Хизер призадумалась. Ведь и правда. Тогда, на арене Блэйр говорил, что она станет причиной множества смертей. Девушка пыталась избежать неприятного предсказания, думая, что дело в рождении наследника узурпатора, но своими действиями довела до отчаяния Наоми и дала Эндагону повод начать войну, в которой, несомненно, погибнут невинные. Она ничем не отличалась от отца Сунара. Она стала рычагом.

— Получается, предсказания созданы для того, чтобы жуткие события могли случаться? Но что, если вовсе и не в этом дело? Если бы отец Сунара сам воспитывал сына, а тот за что-то невзлюбил его, или приключился несчастный случай на охоте, и стрела Сунара угодила бы вовсе не в дичь? Вариантов смерти много. В одном случае можно сказать: виновато человеческое непослушание, а в другом — злой рок. Мы ведь не знаем, к какому исходу пришла бы история, если отец Сунара поступил бы иначе. Что, если смерть от рук сына — просто судьба, и каким бы путём он ни шёл, финальный пункт оставался одинаков? Это как наша дорога в Эйхан. Мы могли взять восточнее или западнее, но всё равно бы приехали в туда, если нам суждено. Разве нет?

— И то верно. — Арравел усмехнулся. — Приятно, что вы откликнулись на мои рассуждения. Помню, я всё пытался разговорить Блэйра, но он так и остался сух и немногословен.

При упоминании мужчины внутри Хизер что-то сжалось.

— Не будем о нём. Незачем тревожить мертвецов.

Арравел хотел возразить на этот счёт, но вдруг передумал.

— Ваше Величество, вы любите загадки?

— Загадки? Возможно.

— Глаз без зрачка, ресницы на веках. Моргать не может, а проткнёшь — заплачет.

Девушка призадумалась. Загадки ассоциировались у неё с далёким детством, кажущимся некогда воображаемым ею сном. Взгляд её упёрся в гнилое яблоко под ногами. Морщинистую кожицу слегка запорошило снегом.

— Один раз я встречала такой фрукт. Это рамбутан.

— Ого, я думал он малоизвестен на севере.

— И правда. Откуда вы про него знаете?

Арравел странно прищурился.

— Моему отцу нравился. Ему привозили на заказ.

— А ваш отец любит жить на широкую ногу. — Это было утверждение, потому лорд не посчитал нужным ответить. Своего отца он не очень-то любил и неохотно делал его предметом разговора.

— А хотите ещё одну? В дом никогда не заходил, но из него вышел.

— Птенец или же младенец. Один рождается в скорлупе, другой в комнате. Они туда не заходили, но оттуда вышли.

Арравел улыбнулся.

— Вы быстро отгадываете. Боюсь, я не сумею так до бесконечности, но если хотите… в дороге я не прочь вспомнить тот или иной десяток подобных. Там, кажется, отобедать зовут. Идёмте?

— Да. Я вас догоню.

Мужчина смерил королеву вопросительным взглядом, но поняв, что не получит объяснений, отправился к костру в одиночку. Хизер подняла сгнившее яблоко и, собравшись с силами, решила вернуть ему прежний облик, однако разрушенные связи энергетических потоков не желали подчиняться, и гниение лишь усилилось. Девушка сморщилась, когда по руке её потёк липкий смрадный сок. Яблоко было бесповоротно испорчено. 

Через сутки повозка миновала крохотную серую деревушку. Этцель не стал проезжать через неё, рискуя вновь натолкнуться на стражу и попасть под расспросы. Тратить время на драки не было смысла. Ютра находилась уже не за горами, и магу не терпелось наконец заняться сто́ящим делом.

Гелата бо́льшую часть времени спала, но нередко просыпалась в агонии. Она не оставляла попыток подавить Энэйн и хоть одним глазком увидеть подробнее то, что женщина хотела скрыть, однако всё было тщетно.

Во время очередного привала близ оголившейся рощи, девушка отправила побродить, надеясь, что от свежего воздуха станет легче. Сыпал мелкий влажный снег. Гелата натянула капюшон и усмехнулась озабоченности собственным здоровьем. Какая теперь разница? Простуда ситуацию не усугубит.

Она шла всё дальше и дальше. Под ногами трещали сухие ветки и сморщившиеся полусгнившие листья. Голые стволы как будто сторонились её пошатывающейся фигуры, и оттого Гелате становилось ещё невыносимей. Внезапно ей вспомнился Эдгар, умерший преждевременно и глупо, затем дровосек, отец, испуганная мать. События как будто отмотались в обратном порядке. Всё это теперь казалось до ужаса далёким.

Девушка остановилась. Что-то треснуло в стороне, она вздрогнула и огляделась. Зверь? Дождь? Никого не было видно, и Гелата прислушалась к внутреннему чувству. Где-то поблизости билось человеческое сердце.

Приготовившись выхватить кинжал, девушка шагнула в направлении, откуда раздался хруст.

— Выходи. Я тебя слышу.

Никто не появился, и Гелата сделала ещё несколько шагов. Впереди виднелся раскидистый дуб, за которым вполне могло укрыться человеческое тело. Гелата не сомневалась, что некто прячется там. Она сделала рывок вперёд. Что-то вновь треснуло, и перед девушкой возникла знакомая высокая фигура.

На мгновение Гелата оторопела.

— Ты?

Блэйр глядел на неё несколько растеряно. Тёмные пряди прилипли к щекам. В руках он сжимал покрытый влагой меч.

— Преследуешь нас? Стало быть, я зря позволила тебе жить? — Девушка иронично усмехнулась. — Людям нравится считать себя разумными, но когда дело доходит до практики, все до единого оказываются глупцами.

— Мне нужна не ты, — отозвался мужчина.

— Неужели? А кто? Микаэль? Поверь, он здесь ничего не решает, но если ты задумал убить его, то мне тебя жаль…

Мужчина крепче сжал рукоять. «Ну же, прикончи меня, — мелькнула мысль в голове девушки, — прекрати это». Но вслух подобного ей сказать не удалось.

— Опрометчиво ты себя выдал.

— Ты защищаешь не того.

— Защищаю? Я никого, кроме себя не защищаю. — Девушка сделала ещё шаг вперёд. — Впрочем, даже с этой задачей я дурно справилась. Ты ведь неоднократно видел, как умирают люди, Блэйр. Ты и сам едва не умер. Неужто не пугает соседство со смертью? Её неизбежная близость?

— Я пока не собираюсь умирать.

— Пока… — девушка хохотнула. — Боюсь, такое от нас не зависит. Например, я могу убить тебя прямо сейчас, сделать выживание на арене бессмысленным.

Гелата знала, что не совершит этого. Сил уже не оставалось, но мужчина не должен был почувствовать блеф.

— Ты могла изначально не спасать меня.

— А ты меня.

— Но ты просила о помощи.

Девушка досадливо поджала губы.

— Да, ты прав. Просила, потому что была слаба, не могла дать отпор. А ты сражался, как храбрый воин и проиграл. Но я решила вернуть должок, и вот, ты здесь. Убирайся, Блэйр… иди к своей королеве, пока можешь, иначе, утратив жалкий шанс вновь увидеться, будешь жалеть об этом все свои оставшиеся дни.

При упоминании Хизер Блэйр невольно содрогнулся.

— Я ей ничего не должен. Мне незачем к ней идти.

— Правда? Мне казалось, её жизнь тебе не безразлична.

— Разве ей что-то угрожает?

— Жизни правителя всегда что-то угрожает. История с Иландаром Дефоу показательна.

Блэйр выставил клинок вперёд, чтобы сохранить расстояние между собой и девушкой. Ему вовсе не хотелось, чтобы она подходила ближе. Магия крови пугала, лишала уверенности и большей части надежды.

— Хизер Дефоу — прекрасный воин, и в случае чего защитит себя. Куда хуже придётся целому народу, если не предотвратить надвигающуюся катастрофу.

— И в чём же она заключается?

Блэйр помедлил с ответом. Его знания были расплывчаты. Единственное, что мужчина наверняка уловил из рассказов Джавахи — близнецы должны быть убиты, иначе начнётся война. Она уже начиналась, и об этом свидетельствовали рекрутские наборы. Блэйр едва успел покинуть попутную деревеньку прежде, чем его принудительно утянули в добровольцы. Что-то назревало.

— Ты и сама знаешь.

— Я? Боюсь, наши знания и мнения расходятся. На что ты рассчитываешь? Незаметно подобраться к нашей повозке и зарезать мальчишку? Ни я, ни Этцель не позволим тебе этого.

— И в чём же ваш интерес?