***

Место: Борго Санто Спирито.

Время: 14:28:58

Сэл все еще трусила по Борго Санто Спирито, пытаясь не отставать от Грейс, и размышляла, не напомнить ли той, что ее, Грейс, Лиам, в принципе, не звал. Коллеги хотя бы стараются не портить Грейс ее выходной. Но возможно, ей просто необходимо подраться всласть, выпустить пар. Подраться примерно так, как она дерется на службе. Может, ей попросту тяжело без работы.

Сэл поднажала и ухватила Грейс за рукав, затормозив ее.

— Тебе по крайней мере будет кого отдубасить — поквитаешься за того парня, которого не отдубасила в переулке, — заметила она.

Грейс встала как вкопанная.

— Ты серьезно думаешь, что я так примитивно устроена? Мол, отдубасила кого ни попадя — и мне разом полегчало? Я наемный работник Церкви, Сэл, а жизнь моя сгорает по капле, и все вокруг меня постепенно стареют. Я умру, проведя всю жизнь в драках, у меня не будет возможности отдохнуть, развлечься — даже подремать. Думаешь, отдубасил — и сразу про это забыл?

— Нет, — тихо произнесла Сэл. — Просто перед фильмом ты уже завелась и сейчас злишься еще сильнее. А тут будет возможность сбросить адреналин — а как сбросишь, и в голове, наверное, прояснится. И остаток дня пройдет приятнее. — Она помедлила и добавила: —Ты нужна Артуро.

Темные глаза Грейс впились в Сэл — в них мелькнула искра страха. Сэл никогда еще не называла Менчу по имени.

— Куда ехать? И кого лупить?

***

Сэл с тревогой думала, что лупить-то будет некого. Лиам объяснил, что у них проблемы с артефактом, меняющим ход времени. На телефоне было указано, что сообщение Лиам отправил в 11:45. Почему эсэмэска добиралась до нее три часа? Сэл знала, что иногда сообщения приходят с задержкой, но тут уж слишком долго. При этом время не отлупишь.

Но Сэл нутром чуяла, что спасти отряд под силу одной только Грейс. Арон же велел ей доверять своему чутью. Грейс, конечно, не магическое существо — по крайней мере, в понимании Сэл, — однако у Сэл была теория, что два временны́х проклятия способны нейтрализовать друг друга — и Грейс окажется как минимум неуязвимой к этой напасти.

Они прибыли к лавке часовщика, заглянули в темный переулок, где над дверью висел кусок черепицы, возвещая, что лавка называется «Маэстри дель Темпо». Вывеске с виду было лет сто.

Остальные члены Третьего отряда стояли снаружи. Вернее, стояла только Асанти. Лиам и Менчу неподвижно распростерлись на земле. Лиам держал телефон и неотрывно в него таращился.

Грейс, скрестив руки на груди, осмотрела представшую перед ними картину. Указала на рюкзак Лиама, из которого торчал кончик савана для нейтрализации магических предметов.

— У Лиама саван с собой, — обратилась она к Сэл.

— Отлично, забирай его и ступай за артефактом. Я тут останусь — полагаю, эта магия тебе не навредит.

Грейс кисло улыбнулась.

— Ты вроде бы говорила, что мне придется кого-то дубасить.

— Мы не знаем, что в этой лавке, Грейс. Может, один дохленький артефакт, но мне плохо верится в то, что такое замедление времени он создает сам по себе. В подобных штуковинах за рулем должен быть водитель, верно?

— А если и я застряну во временно́м пузыре?

— Не застрянешь.

С доверчивостью, вызвавшей у Сэл легкие угрызения совести, Грейс вбежала в переулок — и тут же исчезла.

***

Место: «Маэстри дель Темпо».

Время: 14:32:06.

Грейс отлично знала, что такое боль. Ощущала ее едва ли не задним числом, считая ее естественной частью своей новой карьеры, — как боль во время менструации была естественной частью ее подростковой жизни. Свеча все изменила в одну ночь. Дырки от пуль, ножевые ранения, кислота и когти демонов, ноги, переломанные Пожирателями Торнадо. Боль стала неотъемлемой частью ее существа.

А тут — азарт. Это что-то новенькое. Стоило Грейс пересечь незримую границу временно́го пузыря, как мир замедлился, почти остановился, она же осталась собой. Грейс чувствовала противоречивое магическое воздействие на ход времени, как чувствовала его в Дельфах. Артефакт наверняка воспринимает ее как досадную песчинку в начатом им процессе медленного, но тотального захвата города — Грейс и ее проклятие, приковывающее ее к каждой секунде. Едва ли не впервые в жизни она столкнулась с магией, которая ее не напугала и не заставила ринуться в драку — эта магия ее окрылила.

Вот только Грейс не собиралась становиться Икаром. Она подбежала к коллегам и помахала рукой перед лицом у Артуро.

— Ку-ку? Слышишь меня? — спросила она.

Он лежал на земле, было видно, что ему больно и противно. Грейс почувствовала укол в сердце, увидев седину в его когда-то иссиня-черной шевелюре. Подумала, не приподнять ли его, — но если он крайне замедлен (или она крайне ускорена), она одним прикосновением может переломать ему кости. Грейс аккуратно перешагнула через Менчу, вытащила саван из рюкзака Лиама и, бросив еще один взгляд на замерших коллег, вошла в лавку.

Изнутри та напоминала то ли свалку, то ли гнездо — и уютно, и захламлено одновременно: детали часов, инструменты, множество часовых механизмов на стенах. Вдоль стен — ящички и коробочки, некоторые открыты, к некоторым пришпилен номер заказа. Тут было бы темно, если бы воздух не пронизывали золотистые потоки света, которые, подобно гимнастической ленте, колебались в воздухе. Одни струились стремительно, другие едва шевелились. Все исходили из общей точки: от артефакта — какого-то часового инструмента, тисками прикрепленного к рабочему столу.

Грейс с ужасом сообразила, что уже бывала тут однажды: приходила почистить часы. Были у нее «Ролекс» — подарок швейцарского часовщика в благодарность за то, что она спасла его предприятие от пожирателя шестеренок. Швейцарец пытался ей что-то втолковать о роли часов и кошмарах, но Грейс оставила Артуро его выслушивать, а сама пошла делать свою работу.

Она знала эту женщину. Белла. Женщина, осевшая на пол в углу. Глаза раскрыты, в них блестят слезы. Из ушей и носа течет кровь — по прискорбному виду женщины Грейс заключила, что в нее с нечеловеческой силой что-то метнули, впечатав в стену и сломав позвоночник. Она была еще жива — или застыла в мгновении между жизнью и смертью, наблюдая, как ее омывают потоки времени.

Тот самый смертоносный предмет в нее метнул мужчина — моложе Беллы, крупный, явно бывший спортсмен. Его большие руки поворачивали ручку на колесе артефакта — единственную здесь вещь, которая не двигалась до невозможности медленно. Он поднял глаза на Грейс — полные ярких золотистых слез, стекающих по щекам расплавленными потоками. Мужчина раскрыл рот, и оттуда вырвалось расплавленное время. Тело сотрясали конвульсии, он постоянно дергался, но рука продолжала крутить ручку на инструменте.

Одержимый был мертв, но то, что находилось внутри него, оказалось живее всех живых. Грейс ощутила жалость — и одновременно испытала восторг. Наконец-то есть кого лупить. Она нащупала первые попавшиеся часы и метнула их изо всех сил. Конвульсии прекратились, одержимый поднял свободную руку и отбил летевший в него предмет. Грейс услышала, как треснула кость, но одержимый даже не поморщился.

Грейс кинулась к нему, однако добежать не успела: он снова разинул рот и взревел. Ее омыла золотая река.

Она попыталась уклониться, но поняла — это неизбежно. Грейс приготовилась, что сейчас ее обожжет так же, как тогда, когда она падала сквозь воск. Тем не менее — ничего.

Наблюдать. Главное — наблюдать. Маленькая Грейс, которую зовут Чэнь Цзюань, двенадцатилетняя девчушка, целыми днями наблюдает через окно, как большие мальчишки из их деревни гоняют ее брата и дразнят его за хромоту. Она иногда плачет, когда его ловят. А вот Фей никогда не плачет. Он такой храбрый.

Стиснув зубы, Грейс поднялась, она чувствовала, что противоборство магических сил внутри и снаружи нее сделалось свирепее прежнего. Пальцы болели — так крепко она сжимала край подоконника, наблюдая, как Фея пинают и мутузят.