– Как компаньон за ужином? – спросил он. – Или ты думаешь о чем–то более... увлекательном? Шахматы?

Мэй резко рассмеялась.

– Серьезно.

– Пачиси? – Наклонившись, он поцеловал ее в щеку. – Я знаю, что от «Монополии» ты засыпаешь.

Мэй подалась к нему, и он ощутил ее руку на своем плече... но она не отталкивала. Мэй держалась за него.

– Я просто хочу быть с тобой. – Сэвидж хотел сказать что–то, но Мэй приложила палец к его губам. – Я знаю, это ничего не меняет. Я знаю, что ты уедешь, как только все закончится. Но я все время думаю... вот она я, твердо решившая вернуть брата к жизни... а сама, сама какой жизнью я живу? У меня есть лишь работа и заботы. Те двое, что заставили меня поклясться не заниматься сексом до свадьбы, умерли сколько лет назад, три года? Чего я жду? Когда меня снова запрут в собачьей клетке... чтобы жалеть о несделанном?

– Я хочу, чтобы ты кое–что знала, – сказал он хрипло.

Мэй резко опустила руку. И он вернул ее на место.

– Если бы я мог быть другим, я стал бы... для тебя, – сказал Сэвидж. – И если в будущем ты когда–нибудь усомнишься в своей ценности, просто вспомни обо мне. Обещаю, что я буду где–то бродить по этой планете… думая, какая ты особенная, жалея, что все не могло сложиться иначе.

– Ты все переиначил. – Она обхватила его руку. – Это ты забудешь меня, а я буду скучать по тебе.

Когда он открыл рот, Мэй покачала головой.

– Все нормально. Меня легко забыть.

– Не говори так...

– Я одна из тысяч женщин, гражданская, давно прошедшая превращение, но не в возрасте, живу в простом доме, работаю на обычной работе. Слежу за днями вывоза мусора и тем, достаточно ли качественно разделяю отходы. Я могу зависнуть в своих мыслях перед овощным прилавком в «Ханнафорд», когда не знаю, чтобы такого съесть. Моей машине десять лет. Я храплю, когда сплю на спине, при переутомлении мне снятся кошмары, и я очень скучаю по ощущению солнечных лучей на своем лице, хотя прошло уже много десятилетий. – Мэй резко рассмеялась. – Демон сказала, что я в принципе ничего, но не стою серьезных усилий...

Сэвидж поцеловал ее. Потому что хотел. Потому что ему было ненавистно слышать, как она отзывается о себе. Потому что Мэй не понимала ничего.

Даже если все среднестатистические данные, которые она привела, правдивы, она все равно была незабываемой.

Для него.

Чтобы стать легендой, достаточно, чтобы всего один человек знал о твоем подвиге. Вот и все.

Когда губы Сэвиджа мягко скользнули по ее губам, Мэй знала, что разозлила его, описывая скучную реальность... но она же была права.

Хотя спорить незачем. Ведь сейчас он...

Его язык вошел в ее рот, и Мэй обхватила руками его плечи, готовая к большему. Но Сэвидж отстранился, разрывая поцелуй.

– Мэй...

Она закатила глаза.

– Я тебя умоляю. Избавь меня от я–знаю–как–лучше, особенно если речь касается потери моей девственности...

– Я сделаю так, что тебе понравится, – прошептал он. – Обещаю.

Когда Сэвидж снова поцеловал ее, дверь в ее спальню захлопнулась без внешних усилий, ведомая его волей. И когда ее глаза приспособились к полумраку, Мэй, казалось, физически ощущала жар в его взгляде. С другой стороны, происходящее было чертовски горячим.

И она говорила, что скучает по солнцу? Сэвидж дал ей солнечный свет, но не тот, что шел сверху, он запустил ей его в вены.

Мэй откинулась на спину сама, и Сэвидж последовал за ней, не разрывая поцелуй. Но когда он не зашел дальше, Мэй снова почувствовала нетерпение. Она сама взяла его руку и положила себе на грудь...

Мэй со стоном выгнулась навстречу ему, и Сэвидж сделал именно то, на что она рассчитывала. Он принялся ласкать ее сквозь одежду, скользя по ее ребрам, вниз к бедрам и возвращаясь к наиболее чувствительным точкам. И он повторял этот маршрут снова и снова, поглаживая ее, лаская ее.

Мэй уже задумалась о том, что ей придется самой снимать с себя одежду, когда Сэвидж запустил руку под флистовую кофту и ее водолазку. И когда он прикоснулся к ее голой коже, Мэй снова застонала. Его ладонь была такой широкой, теплой и мозолистой. Настоящая мужская рука.

Лишь один мужчина прикасается к ней таким образом.

Сэвидж медленно продвигался дальше, и когда дошел до ее бюстгальтера, замер. Большой палец погладил кожу на границе пару раз... а потом проник под простую хлопковую чашечку, задирая ее.

– Сэвидж, – выдохнула Мэй.

Ее кожа была суперчувствительна, и он знал, где нужно трение, к чему прикасаться, а что – прищипывать. Ее соски сжались в комочки, твердые вершинки жаждали большего, вовсе ее тело превратилось в желе.

– Пожалуйста...

– Пожалуйста что? – выдохнул он в ее губы. – Чего ты хочешь?

– Больше.

И так он раздел ее наполовину, стянув верхний слой...

Именно он застонал в голос.

– Какая ты красивая.

Мэй опустила взгляд на себя. Ее бюст съехал в бок, одна чашечка была стянула вниз, вторая – вверх, грудь выпрыгивала наружу, соски отчетливо выделялись.

Передняя застежка уступила напору его пальцев, и предмет одежды окончательно стянули с нее. Розовые бусины ее сосков были такими напряженными, и прежде чем она успела смутиться от его взгляда, Сэвидж накинулся с поцелуями на ее шею. Ключицы. Грудь.

Запустив пальцы в его волосы, Мэй заерзала бедрами и ногами, ее лоно жаждало его.

Сэвидж обхватил сосок губами, облизывая, посасывая, устроившись сверху на ее теле, между ее ног. Идеально. Мэй потиралась об него, давление его веса, его размеры... она задыхалась от ощущения контуров его эрекции за штанами.

Он был таким идеальным.

И если их настоящее полное соединение будет похоже на это?

Неудивительно, почему все так сходили с ума по сексу...

Сэвидж резко поднял голову и выругался.

– Мэй, ты меня убиваешь...

– Как? Что я делаю не так...

– Ты все делаешь правильно, даже слишком.

– Не останавливайся.

И он не остановился.

И когда Сэвидж оторвался от ее обнаженных грудей, его руки потянулись к поясу ее брюк, и Мэй помогла ему, хотя он в этом не нуждался. Он расстегнул пуговицу и молнию на ее джинсах и стянул ткань с ее бедер вниз по ногам.

И он стащил брюки вместе с ее трусиками.

Мэй не чувствовала стеснения. Страха. Неловкости. Она ощущала лишь его запах. А потом Сэвидж снова накрыл ее своим невероятным тяжелым телом. И к ней вернулось опаляющее предвкушение, словно все тело охватил огонь.

– Я тоже хочу ласкать тебя, – прошептала Мэй, когда он снова потянулся, чтобы поцеловать ее.

И к слову о мгновенной реакции.

Сэвидж сдернул с себя рубашку, разрывая ткань с треском... и он не стал проверять нанесенный ущерб. Он отбросил вещь в сторону, словно непригодную для использования, и снова поцеловал Мэй в губы, спустился к ее горлу, груди.

– Мне больно...

Услышав ее слова, Сэвидж мгновенно вскинулся.

– О, Боже, прости, я...

– Нет, нет... – бормотала она. – Не так.

Он обмяк, испытывая облегчение. А потом его голос стал очень–очень низким.

– Где тебе больно, Мэй?

Она закричала, потираясь об него.

– Здесь...

– Здесь – это где? – Сэвидж поцеловал ее плечо. – Нет? А если тут? – Он поцеловал ее ребра. – Нет... м–м... как насчет этого места.

Он поцеловал ее живот. Описал языком круг у пупка.

Колени Мэй распахнулись. Хотя направление его движения шокировало, она так отчаянно хотела чего–то, чего угодно, чтобы облегчить пожар, нужду и...

– Все еще не там?

Глаза Мэй окончательно привыкли к темноте, поэтому, когда она подняла голову, то увидела, как Сэвидж смотрел на нее, его огромные плечи блокировали свет вокруг рамки двери, его мускулистое тело написало над ней.

Словно она была его добычей.

И Мэй не возражала. Она более чем хотела, чтобы ею полакомились.

У Мэй, конечно, раньше не было секса, но именно Сэвидж оказался не готовым к происходящему. Он не ожидал, что окажется под таким впечатлением от ощущения ее кожи, ее запаха, ее невинного эротизма, пока она терлась об него всем телом, когда он прикасался к ее изумительно обнаженному, прекрасно возбужденному лону.