Вещи были уже собраны, и Дейтерий отправился на конюшню, чтобы забрать оттуда своих лошадей. Сирокко осталась одна в пустой темной комнате, в которую не заглядывала даже луна. Чувство отчаяния вновь волной накрыло её — это уже происходило слишком часто, чтобы не считать такие приступы тоски случайными. Скорее, теперь они напоминали систему.

Сирокко медленно опустилась на пол. Стена была холодной — она приятно успокаивала пламень чувств, разгоревшихся в душе.

Зачем она идёт на юг? Навстречу новой войне? В этот раз она не сражалась в истинном понимании этого слова, но, возможно, в глубине души желала снова пролить чью-то кровь. Как бы она не отрицала негативные стороны своей души, Зрячая была права — их нужно принять. В конце концов, именно совокупность добра и зла делала Сирокко той, кем она является.

И тоненький, почти неслышный голосок в голове предательски пролепетал: «а кем ты являешься?». Сирокко не знала на него ответа. Всю свою жизнь она или пыталась обрести спокойствие, или просто выжить в чужом мире. Помимо этого она ещё и стремилась к открытию Врат в Сферу Стихий, но какая уже разница? Без помощи Араана она бы даже не узнала о существовании третьего мира. Даже на дар ей открыл глаза Дореми. Сама она не добилась ровным счетом ни-че-го.

Горькая реальность выдернула Сирокко из мира грёз и желаний. Пора смотреть правде в глаза — она была лишь игрушкой в чужих руках. Никогда не делала то, что хотела сама; если задуматься, то сама ничего и не хотела.

Сзади хлопнула дверь, но она не обернулась.

— Сирокко? — Дейтерий опустился на пол рядом с девушкой. — Что случилось?

— Я — ничтожество! — процедила она, закрывая лицо ладонями.

Дейтерий несколько секунд молчал, обдумывая слова. Он был удивлён, но давно заметил у Сирокко двойственность натуры. Сейчас она злится, через минуту будет плакать — и такие перепады настроения было невозможно предугадать.

— Ты же знаешь, что это не так, — возразил Дейтерий. — Если у тебя что-то не получается, это не значит, что проблема в тебе. Может быть, сейчас просто не время менять жизнь.

Он старался подбирать правильные слова, но это все равно получалось плохо. Из-за своего проклятия он часто переживал такие приступы отчаяния в одиночестве и привык с ними справляться. Но теперь, когда перед ним сидел человек с такой же проблемой, он никак не мог ему помочь. Внутренние конфликты каждого индивидуальны. То, что помогает одному, вполне может оказаться бесполезным для другого.

— Ты многое преодолела. Неужели остановишься на полпути? — вновь попытался прощупать почву Дейтерий. — Как давно ты покинула дом? Чуть меньше, чем четыре года назад — и уже столько смогла сделать! Ты сама развила в себе свою силу, нашла путь и идёшь по нему. Знаешь, для многих даже это остаётся непосильной задачей.

— Какой в этом смысл, если я сделала это с чужой помощью? — Сирокко оторвала ладони от лица и отвернулась к темной стене. — Да и как сделала… Мне просто сказали, как нужно поступать, я и слушала! Это все даже не мои поступки!

— Я знаю тебя достаточно долго, чтобы понять: ты не будешь делать то, что не хочешь, — возразил Дейтерий. — Тебя направляли, но шла ты сама.

Сирокко глубоко вздохнула. Темнота и тишина действовали на неё угнетающе — казалось, что среди теней прятался кто-то чужой. Она знала, что проблема в другом. Может быть, Сирокко даже пыталась её отрицать, но это было безуспешно.

— Может быть, хотя бы сейчас мы будем называть вещи своими именами? — начиная закипать, спросил Дейтерий.

— Я — убийца! — со злостью выпалила Сирокко. — И мне это безразлично! Я своими руками убила Валлаго, но ни секунды об этом не жалею. Я убила две сотни гвардейцев — и плевать!

— Может, тебе просто не обращать на это внимание? Принять как данное? Если бы Валлаго остался жив, то сломал бы жизнь Куросио. А гвардейцы без зазрения совести перерезали бы всех революционеров. Так что считай, что ты спасла больше жизней, чем забрала.

Слова Дейтерий заставили Сирокко вновь пересмотреть своё отношение к своим поступкам. Ведь в этом определенно был какой-то смысл; она убивала не ради удовольствия, а для спасения других. Возможно, если смотреть с этой стороны, то она была даже вроде героя — две тысячи революционеров выжили и подняли Церейру из пепла хаоса. Прежний Король развалил все, до чего мог дотянуться, но Дореми невероятными усилиями пытался вернуть это в исходный вид. За эти пару месяцев начали строиться новые фермы, госпитали и школы; быстро наладились экономические отношения с соседними империями и королевствами, зародилась наука и машиностроение. Может быть, через несколько десятилетий Церейра станет великой державой, чего не смогла бы сделать при затухающей власти Династии.

Если это так, то Сирокко действительно сделала благое дело и переживать ей не о чем.

— Хорошо, — коротко вздохнув, она разогнала тучи в своей душе и поднялась с пола. — Пора отправляться.

Ослепительное солнце пустыни вновь засияло в её прозрачных желтых глазах, чтобы скоро вновь погаснуть.

Пустыня Амак встретила путников обжигающим ярко-красным солнцем. Пока в северных регионах весна только вступала в свои права, южные города тонули в едва не плавящемся от жары оранжевом песке.

Раскаленное синее небо, протянувшееся всюду, куда хватало глаз, накрывало странников непробиваемым куполом. Под ним словно исчезала жизнь — кругом пески, пески, пески…

Город Веве был расположен среди бескрайнего песчаного моря. Его население не превышало тысячи человек, но это было неудивительно — практически все пустынные города оставались сравнительно маленькими, потому что пресной воды в оазисе не хватало на большое количество людей.

Сирокко внимательно осмотрела Веве издалека, скрываясь за одной из песчаных дюн. Ей пришлось оставить мешок в дороге и взять с собой только самое необходимое — верблюдов и достаточное количество воды. Теплые вещи, пригодные для холодной погоды, они с Дейтерием сменили на привычный пустынный наряд: широкие светло-желтые одежды, почти полностью закрывающие тело, и белые тюрбаны на голову.

Сирокко удовлетворенно кивнула головой и повернулась к Дейтерию, ожидая дальнейших указаний. Оказалось, что он гораздо лучше неё ориентировался в пустыне, хотя тоже там никогда не бывал. Видимо, сказывалось прекрасное образование — пусть и незаконченное — которое он получил в Академии.

— Солнце ещё не поднялось в зенит, — заключил он. — Мы успеем дойти.

Передвигались они преимущественно ночью, а днём отдыхали в тени дюн. Жуткий холод был не проблемой — горячий ветер, неотступно следовавший за Сирокко, мог защитить обоих.

Странники поднялись с обжигающего песка и, быстро отряхнувшись, беззастенчиво вышли из тени дюны. До Веве оставалось не больше полукилометра, и это расстояние быстро сокращалось. Дейтерий шёл достаточно быстро, и Сирокко едва успевала за ним. Было видно, что ему крайне некомфортно перемещаться по пустыне — все же он являлся человеком Воды. Тогда почему он решил принять участие в этом путешествии? До сих пор Сирокко не могла найти разумного объяснения этому поступку. Он словно не хотел никуда отпускать свою девушку одну, старался постоянно держать её в поле зрения. Это слегка напрягало Сирокко, но она не придавала этому особенного значения.

Стены города оказались низкими и тонкими. Скорее всего, они защищали жителей от нашествия мелких обитателей пустыни.

Сирокко уже привыкла, что городские ворота обычно не защищаются, и теперь наличие двух внушительного роста стражников удивило её.

— Пять золотых за вход, — отчеканил тот, что стоял с правой стороны.

— С одного человека, — добавил левый.

— Мы прибыли из Бригона, — процедила Сирокко. — Король недоволен поднявшимися в городе волнениями и требует их немедленно устранить.

— Пять золотых за вход, — повторил правый стражник, и Сирокко посетило желание встряхнуть его.

— Возьми и пропусти нас, — Дейтерий вынырнул из-за спины Сирокко и сунул десять блестящих монет в руку стражнику.