— Ты… — процедила женщина с какой-то отстранённой холодностью, — это ты сказал ему где я? Они тебя послали, да? Чтобы ты следил за мной… Проклятый мальчишка.

Микаэль открыл было рот, но не смог выдавить из себя ни звука. Он смотрел на Мисору, чьё соблазнительное лицо окрасилось ненавистью и презрением. Неужели она действительно его мать? Что он может сказать ей по этому поводу?

— Она не знает, да? — поинтересовалась Гелата, чьи губы расплылись в насмешливой улыбке. — Незадолго до начала турнира Элоф рассказывал, как мать бросила его на дороге, прихватив с собою только тебя, но, видимо, она посчитала, что лучше спастись одной, как-то же ты попал в рабство…

— Что ты там несёшь? — процедила Мисора, брезгливо и испуганно осматриваясь по сторонам.

— Да вот, пытаюсь сказать твоему сыну, что ты отвратительная мать.

Мисора содрогнулась от этих слов, и вдруг прильнула к решётке. Её пристальный взгляд сверлил Микаэля, а между тем юноше так хотелось спрыгнуть с повозки и убежать прочь.

— Мои сыновья мертвы. Они умерли ещё в младенчестве, и в том была не моя вина, а его. — Женщина указала на спину Этцеля, правящего лошадьми, и мучительно сморщилась. — Он убийца моих детей… Проклятый монстр… Он и меня убьёт, и вас, будьте покойны.

— С чего ты взяла, что твои дети умерли? Ты видела, как он их убил?

Мисора выдержала паузу.

— Я… я изо всех сил пыталась спасти обоих. Я бежала с ними на руках день и ночь, а когда остановилась, чтобы напиться… — лицо женщины вдруг побелело, и она подалась назад, — змея… выползала и укусила одного. Я… бросила в неё камень, но было поздно. Тогда я схватила второго ребёнка и побежала дальше.

— Действительно? А что потом?

— Потом… — Вспоминая, как бросила ребёнка в колодец, Мисора нервно сглотнула. — Ты… зачем ты спрашиваешь? Ты ничего не понимаешь, он хотел забрать их… он хотел принести нас всех в жертву. — Чем дольше Мисора смотрела на Микаэля, тем сильнее росло в ней странное чувство узнавания. Внезапно женщина поняла, где уже видела это лицо. Арена! Ну конечно! Элоф… юноша, погибший в бою с новой королевой, вот чей облик являлся ей в кошмарах, чей образ не давал покоя. И почему она не заметила раньше? Этот велар и конюх… они ведь как две капли воды! Её сыновья… неужели всё это время были живы? — Нет! — вдруг вскрикнула женщина и закрыла лицо руками. — Они не могли выжить! Не могли! Я видела их смерть! О, Геул! Я видела!

Микаэль, чьё сердце сжалось от этих истошных рыданий, приблизился к клетке и просунул к женщине руку.

— М-Мисора… Я, как и ты, ничего не понимаю, но эти люди сказали, что я твой сын. И если это правда, то я счастлив. Ты не ужасная мать. Слышишь? Я верю тебе… Верю, и не знаю, почему… может, внутреннее чувство… — Он схватился за прутья клетки. Женщина подалась вперёд, взяла его протянутую руку в свою и прижала к влажной щеке.

— Мой мальчик… мой красивый милый мальчик. Что этот изверг сделает с нами?

— Гелата сказала, что я должен стать вместилищем для какого-то существа. Но зачем им ты, я не понимаю.

По щекам женщины струились слёзы. Микаэль с жалостью наблюдал за тем, как она жмётся к его ладони. Одновременно хотелось отстраниться и утешить её, но нужные слова не приходили на ум.

— Смерть, милый мальчик. Нас обоих ждёт смерть, и я в этой клетке лишь потому, что это понимаю. Как же вышло, что они нашли тебя?

Микаэль недоумевающе пожал плечами. Гелата наблюдала за этой сценой с усмешкой и настороженностью. Она не верила в слёзы Мисоры, но знала, что догадки её правдивы. В любом случае, девушке было без разницы, кто умрёт. Она не могла дождаться момента, когда, наконец, избавится от Энэйн. Всё тело горело. Внутри как будто разверзся ад. «Быстрее бы прошёл ритуал», — вот чего она хотела, но повозка, как назло, медленно катилась вдоль дороги.

— Он изначально планировал это, — шептала женщина, сжимая руку сына, — меня обманули. Он и Энэйн… они обрекли нас на страдания, понимаешь? Убили твоего брата, а теперь убьют нас, только потому, что он хочет быть с ней… с этой женщиной. Этцель никогда не любил меня… никогда… Я стала заложницей лжи, а правда открылась слишком поздно, и мне так жаль…

Микаэлю становилось жутко, а заплаканное лицо женщины лишь сильнее убеждало в правдивости её слов. Гелата ранее сказала о чём-то похожем. Энэйн захватит его тело, но неужели он не сможет помешать этому? Не сможет защитить мать? Неужели для этого им придётся умереть? В отличие от Мисоры его руки свободны. Так к чему же ждать беды? Приблизившись к решётке вплотную, юноша вдруг зашептал.

— Скажи мне как использовать магию, и я вытащу нас отсюда.

Мисора мученически улыбнулась.

— О, наивный мальчик… ты не маг, ты полукровка. Тебе никогда не справиться с ними, мы обречены.

— Нет… — Микаэль замешкался. Мисора ещё ближе придвинулась к нему.

— Есть, конечно, один вариант…

— Какой?

Рука Мисоры вдруг просунулась через решётку, и не успел Микаэль сообразить, что она собирается сделать, как женщина ухватила его за голову и рывком впечатала в железо. Гелата сразу же бросилась к юноше. Мисора успела нанести второй удар, прежде чем девушка ухватила Микаэля за туловище и потянула назад. Выпустив когти, лисица попыталась вцепиться в неё, но от яростного пинка вынужденно подалась назад. Гелата оттащила Микаэля. Этцель, услышавший шум, остановил лошадей и запрыгнул в повозку. Из разбитого лба юноши сочилась кровь. Девушка, вопреки здравому рассудку, воспользовалась силой, чтобы её остановить. Пребывающий в сознании Микаэль застонал и сморщился от боли.

— Ты подпустила его к ней?!

— Я не знала, что она решит… — Гелата не договорила, потому что вновь зашлась кашлем. Этцель громко выругался.

— Он должен умереть! — завопила Мисора. — Только так это чудовище оставит меня в покое! Только так я стану бесполезна! — Женщина забилась в клетке, и Этцелю пришлось вновь применить силу, чтобы вырубить её. Микаэль, прижавший влажную тряпку ко лбу, кое-как приподнялся. В голове гудело, перед глазами всё плыло. Тело била дрожь. Случившееся едва представлялось реальным. Эта женщина, страдающая плачущая мать, попыталась убить его? Она, толкующая о вине и жестокости Этцеля, собиралась пробить череп сына в надежде спасись?

С трудом откашлявшаяся Гелата подалась назад. От жгучей боли в груди на глаза навернулись слёзы. Ещё одна подобная выходка может дорого ей встать. Проклятая Мисора! Она едва не угробила их троих. Только сейчас девушка в полной мере осознала, насколько осторожно надо вести себя с этой лисицей, в противном случае до Ютры кто-нибудь не доедет.

Блэйр чувствовал себя прескверно. К багажу его убийств теперь прибавилось и воровство. Нехороший поступок, мерзкий. Но ему позарез нужна была лошадь и хоть какой-то провиант. Решение следовать за подозрительной компанией сформировалось молниеносно, и мужчина едва не утратил их след, пока искал средство передвижения. Он видел юношу, один в один похожего на Элофа, но если Хаара убила одного близнеца, то второй ещё оставался жив, и как предсказывал Джаваха, ему покровительствовали маги. Упускать их из виду было нельзя.

«Гатжо оставила меня в живых, — думал мужчина, — для того, чтобы я уничтожил зло в его зародыше. Что бы эти люди ни планировали, я обязан им помешать». 

Всё кончено. Поймана, осуждена, приговорена. Отчаянию, заполонившему тело и разум, не было предела. Оно разрывало на куски, давило на грудь, проникало в лёгкие, смешиваясь с воздухом подобно ядовитому газу.

Стоило закрыть глаза, и Наоми видела труп Яра. Этот доблестный воин отдал за неё жизнь, и что в итоге? Она снова в заточении, Периций в тюрьме, а не родившийся наследник по-прежнему приговорён к смерти. Эта надменная бесчувственная королева смела бить её в присутствии стольких людей! Даже Лонгрен себе такого не позволял! Убила мужа, отняла дом, унизила достоинство, уничтожила поддержку. Она растоптала всё, что Наоми могла удержать в своих хрупких руках. Больше никто не решится помочь ей. Некого попросить об услуге. Отец не услышит её жалобного плача.