— Те, кто это видел?

Харон угрюмо хмыкнула.

— Вот уж… Хотелось бы сейчас оказаться в столице и посмотреть на действительное положение дел.

— Какой теперь смысл? Всё решилось без нас. В лучшем случае, как только Иннун окажутся мертвы, нам разрешат вернуться, и тогда уже посмотрим что к чему.

Верры остановились в метрах тридцати от закрытых ворот, и Август замахал флагом.

— Думаешь, они выйдут?

Девушка пожала плечами.

— Надеюсь, нет. Переговоры — не нашего ума дело. Не понимаю, почему они не отправили дипломатов.

— Откуда здесь дипломаты? Кучка уцелевших вояк, столичные рыцари и мы. Кого не жаль, того и отправили. Посылать кого-то из столицы немного поздно.

Не согласиться было сложно. Харон сделала глубокий вдох и тут же пожалела об этом. Царящий смрад резко ударил в нос. Некоторое время ничего не происходило. Маги в напряжении ожидали прибытия врага, и всё-таки в глубине души Харон надеялась, что никто не появится. Тревога. То ли оттого, что в государстве новый правитель, то ли жуткой смешанной энергии, исходящей от захваченного города, вокруг которого торчали колья с черепами. Символ жестокости? Подавляющей силы?

Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Харон уже хотела повернуть в лагерь, когда ворота вдруг приоткрылись и оттуда показались двое: высокий мужчина с бардовыми волосами, разодетый в длинную цветастую тунику, и светловолосая девушка, едва достающая ему до плеча. Лица их были беззаботны. Харон попыталась почувствовать, представителями каких кланов Иннун были раньше. От мужчины веяло энергией ликийцев, а девушка… была как и они, верром. Харон вспомнила битву и подумала о том, не была ли эта блондинка её тайным противником в ту ночь.

Когда парочка приблизилась и остановилась, первым заговорил Август. Харон была благодарна ему, поскольку у самой в голове путались мысли.

— Мы прибыли, чтобы поговорить.

— Верры? — поинтересовался незнакомец и презрительно усмехнулся. — Я слышал, что вы верные псы рода людского, но что настолько…

Харон невольно сжала кулаки.

— Благо, не все такие, — подхватила его спутница, явно довольная тем, что её некогда изгнали.

— Говорите, что вам было велено…

— Мы здесь по собственной воле! — солгал Август, и по тону его голоса было понятно, что маг выходит из себя.

— Неужели? Тогда я вдвойне заинтересован.

— С кем мы имеем честь говорить? — поинтересовалась Харон, пытаясь вывести говорящих на нейтральную почву.

— Моё имя Аэдан, а это — Айвэн, — представил мужчина себя и свою спутницу. Девушка язвительно улыбнулась.

— Я — Харон, а моего товарища звать Август. Мы пришли узнать, чего вы хотите. Зачем напали на Ютру? Можно ли решить существующий конфликт миром?

— Вы подумали предложить мир после того, как несколько раз атаковали и даже попытались сжечь город? Очень по-людски.

— Вы первые напали.

— На Ютру? Да. Несправедливо, что магов везде притесняют, а Иннун и вовсе лишают права на существование. Мириться с этим бесконечно невозможно, вы должны понимать. Теперь у нас есть дом, и я бы не советовал людям пытаться его вернуть.

— Вы ведь понимаете, что это невозможно? Нельзя просто прийти в город, вырезать его жителей и сказать, что он ваш.

— Отчего же? Именно так мы и поступили, и как видите… пока что нас отсюда никто не выгнал. На вашем месте я бы задумался: а всё ли на своих местах? Почему вы, обладающие силой пресмыкаетесь перед людишками с мечами? Ведь металл — это всё, что у них есть. Совершенно беззащитный вид, плодящийся с неистовым размахом. Думаю, природе пора взять своё. НАМ пора взять своё.

— Вам? — уточнила Харон.

— Магам. Если захотите, можете присоединиться, ведь ныне границы между кланами стёрты. Наступает новая эпоха, и в ней править будем мы.

От этих слов девушка невольно содрогнулась.

— Что это значит?

— Это значит, магам пора вернуть то, что когда-то забрали люди. Вы не ослышались, кланы объединяются. Наше появление здесь — только начало. Придут и другие.

— Но это невозможно. — По спине Харон пробежал холодок.

— Возможно, если есть тот, кто может убедить.

Вопрос напрашивался сам собой.

— Кто вас ведёт?

— Король.

— Король?

Аэдан согласно кивнул.

— Местные зовут его Кровавым королём, и очень скоро он тоже будет здесь.

Харон и Август недоумённо переглянулись.

— Кланы всю жизнь ненавидели друг друга: из-за земель, чистоты крови, того или иного дара. Как же вам удалось избрать короля не перессорившись?

— Мы его не избирали, — возразил маг, — он сам нас избрал. — На мгновение повисла пауза, позволяющая веррам обдумать услышанное. — Поверьте, это отличный шанс обрести свободу, вернуть дом, заставить врага страшиться, умолять, пресмыкаться. Люди — сторона заведомо проигравшая. Им нечем оспорить наше могущество. Присоединяйтесь. Вам не за что умирать на стороне. Сегодня Ютра, завтра — Архорд, послезавтра — весь Ревердас. Время расставлять приоритеты.

— Это правда? — не веря собственным ушам, уточнил Август. — Кланы магов объединились?

Аэдан кивнул.

— Тогда не вижу причины для отказа. Подумать только… Такого никогда не случалось.

— Что ты несёшь? — возмутилась побледневшая Харон.

— Аэдан прав. Люди столько лет держали нас на коротком поводке, что мы привыкли и думаем, будто так должно быть, но не должно, Харон. Мы с нашей природной силой никак не можем стоять ниже этих высокомерных существ, убеждённых в силе количества. Сама видишь, как к нам относятся. Нас презирают несмотря на то, что мы помогаем. Это ли достойная плата? И если изгнанники говорят, что отныне все маги едины, то я ни за что не упущу шанс примкнуть к ним и бороться. Это всё меняет. В бездну людей! У них ведь и права ни шанса.

— Как ты наивен и слеп… — девушка поджала губы. Её терзали досада, сомнения, страх. Не признать правоту мужчин было глупо, но и слыть предателем Харон не хотела. Люди сделали для неё мало хорошего, но и плохого тоже. Она всегда жила в достатке, привыкла к арене, к тому, что день ото дня видит затасканных жизнью, измождённых каторжников по ту сторону решётки. Она и так выше них, а кем она будет здесь, среди смешавшегося сброда, убийц, дезертиров, предавших собственную мораль магов? Чем она сможет быть полезна? Ведь всё, чем она занималась в этой жизни, сводилось к поиску себе подобных. Такое умение соплеменникам было ни к чему. Харон недоумевала, отчего Август этого не понимает. К тому же где гарантия, что Иннун не лгут, и люди не одержат победу в этой борьбе? Ведь если им хватило сил подчинить себе магов раньше, что помешает сделать то же самое сейчас? Таинственный король? Но ведь и у Ревердаса новая королева, чья личность беспокоила девушку с самого начала турнира. У Хизер Дефоу точно был секрет, почём знать, что это не оружие?

— Ты не согласна? — осведомился Аэдан. Девушка сделала неуверенный шаг назад.

— Брось, Харон. Нам не за что цепляться.

— Ты так думаешь?

— Это очевидно.

Девушка лишь отрицательно качнула головой.

— Позвольте мне уйти.

— Только если уйдёшь с нами, — мягко заметил красноголовый. — Друг людей — наш враг.

— Я пришла сюда не драться.

— Харон, опомнись! — Август выбросил флаг в знак протеста. Внутри девушки всё сжалось. «Побегу, и они убьют меня», — поняла она, и с мольбой посмотрела на Августа. Однако мужчина уже отрёкся от тех, кого она так боялась предать.

— Я не могу принять ваше предложение, не сейчас и не так… — сказала Харон как можно увереннее на свой страх и риск. На лице Аэдана и его спутницы отразилось неприкрытое презрение.

— Очень жаль. Среди нас каждый обретает надежду.

Девушка нервно сглотнула. Она осталась одна.

Хизер нехотя разлепила заспанные глаза, перевернулась и окинула взглядом мрачную комнату. Лучи только пробивались из-за крыш, по улицам гулял ветер, протяжным свистом нарушая тихую идиллию. «Сегодня, — подумала девушка, разглядывая золотисто-бардовый балдахин, — это случится сегодня».