— Я хочу, чтобы ты усомнился в себе, — подтвердила Асанти, — ибо в голове у тебя сидит монстр, и он привел тебя сюда, потому что ему нужна эта книга, дабы призвать его друзей-монстров в игру.

— Я бы заметил…

— Нет, — откликнулась она. — Не заметил бы. У тебя есть ресурсы, есть сила — но есть ли у тебя друзья, готовые оттащить от края пропасти? Кто-то, кто мог заметить, что демон запустил когти тебе в мозг?

***

Грейс двигалась стремительнее всего, что Лиам когда-либо видел в своей жизни: бросилась вперед и напала на гомункула, который закачался под ее весом. Грейс ударила его по ноге, металл погнулся. Лиам и раньше наблюдал, как она дерется, но так она никогда еще не дралась.

Это было не просто здорово. Это было неестественно.

Точно магия.

Он, конечно, и раньше знал. Догадывался, но не спрашивал, потому что если спросишь, придется признать, что человек, сражающийся с тобой рядом, носит в себе ту же самую силу, которая забралась к тебе в голову и уничтожила твою прежнюю жизнь.

Она владела магией. И она его спасла.

Он услышал снаружи шаги: подходили бойцы. Грейс отвлекла гомункула, а он, наверное, разобрался бы с пультом, но прикрыть ее было некому. При всей ее стремительности вряд ли она сумеет обогнать пулю.

Да чтоб тебя.

Он подобрался к пологу шатра и спрятался за одним из сосудов Норса, в котором булькала кровь. Внутрь вошел наемник, увидел Грейс, поднял винтовку — Лиам выхватил у него винтовку и ударил его по лицу.

Теперь он по крайней мере не сомневался, что поступил правильно.

***

Норс снова утратил очертания.

— Я изучил тайные пути силы. Демоны отвечают на мои призывы. Магия подчиняется приказам!

— Магия приказывает, — поправила Асанти, — а ты подчиняешься.

— Нет! — В глазах его плескалось неприкрытое отчаяние.

— Загляни в свое прошлое, Алекс. Вспомни ту ночь, когда ты был один, тебе было страшно, и в ухо тебе шептал голос, суля свободу, суля власть. Ты позволил голосу повести тебя за собой — он так тебя и ведет. Ведет и сейчас. Кому нужна книга — тебе или голосу? Тебе было страшно, нечто заползло тебе под череп, и с помощью этого страха поработило тебя. Поправь меня, если я ошибаюсь.

— Я… — Он попытался сделать шаг к книге и упал на колени. Попытался заговорить, но рот сделался чернильным мазком, и вместо слов оттуда исторгся безнадежный вой.

Сэл едва не вырвало.

Асанти шагнула к кафедре и к свету.

— Эта книга принадлежит тому, кто не позволит ей себя поработить.

Крест на золотой фигуре вспыхнул тенью.

Асанти прошла сквозь свет, слегка согнувшись под его весом, будто на нее сверху падала вода. Но она прошла, и свет погас.

Она дотронулась до Codex Umbra, закрыла глаза, а когда открыла, свет уже горел в ней. А она плакала.

Менчу вытащил из сумки на плече саван, поднял повыше.

— Асанти. Отдай мне книгу.

Она обнажила зубы — не то чтобы в улыбке.

***

Лиаму случалось горько размышлять о том, что бить людей, чтобы они не рыпались, куда труднее, чем принято думать. Даже Пегги Картер приходилось прибегать к старому доброму методу «раз врезал — и вырубил». Не поспоришь, Лиам действительно врезал первому наемнику прикладом его же винтовки, а потом поставил второму подножку, увернувшись от пули — но пока он тянулся за винтовкой второго наемника, первый, понятное дело, поднялся, и внимание Лиама переключилось, потому что первому пришлось ломать винтовкой колено, а потом переключилось обратно, уже на то, чтобы стукнуть второго прикладом по голове, уклоняясь от удара винтовкой — а, черт, он за ножом потянулся, ладно, треснем его по горлу, может, на этот раз…

Тут Лиам сообразил, что слишком давно не смотрел на первого наемника: тот успел дотянуться до кобуры, и…

Рука первого наемника переломилась у локтя с жутковатым хрустом — над ним стояла Грейс, в руке пистолет, все тело в глубоких порезах, которые затягивались прямо у Лиама на глазах. Грейс описала элегантный круг, заехала второму наемнику по виску, тот повалился.

— Ты... — сказал Лиам. — Ничего себе.

— Можно, мы это потом обсудим?

Из зеркала вырвался поток света.

— Конечно.

Она подняла пистолет и прицелилась.

Свет погас.

В шатре стояли Менчу, Асанти и Сэл. Менчу держал завернутую в саван книгу.

Зеркало за их спинами приняло изначальную форму и раскололось.

На полу, между рваных обломков гомункула, лопнул кожаный сверток, раскрылся цветком. Внутри лежал человек и плакал.

— Простите, что пропустили самое интересное, — сказала Сэл.

Грейс открепила магазин, отбросила пистолет.

— Долго же вы там болтались. А Норс где?

Асанти качнула головой.

— Где-то в другом месте.

Они вырвались.

Был тяжелый момент, когда Грейс прикрывала их огнем, Лиам таранил угнанным джипом забор, окружавший территорию, а Менчу проводил мистеру Альхадефсу сердечно-легочную реанимацию. Потом за руль села Сэл, но суть от этого не поменялась. Наконец вырвались, Codex Umbra при них, завернут в саван и пока что не опасен. Альхадефса они отвезли в больницу.

Настало время праздновать.

Лиам принес виски, который незаконно протащил в ручной клади. Грейс переоделась в вещи, которые как минимум не были заляпаны кровью, и побежала за другими напитками. Сэл первый час проработала ди-джеем, потом ее сменил Менчу. Выяснилось, что у святого отца в телефоне нет ни одного приложения, кроме тех, которые загружают при продаже, зато есть шестьдесят песен в стиле соул.

Сэл пела и танцевала с архивариусом. Разливала напитки, опуская в них вишни. А почему бы и нет? Они же победили.

— Откуда ты знала? — спросила она у Асанти в перерыве между танцами.

— А я не знала, — созналась та. — Но и он не знал тоже.

— Что?

— Мы с Норсом во многом похожи. Я ударила его в самое больное место, потому что оно и у меня больное. Действительно, по ходу наших поисков постоянно случались совпадения, но некоторые нам мешали, а другие — содействовали. Скорее всего, Норса действительно соблазнил демон — с него станется. А где расчет примерен, там нередки несовпаденья, как говорил Шекспир. — Она прислонилась к стене, прикрыла глаза. — Разум — самый надежный наш инструмент, Сэл. Он способен разъять на части что угодно, включая самого себя.

Дайана Росс продолжала петь.

Через некоторое время для Сэл все это сделалось невыносимо. Она вышла на балкон — в каждой руке по бокалу — посмотрела поверх крыш на гавань и подумала про подводные цепи.

— Эй! — Она не стала оборачиваться. К перилам подошел и Лиам. — Ты как, в порядке?

— Нормально, — откликнулась она. — Ты мог погибнуть.

— Вряд ли. Меня Грейс всегда прикрывает.

— Даже теперь, когда ты знаешь, что она пользуется магией?

— Не могу сказать, что я от этого в восторге, но... — Он допил свой виски. — Да ладно. У меня дурные воспоминания и о магии, и о демонах. Так что я не могу винить ее за то, что она помалкивает о своем прошлом. Но мы все должны заботиться друг о друге.

— Наверное. — Лед, таявший в ее бокале, звякнул и сложился в новую фигуру.

— Ну, ладно тебе. Апокалипсис предотвращен. Наше главное достижение с тех пор, как… Ну, с тех пор, как я тут работаю. — Он протянул ей руку. — Будем друзьями, ладно?

— Спасибо. — Она взяла руку, ощутила в ней знакомую силу. — Вот только день был длинный. Ты из-за меня едва не погиб. Мне нужно отдохнуть.

— Конечно. Замечательно. — Судя по голосу, ничего замечательного он в этом не видел, но и давить на нее не стал. — Побереги себя.

Они вдвоем вернулись на вечеринку, и он остался, а она отправилась к себе в номер, одна.

***

Есть дом, где-то — не в этом мире, по крайней мере, не в той части этого мира, которую тебе удастся, при всем везении, посетить. Помнишь, когда ты в последний раз видел солнце? Чувствуешь его тепло на лице?