— А в чём твой? Почему бывшего велара беспокоит судьба каких-то людей? Они ликовали, когда тебя проткнули мечом, а ты не безразличен к их участи?

— Геул сохранил мне жизнь, значит, я должен сделать что-то для него, например, помочь его роду.

— Не Геул, а я. — Девушка почувствовала, как в ней закипает ярость. — Энэйн… запомни это имя, и просыпаясь, молись мне, а не своему мёртвому эгоистичному богу! Не он помог тебе, и не он вернул в мир Хизер Дефоу. Увы, ты слишком слеп, чтобы рассуждать о таких вещах, но вы благодарите не того. В мире правит бог смерти, и он беспощаден к тем, кто неуважительно относится к нему. Восхваляя солнце, не стоит забывать, что даже в час его царствования истинный повелитель делает то, что ему угодно: карает и милует. Я готова вытерпеть твоё безрассудное благородство, оно смешит меня, но твоя неблагодарность… — Девушка выдержала паузу. Гнев начинал душить. — Блэйр, я сохранила тебе жизнь, но могу её и отобрать.

Мужчина нервно сглотнул. Бросаться на мага с оружием — безрассудно, тем более Блэйру казалось, что девушка сошла с ума. Она говорила иначе, назвала себя другим именем. Неужто солгала в прошлый раз или рассудок её помутился? Убить Микаэля сейчас не представлялось возможным. Гелата не даст ему пройти. Она вообще не должна была его заметить. Проклятая неосторожность! Теперь девушка будет настороже. Проще всего — прикончить его, избавиться от проблемы, но почему она медлит? Неужели до сих пор опирается на какую-то мораль?

Блэйр смотрел на искажённые неприязнью и досадой черты, как вдруг лицо Гелаты вытянулось. Она странно вдохнула, и в глазах её мелькнул испуг.

— Всё дело в книге. Она у него…

— Что? — Мужчина недоумённо попятился, а к девушке вернулось прежнее выражение лица.

— Ничего, — отозвалась она, часто заморгав, — это я не тебе.

— Гелата! — издалека послышался голос Этцеля.

— Убирайся. Мертвец уж точно никому не помощник.

Девушка рванула прочь, в душе опасаясь, что Блэйр кинется на неё с оружием, но мужчина, убеждённый в том, что имеет дело с магом, предпочёл отступить и скрылся в противоположной стороне.

Гелата чувствовала, как внутри что-то с силой давило. Она сказала лишнего, разумеется, намеренно, но Энэйн это не понравилось. Гнев красноголовой позволил пленнице на мгновение увидеть то, что было скрыто в её сознании. «Всё-таки этого недостаточно, — думала Гелата, — он не понял, о чём речь, и уж точно не бросится искать то, что мне удалось увидеть лишь краем глаза». Она вернулась к повозке с невозмутимым выражением лица.

— Где ты была? — Поинтересовался Этцель, который дожидался её возвращения затем, чтобы продолжить путь, и уже начал нервничать.

— Неподалёку. У меня затекло тело, хотела размяться.

С этими словами девушка забралась в повозку и украдкой взглянула на Микаэля. Кто бы мог подумать, что беглый раб понадобится и людям, и магам?

Харон пыталась пробиться к её сознанию, но всё было тщетно. Шэрон не откликалась, и даже фантом её отсутствовал в пространстве подсознания. «Как такое возможно?» — недоумевала девушка, ведь если Шэрон не спала, она почувствовала бы её в бодрствовании. Вокруг был непроницаемый белый туман. Харон стояла в полном одиночестве и не знала, что делать. От безысходности она попыталась достучаться до Леро, затем до Лии. Ответом ей служил лишь холод и полное отсутствие звуков. Харон напрягла все свои силы, и последний раз позвала товарищей. Звонкое эхо ударило в голову. Девушка проснулась, схватившись за грудь, и тут же зарыдала, найдя единственное возможное объяснение феномену. Все трое были мертвы, их побег не удался. Отныне маги были вне милости. 

Устало качнувшись и скрипнув будто от боли, повозка остановилась. Гелата слышала, как Этцель спрыгнул на землю, как захрустели под его сапогами камни. Неужели ещё один привал? Ей казалось, что Ютра уже близко. Решив разведать обстановку, девушка высунулась наружу и тут же увидела раскинувшийся в долине город. Вопрос «что случилось» так и не сорвался с её уст. Стоило податься чуть вперёд, и девушка увидела, как в стороне от стен раскинулся небольшой лагерь. Около десятка выстроенных в ряд палаток, костры, стоя́щие в карауле солдаты. Их было так мало, что Гелата невольно усмехнулась.

— Это что, войско Ревердаса? — Она соскользнула на землю. Башмаки утонули в крохотном слое снега. Взгляд девушки устремился на дорогу, к её удивлению, перекопанную и заваленную сухими ветвями. — Ну это уже совсем нелепо.

— Сплошное доказательство того, что война пройдёт быстро, — ободрил её Этцель.

— Едем?

— Да. Нас должны встретить. — Мужчина поднял голову, свистнул, и Гелата заметила, как в их сторону летит ястреб. Описав небольшой круг, птица опустилась к мужчине на руку. Этцель привязал к её лапе чёрную ленту, и ястреб, взмахнув крыльями, вновь ринулся в воздух. Гелата наблюдала за тем, как его статный силуэт удаляется в направлении города. Внутри взыграло предвкушение.

Морозный воздух неприятно щипал лицо, и девушка вернулась в повозку. Микаэль насторожился и прислушивался, но, когда увидел, что Гелата возвращается, попытался нацепить маску безразличия. Мисора же, прильнувшая к решётке не скрывала своего интереса.

— В чём дело? Снаружи что-то мешает?

— Нет, — сухо отозвалась Гелата.

— Стало быть, мы уже приехали. Какая жалость, я только начала привыкать к соседству.

Мисора поёжилась, выпустив изо рта облачко пара. Пледа, что ей выдали, было недостаточно, он почти не согревал, поэтому, пораскинув мозгами, женщина решила помочь себе сама.

Микаэль услышал, как хрустнули кости, вздрогнул и уставился на клетку. Стоя́щую на четвереньках женщину как будто ломало. Так жутко выгибались её ноги, руки, позвоночник.

— Никогда к этому не привыкну, — зачарованно произнёс юноша, видя, что женщина обернулась белоснежной лисицей. Свернувшись клубочком на платье, Мисора уставилась янтарными глазами на юношу, как бы говоря «тебе и такое неподвластно». Гелата к превращению осталась равнодушна. Её куда больше занимал тот факт, что до Ютры рукой подать, а значит, и до её кончины тоже. Та часть души, что принадлежала не ей — ликовала, другая же скорбела по себе.

Девушка моргнула, пытаясь избавиться от подступающих слёз, и вдруг увидела полупрозрачных, источающих тусклое белое синие змей. Они парили в воздухе так легко, словно были невесомы и не видели преград, облетали голову ничего не подозревающего Микаэля, забивались в клетку Мисоры. Точно так было и в первый раз, когда жуткая сила Энэйн пробудилась, а к ногам её рухнуло ненавистное мужское тело. Но что предвещали эти существа? Смерть или спасение?

Блэйр окинул взглядом крохотный, не внушающий трепета лагерь. Неужто это всё, что осталось от ополчения? Десять палаток, пять костров и жалкая крупица снующих на морозе людей. Почему они до сих пор здесь? Если маги выйдут из города, то не оценят бесстрашия отчаянных солдат. Что удерживает их на месте, если не королевский приказ? Блэйр подумал о Хизер. Достаточно ли она умна для правления страной, тем более сейчас, когда Ревердасу грозит развал? Хватит ли ей мудрости взвесить человеческие жизни и распорядиться ими так, чтобы невинной крови лилось поменьше? Предугадать невозможно. Блэйр бросил взгляд на повозку, замершую неподалёку на склоне и задумался. «Что теперь? Подойти незаметно не выйдет, а если маги скроются в Ютре, то план по убийству и вовсе с треском провалится. К тому же Гелата знает, что я преследую их».

Оценив своё не самое выгодное положение, мужчина решил прибегнуть к сторонней помощи. В конце концов, война общая. Командир лагеря не должен отказать ему в содействии, а уж два десятка людей смогут захватить троих.

Решив, что медлить нельзя, Блэйр в последний раз взглянул на преследуемых и поскакал вниз по каменистому склону. Только бы его не приняли за врага, сейчас не то время, когда могут поверить случайному проходимцу.