Я закрыла глаза и вспомнила первый день в этом мире, когда я только шагнула во Врата. Яркое летнее солнце сразу же ослепило меня. А перед глазами предстала равнина, огромная, с зелёно-жёлтой выгоревшей травой. Только за моей спиной оставался тёмный камень Врат, а за ними — россыпь каменных развалин, выполненных в одинаковом стиле и давно уничтоженным, если не людьми, то силами природы.

Я уселась на землю, спиной оперевшись на один из камней. Нужно было решать, что делать дальше, как поступать. Захотелось поесть и попить, потом оглядеться. И тут я вспомнила, что у меня в руках до сих пор находится холщовый мешочек с какими-то волшебными серёжками. Я развязала его, и увидела две крохотные серьги-гвоздики с маленькими белыми жемчужинками. Вынув их из мешочка, я подумала, зачем-то Калдия так торопилась мне их отдать. И какую нужно оставить себе, а какую там, куда захочу переместиться? И вообще, откуда у простой поселковой женщины такой артефакт?

Но потом мне вспомнился взгляд Арьяны: глава мне кивнула, но в её глазах было изумление пополам с радостью.

Ещё раз посмотрев на серьги и поняв, что они на глаз абсолютно одинаковые, решила так: будь что будет!

Помогут мне — хорошо, не помогут — обойдусь как-нибудь без них! Но попробовать стоило. И я, кряхтя от тяжести внезапно на жаре ставшей неподъёмной одежды, закопала одну серёжку рядом с Вратами. Через несколько часов, когда я сняла с себя всё лишнее и засунула в сумку и отошла подальше, чтобы осмотреться, поняла, что сделала всё правильно, закопав серьгу сразу же. Врата растворились в пейзаже развалин, и найти их стало практически невозможно, если только забрести в них абсолютно случайно. Прекрасная маскировка!

Теперь я верила, что Гэйелд говорил правду про своё попадание в наш мир. Непонятно было другое: Врата работали отсюда работали на вход только в Аданию? Получалось именно так, и символов никаких нажимать на камнях было не нужно.

Нужно было решать, в какую сторону идти, и я услышала топот копыт и спряталась в густую траву.

Не очень далеко от меня, в нескольких сот метрах, я увидела всадников на странных животных. Они были похожи на наших длинноухих, только выше ростом, со стройными ногами и поджарым телом. Наши вьючные животные отличались от них также, как трава под ногами отличается от эльдвайса, самого красивого цветка Северных гор.

Сейчас я уже знала, что те красивые животные назывались лошади, а те, на которых я ехала теперь — быки. У нас тоже были коровы, только они не были такими огромными и волосатыми.

Я тогда, в первый день, пошла в сторону всадников, туда, где они проскакали, стараясь не показываться на белый свет, прячась в траве и среди камней, которых тоже на равнине было немало. И меня вывело на широкую, покрытую мелкими камнями, дорогу.

В Стревине и Деменеции дороги были выложены квадратными камнями, по которым передвигались экипажи знати и небольшие повозки граждан. Остальные дороги были грунтовыми и зимой проехать на повозкам по ним не представлялось возможным. Колёса застревали в снегу. Нам на помощь тогда приходили сани.

Здесь, в этом мире, я впервые увидела такое странное покрытие у дорог. Со временем я поняла, что оно — неплохой вариант, гораздо лучше земли. Значит, тут живут не дикари и не варвары, и вполне смогу найти свою сестру.

Я подняла руку вверх и посмотрела на перстень, который дала мне Арьяна. Я прятала его под тонкой перчаткой или оставляла его камнем к ладони. Мне не хотелось привлекать внимание Эльги и Тролата даже к такому недорогому украшению. По легенде, я бедная вдова, которая отстала от родных на маленьком хуторе. Пока я лечилась, дети продолжили свой путь без меня. Дети — это сын, его жена и двое внуков.

Эльга была болтлива, но не глупа, поэтому я старалась не вдаваться в подробности, но женщина придумывала их сама. А я опять кивала, радуясь своему везению. Когда через три дня, устав идти пешком, я решила выйти на дорогу недалеко от какого-то села, я не знала, что мне так повезёт. Семья Димарик оказались бесценными источниками информации по миру, находкой для такого шпиона-непрофессионала, как я.

Я очень обрадовалась тогда, когда поняла, что жители этого мира, они называли его Вензос, в честь своего бога Вена, очень похожи на нас.

Они также создают семьи, трудятся всю жизнь, воспитывают детей, потом внуков.

Конечно, политическое устройство Вензоса сильно отличалось от нашей Адании. Я уже была готова к тому, что тут будет множество государств, но не ожидала, что их будет так много.

Как таковых, стран на Вензосе, вернее, в этой его части, было пять. Но каждая из них разделялась на множество мелких, зачастую независимых друг от друга, государств. Мы сейчас ехали по стране Грельдия, по той её части, что называлась Топия. Герцогство Топия. Если Грельдией правил король Винцер Пятый, то во главе Топии стоял его младший брат, герцог Томарик.

Король занимался войной и сбором десятины, а все остальные подати или налоги, суд, законы были в руках непосредственного правителя.

Религией тут было единобожие. Вензосом единолично правил Вен, которому в каждой крепости — форте, каждом поселении, стояли храмы. Я издали видела только один, и он показался мне очень грандиозным. Свою Аду мы почитали гораздо скромнее.

Камень — переводчик очень помогал мне с языком, и я практически всё понимала и говорила со всеми так, что сомнений в моём местном происхождении ни у кого не возникало. Единственное, в речи местных иногда проскальзывали специфические слова, которые я определила как узкие термины, смысл которых до конца оставался мне не понятен.

Например, вчера Эльга, вяло переругиваясь с Тролатом, сказала, что ей повезло в том, что Тролат не стал её миором, и она всободна уйти тогда, когда сама пожелает. Миор у меня перевелось как "хозяин" и "муж", и определиться со значением я так и не смогла. Переспрашивать ссорящихся супругов посчитала нецелесообразным: могла выдать себя незнанием мелких нюансов жизни общества.

Тролат, кстати, ответил своей жёнушке, что он тоже этому рад. Такую "кашани", как Эльга, не выдержал бы не один миор. "Кашани" мой переводчик определил, как собственность и ценность.

Я вспомнила ещё, что внимательно рассматривала местный растительный мир. Слава Великой, он был почти идентичен с нашим. Когда я расспрашивала Эльгу про чай, отвары, примочки, она называла мне растения, с переводом названий которых не возникало никаких трудностей.

Значит, Арьяна была в этом права: я, если что, смогу сама зарабатывать себе нажизнь своим лекарским ремеслом. Единственная проблема была в том, что женщины в Вензосе практически не работали. То есть, они помогали своим отцам, мужьям и братьям, которые считались их опекунами, в том, чем те зарабатывали себе и семье на жизнь. Но одинокая женщина ни чем заниматься не могла.

Мне необходимо просто было продумать легенду и куда-нибудь внедриться, например, устроиться в гарнизон крепости-форта кем-нибудь работать. А там потихоньку осмотреться и начать лечить людей. Судя по колдуну, наша физиология и их ни чем не отличаются.

Я несколько раз пыталась выяснить у четы Димарик про колдовство, но те только отнекивались, кивая на то, что Вен запретил заниматься этим греховным делом. Так что, где мне нужно искать беглянку, я пока не понимала.

— Не слышали ничего про человека с именем Гэйелд? — я спрашивала у своих попутчиков, но Эльга и Тролат только махнули головами.

— Имя, похоже, не грельдийское, — ответил мне Тролат, — похоже на имена раскольников из Трофана. Это они любят так коверкать слова… У нас таких нет. А что, бабушка, интересуешься?

— Да, сынок мне говорил, что хочет устроиться на работу у этого человека. Может, знаешь, кто это. А я поспрашаю, где он живёт…

Это была неприятная новость. Врата Вензоса стояли далеко от места жительства чужака. И ещё предстояло выяснить, кто он и где мне искать его и свою сестрицу.

Закрыв глаза, я уснула. По такой тряской дороге меня постоянно укачивало. Моя маскировка помогала мне в том, что пожилую женщину лишний раз не тревожили, и я могла спать столько, сколько мне хотелось. Последние дни дома выдались нервные, и мне отдых был просто необходим.