Он не собирался двигаться в этом направлении.

Но вот они... и он планирует накрыть своим ртом...

– Сэвидж, – простонала Мэй.

Откинув голову на подушки, Мэй снова выгнулась, изогнулась всем телом, ее острые груди взмыли вверх, он не мог удержаться и не прикасаться к тугим соскам.

Протянув руку, он сжал вершинку большим и указательным пальцами, растирая... по кругу...

А потом он опустил голову и мазнул губами по ее животу.

– Здесь? Мэй... здесь болит?

И услышал в ответ хриплый голос:

– Ниже.

Твою мать, подумал он, опускаясь к ее бедрам. Скользя губами по тазовой косточке... а потом полностью съезжая с кровати. Когда его ноги достигли ковра, он притянул к себе Мэй, подхватив ее под коленками, раскрывая шире бедра, открывая взгляду лоно, блестевшее в тусклом свете.

Сэвидж в предвкушении облизал губы.

– Мне нужно тебя попробовать, – сказал он себе.

Когда Мэй простонала его имя, Сэвидж начал с внешней стороны ее ноги, на случай, если она неправильно его поняла.

Но нет. Она простонала его имя, снова... и он едва не кончил от ее хриплого, задыхающегося голоса.

Сместившись, он сцеловывал дорожку вверх по ее бедру и к внутренней стороне, следуя к расщелине между ног.

Он хотел задержаться на мягкой коже ее живота, но ее таз дернулся без предупреждения...

И внезапно его губы оказались на ее нижних губах, и все планы действовать медленно и нежно, не торопиться, вылетели в окно. Он вобрал ее в себя... и, ощутив ее вкус, у него мгновенно отключился мозг.

Когда Мэй выкрикнула его имя, у Сэвиджа окончательно слетели контроли. Вцепившись руками в ее бедра, он еще сильнее раскрыл ее перед собой и принялся ублажать Мэй своими губами и ртом... облизывая и посасывая ее и подводя к черте.

Мэй внезапно толкнула бедра вверх, к его лицу...

Как он и планировал, она вскрикнула и застыла, только рваное дыхание вырвалось из ее легких. А потом она задергалась, снова и снова, ее тело охватили судороги, а он продолжал ласкать ее... желая при этом оказаться в ней, чувствовать ее спазмы и кончать вместе с ней.

Но он этого не сделает.

Для своего первого раза она заслуживала большего, чем с ним, и он не лишит ее радости и чувства единения, которое приходит, когда ты даришь себя другому из чувства любви, а не отчаяния. Он не мог поступить так с ней.

Хорошие новости? Вместе они могли заняться другими вещами.

Когда Мэй наконец обмякла, раскинув руки по покрывалу, ее голова откинулась назад, дыхание вырывалось из легких, груди вздымались и опускались, ребра расширялись и сокращались. Улыбнувшись, Сэвидж начал выбирать для них следующую позу. Например, можно поставить ее на четвереньки, кончая на нее, предварительно хорошенько вылизав...

Где–то вдалеке, в гостиной, зазвонил телефон.

Но черта с два он ее оставит, ни при каких обстоятельствах.

– Сэвидж? – пробормотала Мэй.

– Ты невероятная, – выдохнул он, поглаживая ее бедра.

– Что... что ты сейчас собираешься делать? Что... как насчет тебя?

Сев на колени, он потянулся к поясу штанов. Расстегнув камуфляжные брюки, Сэвидж осознал, что его член был таким твердым и оголодавшим, что пришлось стиснуть зубы, взывая к самоконтролю... иначе он рисковал кончить на Мэй.

Что он и собирался, в принципе, сделать. Он просто хотел чувствовать ее голой кожей... и она была так расслаблена, он решил, что не будет ставить ее на четвереньки. Ему вполне нравился этот вид, ее упругие груди, гладкий живот, ее лоно...

– Ты в порядке? – спросил он. Словно вошел в нее не только мысленно.

– Я... О, Боже, да... – протянула она, увидев его эрекцию.

Неожиданно дрожащими руками Сэвидж снял с себя брюки, буквально как в шоу «Супер Майк» сорвал их с себя.

И, вот неожиданность, матрас оказался на идеальной высоте для него: эрекция оказалось прямо возле ее лона. Но он должен убедиться.

– Ты в порядке?

– О, Боже... да. И я хочу большего.

– Правда? – Он не хотел так открыто ласкать себя. Но сжал член в руке. – Черт, Мэй...

Она не могла удержать руки на месте, хваталась за одеяло, сгребала его... одна рука соскользнула и врезалась в ее бедро.

Сэвидж протянул руку и взял ее ладонь в свою. Направил ее к лону Мэй, и она охнула, когда он начал ласкать ее же пальцами, направляя, и сам поглаживал свой член.

Когда она снова была на грани оргазма, он приказал:

– Мэй... Мэй, посмотри на меня...

Он поймал в тусклом свете ее взгляд, когда она выполнила просьбу. А потом он поднял ее руку, ласкавшую ее лоно, к своему рту. Втянув в себя ее пальцы, Сэвидж испытал кайф, когда она вскрикнула, и его имя пронеслось эхом по ее спальне.

Слизывая ее сок, Сэвидж улыбнулся в темноте... осознавая, что она уже лучшая любовница в его жизни.

Мэй резко зажмурилась, не в силах удержать глаза открытыми. Но, милостивый Боже, она хотела все видеть. Она боялась упустить хоть что–то... и все же в темноте было что–то удивительно возбуждающее. Она полностью сосредоточилась на языке Сэвиджа, горячем и влажном, облизывающим ее пальцы... потом его горячий и влажный рот втянул ее большой палец.

От причмокивания она едва не сошла с ума.

И новый оргазм накрыл ее с головой.

Когда спазмы, наконец, затихли, Мэй открыла глаза. Ее любовник нависал над ней как гора, его запах заполнял ее нос, и он...

Он опустил ее руку на матрас. И когда она уже хотела спросить его – о чем она хотела спросить? – она ощутила что–то на своем лоне.

Не его пальцы. Не его рот.

Что–то округлое. Очень гладкое. И обжигающе горячее.

Мэй снова выгнулась, и если бы можно было раздвинуть ноги еще шире, она бы это сделала.

Сэвидж ласкал ее своим членом, дразнил раскрытую раковину, потом уделял внимание клитору. Когда очередной оргазм накрыл ее, поджигая кровь в венах, Мэй поняла, что вот сейчас... сейчас все произойдет...

Широкая ладонь сжала ее бедро, удерживая на месте. Мэй зависла на грани, слышала свои хриплые слова, но не понимала, что говорит. Но он терся об нее все быстрее и быстрее, и все усиливалось от осознания, что это его член растирает ее лоно, что он так близок к ней.

Когда очередной оргазм смел ее, Мэй услышала рывки... быстрые. Сэвидж одной рукой уперся в матрас, нависая над ней, готовый...

Первые горячие струи оросили ее лоно, и она снова кончила, чувствуя их жар. Когда она испытала оргазм – в который раз? неважно – он кончал на нее, покрывая семенем ее лоно, внутреннюю сторону бедер, ее живот.

Она слышала в темноте его тяжелое дыхание, ругательство сквозь стиснутые зубы.

Расслабление пришло не сразу.

Как бы горячо это ни было, каким бы правильным ни ощущалось, каким бы внимательным он ни был по отношению к ней... Мэй осознала, что он не зайдет дальше.

Он не возьмет ее.

Не сегодня.

Никогда.

В шесть часов следующим вечером Эрика припарковала свою машину без опознавательных знаков чуть поодаль от главного входа в «Коммодор». Положив на приборную панель ламинированное разрешение от ОПК на парковку, она вышла из машины вместе с ноутбуком и сумкой.

В фойе располагалась стойка охраны и стол консьержа. Оба места пустовали, и она слышала разгоряченный разговор за углом, двое мужчин спорили из–за какой–то посылки «ФедЭкс», доставленной по неверному адресу.

Минуя процедуру проверки, Эрика прошла к центральному из трех лифтов, и, поднимаясь вверх, она смотрела на свое отражении в зеркальных панелях кабины. Вау. Она выглядела на все сто восемьдесят лет, темные мешки под глазами, землистого цвета кожа, а убрав свои темно–рыжие волосы с лица и заколов на затылке, она только подчеркнула каждый крошечный изъян. И, блин, ее темно–синий пиджак не мешало погладить.

Наверное, во всем виноват потолочный свет.

– Ну точно, – пробормотала Эрика.

Она где–то читала, что производители лифтов провели исследование и выяснили, что если во время спуска–подъема пассажиры имеют возможность смотреть на свое отражение, то фактическое время поездки казалось им существенно меньше.