Пойдет молва.

Рано или поздно, Братство обнаружит его местонахождение, но примут ли они останки... или обнаружат хитрость? Кто знает.

Однако Сэвиджа не будет с ними, чтобы узнать судьбу якобы трупа. Нет, он будет искать свою кузину, пока не найдет ее, а потом, когда Рэйвин начнет мыслить здраво, он убедиться, что их никто не обнаружит. И его мнимая смерть сделает это возможным...

Тук.

Он уже хотел убежать, но повернулся на звук.

Тук. Тук.

В неестественной тишине замка мягкое капанье звучало намного громче, чем должно было при иных обстоятельствах.

Тук. Тук. Тук. Тук. Тук...

Оставь, сказал он себе. Его задача – грамотно покинуть место…

Туктуктуктуктуктук...

Когда леденящее предчувствие схватило Сэвиджа за шею, разум велел ему направиться к выходу. Однако его тело сдвинулось в ином направлении.

На этот странный тихий звук.

Когда Сэвидж, казалось, погрузился в собственные мысли, Мэй положила руку на край ванной.

– Я не могу отпустить тебя, – прошептала она Роджеру. – Обещаю, я тебя не брошу. Я знаю, как все исправить.

Она верила в то, о чем говорила, особенно в последние свои слова, но фраза прозвучала слабо, будто она использовала эти буквы так часто, что они износились и потеряли свой вес. А, может, в них изначально не было силы, только заряженное паникой отчаяние... и кому поможет такое топливо в реальной жизни?

– Ты же не передумаешь, – пробормотал Сэвидж.

Она снова посмотрела на него.

– Ни за что.

В этой фразе было больше энергии, чем оставалось в ее в теле. Но казалось, если она будет противиться Сэвиджу, то сможет дать отпор самой Судьбе, именно в таком ключе она должна мыслить... несмотря на то, что она пока еще не нашла Книгу. И то, что верила Талле на слово.

– Хорошо, – сказал он, наконец.

– Ты уходишь?

– Нет. – Сэвиджпокачал головой. – Никуда я не уйду.

Мэй закрыла глаза и облегченно расслабилась.

– Обещаю, все будет хорошо. Все получится. У нас все будет хорошо.

Да, а дальше–то что? – задумалась Мэй. Хотя, она знала ответ, если речь шла о них двоих.

Сэвидж пойдет своей дорогой. Она – своей. Отсутствие общих интересов и целей всегда разводило пары. Когда изначально нет ничего общего, то нечему держать их вместе.

Поднимаясь на ноги, Мэй собрала мешки из–подо льда.

– Давай вернемся в коттедж?

Забавно, казалось таким обыденным – внести подобное предложение. С другой стороны, ко всему привыкаешь... или нет.

Когда она вышла из ванной, Сэвидж тоже сдвинул ноги и встал. А потом Мэй плотно закрыла дверь... хотя, что это изменит? Словно можно было отгородиться от неловкости? От ее лжи?

Не–а.

– Я возвращаюсь к себе, – сказал Сэвидж.

– Хорошо, ты не обязан оставаться. Я про коттедж, про...

– Нет, обязан. Сейчас – больше чем когда–либо. Но мне нужно переодеться.

Направившись в сторону гаража, он не оглянулся, и Мэй поспешила за ним, схватив сумочку и ключи, лежавшие на мойке. Когда она закрыла дом, Сэвидж кивнул ей и дематериализовался через отверстие в ставнях. Оставленная в одиночестве, Мэй посмотрела на мусор, который до сих пор не вынесла... и вспомнила, в чем причина.

Повинуясь импульсу, она села за руль и завела двигатель. Наверное, ей нужен автомобиль. Нужно проехаться и проветриться.

Сдавая задом из гаража – потому что возвращаясь с заправки, она была настолько сбита с толку, что снова нарушила папино правило парковки – Мэй думала о том, что Книга, черт возьми, затягивала время... и старательно не замечала в этом промедлении то, что должна была: знак, что все это – безумие чистой воды. И она – отчаявшаяся дура.

Разворот в три приема вывел ее на улицу, и Мэй думала о Талле, оставшейся одной в коттедже. Выругавшись, Мэй ударила по педали газа, направляясь к выезду из ее района, поглощенная мыслями о тенях, брюнетках и голых огромных мужиках в ванных комнатах...

Не желая терпеть этот хаос в голове, она включила радио. Она оставила станцию NPR, и какой–то нежный женский голос вещал про государственное финансирование библиотек, поэтому Мэй переключилась на FM.

– ...серийный убийца в Колдвелле. ОПК доложило о том, что еще один мужчина и одна женщина были найдены мертвыми прошлой ночью. Тела обнаружили у клуба «8–7–5», и у обоих было вырвано сердце...

Мэй перевела взгляд на радио и прибавила звук.

– ...как и у других жертв. В настоящее время имена жертв не раскрываются по просьбе родственников. Общее число жертв в настоящий момент составляет пять пар, включая последнюю пару – Ральфа ДеМеллио и Мишель Каспари. По неофициальной информации ДеМеллио участвовал в подпольных боях, и представители полиции считают, что он был убит вскоре после одного из таких боев. Видеоролики, опубликованные в Инстаграм, указывают, что он сражался с противником с весьма узнаваемой татуировкой на груди...

Левая нога Мэй ударила по педали тормоза...

Остаток репортажа заглушил резкий сигнал позади нее... а потом весь мир взорвался, удар в багажник заставил сработать подушки безопасности, от чего голова Мэй с силой влетела в подголовник, и ее машина слетела с дороги под визг заблокированных шин.

Машина остановилась от резкого столкновения, капот «Цивика» влетел во что–то недвижимое.

Когда подушка с шипением выпустила воздух, Мэй рухнула вперед, сознание закоротило... все вокруг стало как в тумане. В свете фар от разбитого багажника поднимался какой–то пар, и Мэй прочитала надпись на кирпичной стене: «Древесина тополя».

Она заехала в ограждение застройки рядом со своим домом.

Дрожащими пальцами она с трудом расстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Ее тело, накренившись, вывалилось наружу, руки и ноги не слушались приказов мозга, и с грацией сбитого лося она растянулась на земле, грязь забилась в ее рот и ноздри. Перевернувшись на спину, Мэй сделала пару вдохов.

Перед ее взглядом показалось чье–то обеспокоенное лицо. Это был человек в очках без оправы, и он держал телефон возле уха.

– Я не успел остановиться! – затараторил он. – Ты так резко нажала на тормоз... я звоню 911...

– Нет, не... не звони... – Мэй вскинула руку, как будто могла забрать его телефон. – Нет, не...

– Здравствуйте? Да, меня зовут Ричард Керук. Я хочу сообщить о...

Ричард Керук, внезапно охнув, замолчал, его глаза за очками округлились. Раздался какой–то щелчок, и его рот открылся.

На его строгой рубашке и дорогом пиджаке расплылось пятно крови.

Когда он мешком повалился наземь, перед Мэй предстала фигура в бюстье и черных облегающих кожаных брюках. Брюнетка.

И в руке она держала длинный стальной кинжал, окрашенный в красное... такого оттенка красного были ее губы и ногти.

– Ну, привет, дорогуша. – Она улыбнулась. – Похоже, ты разбила голову и тачку в хлам. Слава Богу, я всегда рядом, когда нужна дружеская поддержка.

Сэвидж не вернулся в ту дыру, где проводил дневное время. Вместо этого он принял форму на возвышении в городском парке, и, смотря на широкую, вялотекущую реку, он решил, что огоньки на домах на противоположном берегу реки были похожи на рухнувшую наземь галактику. Мерцающая, далекая... недоступная.

Я как–то могу заставить тебя передумать?

Нет.

Он проиграл в голове этот разговор с Мэй пару сотен раз, и, разумеется, это повторное воспроизведение не повлияло на ее ответ... хотя он тешил себя иллюзией, что со временем смысл разговора может измениться, что игла найдет другой звуковой ряд на грампластинке, лучший ряд.

Выругавшись, Сэвидж достал телефон. И набрав номер, он знал, что сейчас как и Мэй он становится на дорожку, с которой уже не свернуть. С другой стороны, ее намерения побуждали его к действию.

После краткого разговора он отбил звонок и убрал мобильный.