Взгляд его повернулся к Тимуру.

— Мастер Добрый, раздевайтесь.

Или мы разденем вас силой, осталось невысказанным. Тимур вздохнул и начал раздеваться, не стал устраивать сцены с трусами и стыдливостью, просто снял все. Может он и постеснялся бы Нидейсы в другой раз, но после того, как она сама разделась перед ним, ну… глупо все это было, в общем.

Тем не менее, Нидейса смотрела на него во все глаза, и во взоре ее читались также сочувствие и сожаление.

— Человеческое тело очень хрупкий организм, неприспособленный к проживанию в воде, — заметил Белый, подплывая ближе.

— Пытки товарищей меня не пугают, — заявила Нидейса.

Надо отдать ей должное, лицо ее не дрогнуло, лишь напряжение в плечах и скрещенных руках выдавало какие-то эмоции. Пытки? Становилось понятно сочувствие в ее глазах. Пытки.

— Разве я сказал хоть слово о пытках? — удивился Белый.

Он повернулся к Тимуру, протягивая ему шарик рвотно-зеленого цвета. Тимур взял, думая о том, не раздавить ли каку в руках.

— Да, человеческое тело очень хрупкий организм, и все эти столетия мы изучали его, пытаясь понять чужеродную нам жизнь, и кое в чем преуспели, — Белый повернулся к Тимуру и скомандовал. — Ешьте.

Или мы силой вобьем его вам в глотку, опять осталось несказанным. Тимур поколебался секунду, и сунул шарик в рот, торопливо проглотил, пытаясь не жевать. Шарик был безвкусным, но легче не стало, словно кусок какашки проглотил. Шарик скользнул вниз, едва не застряв в горле, но Тимур торопливо сделал глотающее движение.

Проскользил и тут же в животе стало горячо.

— Действует, — удовлетворенно заметил Белый, постукивая по одной из дощечек на столе.

Жар растекался по телу, горячил кровь, сердце бешено стучало, и голову туманило. Словно уловив невидимый сигнал, Тимур развернулся к выходу из пещеры, в который раз как вплывала богиня. Зеленая чешуя хвоста, могучая грудь, призывно раскрытый рот и тугое лоно, которое ему предстояло оплодотворить. Да, точно, настало время плодиться и размножаться!

— Я иду к тебе, — прохрипел Тимур, устремляясь навстречу богине.

— Вы думаете смутить меня зрелищем противоестественного секса? — брезгливо морщась, спросила Нидейса.

Внутри она заходилась в крике, кусала губы, разбивала голову об стену, от вида Доброго, бесстыдно наяривающего у стены страстно стонущую русалку. Нидейса хотела развернуться к биотикам, оставив зрелище за спиной, но те коварно переплыли к выходу, остановившись рядом с Добрым и русалкой.

Добрый, не замечая их, мял огромные груди-дойки рыбоженщины, с огромной скоростью работал тазом, вонзаясь куда-то. Нет, Нидейса знала физиологию процесса, но для людей, тогда как рыбоженщины… ну, они были больше рыбами, чем женщинами. Появились они лишь недавно, и никаких женских органов, кроме имитации сисек, не имели, и предназначались для отвлечения и сбивания с толку. Высовывались из воды, звали на помощь, трясли сиськами, в общем, что угодно, лишь бы транспорты и корабли Империи и Альянса остановились и замедлились.

Затем на них обрушивалась притаившаяся орда морских тварей.

Эта же русалка, помимо того, что оперлась руками о стену, еще и активно подрабатывала хвостом, подмахивая Доброму, а значит, дед был прав. Не просто имитация, а проект рыболюдей, доработанная версия, способная к спариванию.

— Ну почему же противоестественного, — улыбнулся один из Высших.

Белая полоса на жабрах явно указывала на его статус, но кто именно из них, Нидейса не могла понять из-за маски. Так она, может быть, смогла бы лучше провести переговоры, которые сейчас проигрывала. Женщина внутри нее заходилась в зверином крике, ломала руки, видя, как у нее на глазах Добрый спаривается с другой. Внучка архимага холодно прикидывала, на это ли был расчет — вместо пыток — или нет, и сколько информации о ней ушло к биотикам и Альянсу.

— Как видите, вашему сердечному другу очень нравится.

— Поэтому вы сунули ему одно из своих снадобий? — чуть злее, чем хотела, отозвалась Нидейса.

Добрый пялился на эти дойки еще когда подплывали, впрочем, в этом мужчины оставались одинаковы везде, но вот этот шарик… человек, сумевший устоять перед чарами Нидейсы, не ринулся бы на рыбоженщину, как голодный на краюху хлеба. Стимуляторы, возбудители желания, подавители мозга?

— К чему такие громкие слова, — усмехнулся ее собеседник, — наши девочки могут удовлетворить любого мужчину и женщину, без всякий снадобий. Не желаете попробовать?

Он слегка прищелкнул пальцами, стонущая рыбоженщина повернула голову, облизала губы длинным, толстым языком.

— Опять противоестественный секс? — брезгливо отозвалась Нидейса.

Внутри нее все кипело и пылало, о, она сейчас не отказалась бы оказаться на месте русалки. Чтобы Добрый отодрал ее вдоль и поперек, и они наконец смогли зажить счастливо вместе. Но наружу из Нидейсы выходила лишь брезгливость, никак нельзя было давать биотам лишний козырь, показывая свои истинные чувства.

— Как низко вы пали, — процедила она.

— У нас есть и мужские особи, — ухмыльнулся Высший.

Вот это было больнее и ощутимее, Нидейса с трудом удержалась от того, чтобы сглотнуть. Насилие, как таковое, ее не слишком пугало, она знала, на что шла, но стонать под каким-то рыбом с хером на глазах у Доброго? Невыносимо. После такого она точно не сможет смотреть ему в глаза. Блокада внутри может и спасет от части воздействия, но она в основном на магии, тогда как биоты, судя по всему, воздействовали на биологию.

Добрый как раз задергал тазом, беспорядочно дергая русалку, и выдохнул, чуть расслабившись, убрал руки с бедер рыбоженщины. Та отплыла чуть к стене, и Нидейса увидела, что у нее внизу одно лишь отверстие, не два. Тугое и сморщенное, сейчас пульсирующее, в общем какая-то рыбья клоака.

— Как видите, сейчас идет абсорбция и переработка семени, — деловито пояснил Высший, — а также…

Русалка развернулась грациозно, раскрыла широко рот, наплывая на Доброго. Ухватила воду с плавающим семенем, затем насадилась ртом на член, обрабатывая его длинным языком.

— Никаких потерь продукта, — заметил Высший, — а также подготовка к следующему акту.

А благодаря снадобью, поняла Нидейса, Добрый будет трахать рыбоженщин, пока их ему будут подсовывать. Или пока его не выдоят досуха. Или пока она сама не сдастся, вынужденная созерцать секс-марафон любимого человека с какими-то тварями. Причем, одурманенный Добрый наверняка даже не понимает, кто перед ним.

— Я поняла, можете не продолжать демонстрацию, — повела рукой Нидейса, — вряд ли там будет что-то новенькое.

— Не можем же мы проводить бесконтрольное размножение без наблюдения, — вмешался один из Размышляющих. — Тем более в случае нового проекта.

Опять же, непонятно кто, из-за маски. Нидейса не настолько хорошо помнила элиту Союза, чтобы опознать его по одному лишь гребню. С носителем морского посоха и так все ясно, маг, скорее всего магистр из числа боевиков, дабы хватило и мощи, и скорости реакции, пойди что не так.

Русалка яростно работала ртом, заглатывая на всю длину, работая языком и руками массируя ягодицы Доброго. Внутрь пещеры уже вплывала следующая рыбоженщина, такая же, и она тут же ринулась к «рабочему месту». Обвила языком, и несколько секунд русалки насасывали вдвоем, затем первая отвалилась в сторону и поплыла к выходу.

— Миллион мальков через месяц, каждый сотый с магическими способностями, — добавил Высший. — Наполовину люди, наполовину рыбы.

Нидейса внутри содрогнулась от перспектив.

— Вы столько не прокормите, — бросила она безразлично.

— Прокормим, — отмахнулся Высший. — А ваша целительница поможет нам с дальнейшими работами.

— А если не поможет?

— Оплодотворим ее, заодно испытаем наших русалов. С этим же и сами справимся, спроектировали же мы ее, — Высший указал на рыбоженщину.

Та успешно закончила работать ртом, и тут же извернулась, упираясь в стену. Добрый, все такой же озверевший от похоти, с пустыми глазами, немедленно вошел, и русалка застонала страстно. Магия звука в воде, холодно отметила внучка Верховного, и вплетенная в воду так, что стала ее частью. Неужели Союз и в этом достиг таких высот?