлённо уставилась на лоскутное покрывало и лоскутную занавесь.

— И правда, рукодельная ты…

Мне не хотелось ей объяснять, что я просто схожу с ума от скуки и тоски по дому, и я пожала плечами.

— Покажи косынку…

Я вынула косынку и протянула её женщине. Та смотрела на кружевные узоры полотна, как на чудо!

— Так могут вязать лишь мастерицы самой королевы…

— Спасибо, госпожа Эдда…

— Слушай, как закончишь с подарками для невест, свяжешь мне после свадьбы большой плат таким же узором? Я тебе щедро оплачу!

— Так, нитки нужны…

— Будут тебе нитки, Тибо… Только свяжи мне плат, как у самой королевы! Тридцать серебрушек будут тебе оплатой за работу!

Я немного удивилась такой огромной сумме: из Адании я взяла всего пятьдесят, половина из которых уже была мною потрачена! Неужели Эдда настолько богата? Или это проверка моей жадности?

— Госпожа Эдда, мне достаточно будет и десяти серебрушек, при чём такой плат займёт у меня всего несколько вечеров…

— Хорошо, вдова Тибо, хорошо… Просто я думала, что ты откажешься работать за более меньшую сумму, но раз так… — она одобрительно посмотрела на меня, и мы расстались, довольные друг другом.

Вот и настал день свадеб.

За двое суток до него мы сбились с ног, готовя для солдат праздничный обед. Господа питались с другой кухни, расположенной в так называемом господском доме. Там был настоящий шеф-повар иностранец, готовящий стол для герцога, маркиза и его невесты, коменданта и их приглашённых гостей.

Мне было не понятно, почему свадьбу играли в форте, но девушки шептались, что герцог сам захотел присутствовать на свадьбе и не отпустил маркиза и его тенни домой. Мне показалось это сродни ковырянию своих кровоточащих ран, но моего мнения никто не спрашивал, как никто и не пояснял, как девушка определяет, тенни она для своего мужчины или нет.

Спрашивать такое было очень опасно: я всё ещё боялась разоблачения. То, что каждому было понятно в Вензосе, для меня оставалось пока тайным знанием, о котором вроде бы все говорят, но ничего конкретного не произносят!

Надев на себя своё лучшее "вдовье" платье и закрутив волосы под платком в тугой пучок, я отправилась со стайкой девушек и женщин в Храм, стоящий тут же на территории крепости, только в другом дворе, рядом с плацем, где каждое утро тренировались маршировать солдаты.