Больше времени ушло на попытки понять, почему не удается включить эту чёртову штуку или заставить органические машины поговорить с ним, хотя Ревик чувствовал, что они готовы и в сознании.

Ему потребовалось ещё несколько секунд, после чего он признался себе, что он не сумеет вовремя выяснить, в чём проблема.

«Это ещё двенадцать минут и сорок восемь секунд».

«Чертовски близко к той отметке в сорок минут».

Органика не слушалась ни единого бл*дского приказа, который он ей отдавал.

Это не походило на ИИ, с которым он столкнулся ранее, и который не пускал его в разумную комнату. Это напоминало полную изоляцию, бл*дь… словно ему не хватало доступа даже для того, чтобы поспорить с этой проклятой штуковиной.

У него имелось где-то пять минут, чтобы повозиться с ней.

Максимум шесть. Потом ему придётся принять решение.

Ревик влил больше своего света в живой свет машины, используя верхние уровни своего aleimi, чтобы попытаться добиться ответной реакции.

Он гадал, не стоит ли взломать aleimi-структуру органики, как он сделал с той дверью. Однако у этой штуки могло не иметься ручного управления, и он не разберётся с ней вовремя. Включить реактор — это не то же самое, что открыть дверь.

Более того, Ревик понятия не имел, вдруг убийство этого органического «разума» и живых компонентов реактора практически уничтожит саму машину.

Он не мог уловить её суть в достаточной мере, чтобы хоть совершить попытку взлома…

«Джем мог бы это сделать».

«Джем бы заставил эту штуку немедленно раскрыться как бл*дский цветочек».

Эта мысль проскочила в голове Ревика, вызвав столь мощную вспышку злости, что несколько секунд он мог лишь сидеть там, пытаясь контролировать свой свет.

В любом случае, он понятия не имел, правда ли это.

Даже Гаренше иногда заходил в тупик, особенно с некоторыми игрушками Менлима.

Вытеснив Даледжема из своего разума и света, Ревик сосредоточился на машине, стараясь уговорами проникнуть в изменяющиеся нити. Но эта штука продолжала ускользать от него, превращаясь из амебы в более сложную форму жизни, а затем в почти крайнюю схему, которая едва содержала проблеск сознания.

«Какой доступ мне нужен, чтобы обсудить варианты?» — спросил он, вливая свой свет элерианца в живые части панели.

Тишина.

«Кого ты впустил бы? — послал он, пробуя вновь. — Кого ты ищешь, друг?»

Тишина.

«Запрашиваю информацию о варианте захвата контроля телекинезом, — послал он просто для того, чтобы посмотреть на ответ. — Возможное повреждение автономии живого компонента».

Когда эта штука так и не ответила ему, Ревик раздражённо выдохнул.

— А что, если я просто сломаю тебя надвое, тварь ты этакая? — пробормотал он, сжимая челюсти, когда в его свете ещё жарче разгорелась враждебность. — Тогда ты со мной поговоришь?

В этот раз органика ударила по нему.

То есть, механизм шарахнул по нему электрическим разрядом, чем-то физическим.

Импульс вышел из пола, ударив его в колени и ладонь, которой он опирался на напольную плитку. Это ошарашило его настолько, что Ревик рефлекторно поднялся на ноги и сделал шаг назад.

Он стоял там, тяжело дыша.

Когда ничего не случилось, он сделал ещё один шаг назад и остановился примерно в двух метрах от открытой панели генератора. Физический разряд был не настолько сильным и вызвал лишь лёгкую тупую боль в суставах.

Ревик осмотрел стены и пол машинного помещения, затем глянул на зелёный зеркальный потолок, после чего его внимание снова вернулось к панели управления реактором.

— Какого хера? — пробормотал он.

Посмотрев вверх, он попытался глазами найти камеры наблюдения, думая, что разряд мог поступить откуда-то из другого места или же от кого-то другого.

Он никого не чувствовал. Ни людей, ни видящих.

Органические света струились всюду вокруг него, и их было так много, что не сосчитать. Ни один не казался человеком или видящим. Ни один не казался животным в привычном смысле слова.

Они ощущались как машины, несмотря на присутствие, жившее в том свете.

Робко потянувшись своим aleimi, Ревик ощупал пол, затем изучил часть ближайшей стены.

Она снова ударила его током.

Ревик стиснул зубы. Посмотрел на часы.

«Сорок четыре минуты, сорок одна секунда».

Стоя там и чувствуя, как эти нити змеятся вокруг его света, он знал.

Откуда-то он знал.

Как только это отложилось в голове, в его свет просочился страх, пробежавшийся мурашками по коже.

— Бл*дь, — пробормотал он, глядя на пол.

По полу пробежала легкая рябь, словно тот соглашался с ним.

— Прошу прощения, — сказал Ревик вслух, обращаясь к машине. — Я допустил ошибку.

Машина ему не ответила.

Но он знал. Он знал, что прав.

Весь этот проклятый комплекс был связан с той штукой в комнате. На самом деле, та штука в комнате и была комплексом — во всяком случае, его мозгом. А значит, генератор не включится для него. ИИ не поможет ему расплавить ядро собственного реактора, чтобы он попытался его убить.

Он дал себе ещё немного времени, чтобы обдумать варианты.

«Сорок шесть минут, четыре секунды».

Ему потребуется ещё 25–30 минут, чтобы подняться на поверхность.

Еще примерно двадцать понадобится, чтобы выйти за главные ворота. Это если не возникнет реальных проблем, а они наверняка будут, поскольку самые ожесточённые схватки между людьми Тени и Лао Ху проходили как раз возле ворот Тяньаньмэнь.

У него имелся запасной выход, если он не доберётся до площади вовремя. Он мог самостоятельно добраться в аэропорт, встретиться там с ними через два часа.

Его свет скрутило крутым узлом, пока он думал.

Ревик не хотел пропускать первый назначенный срок.

Он не мог понять, почему именно; он не мог рационально объяснить страх, который овладевал им при этой мысли. Он знал, что это могли быть просто эмоции — реакция на ИИ-существо, а может, просто на тот факт, что оно могло бы убить его в этот самый момент, если бы захотело.

У него было около минуты на принятие решения. Одна минута.

После этого автоматически придётся идти ко второй точке встречи.

При условии, что комната позволит ему уйти.

Ревик нахмурился, стараясь думать.

Эта штука пока не пыталась его убить. У него не имелось конкретных причин полагать, что она это сделает. На данный момент он знал лишь то, что сама комната (то есть, ИИ-мозг, с которым он столкнулся ранее) в какой-то момент серьёзно подумывало убить его.

Однако не убило — в том числе и в тот раз.

Более того, теперь Ревик находился не в той комнате.

Опять-таки, даже если он прав, предполагая, что вся органика в комплексе как-то связана с той комнатой, это необязательно означало, что всё обладает тем же уровнем разумности и замысловатости в органическом веществе. Как рука или нога может контролироваться примитивным интеллектом, так и эти комнаты и машины могут быть ограничены примитивными формами и функциями, отличаясь друг от друга так, как печень отличается от почек или сердца.

Эта мысль успокоила его.

Однако не намного.

«Сорок семь минут, тридцать две секунды».

Он знал, что сказала бы Элли.

Она сказала бы ему убираться нахер оттуда.

Она сказала бы, что это не стоит риска, и они могут попробовать устранить эту штуку с расстояния.

Ревик не был уверен, что не согласен с ней.

Более того, ещё через несколько секунд он пришёл к выводу, что согласен с ней.

«Сорок семь минут, сорок восемь секунд».

Да. Он уберется отсюда нахер.

Если будет пошевеливать булками, он ещё успеет на точку эвакуации у Тяньаньмэнь.

Когда эта мысль укрепилась в мозгу, Ревик попятился от приподнятой панели. Когда ничего не случилось, он полностью повернулся к ней спиной.

Затем он стал двигаться намного быстрее.