Спасатели оттолкнулись от порога лишь слегка, не желая искажать точно рассчитанный вектор скорости, и медленно поплыли, удаляясь от шлюза «Все — мое». Это продолжалось лишь несколько секунд. Корабль начал стремительно набирать скорость, как будто собирался с размаху врезаться в широкое поле раскаленных обломков. Еще через полминуты он начал разворачиваться, поворачиваясь к опасным каменным глыбам хвостовой частью и удаляясь от них. Мощный рывок — и лишь бледное облако релятивистских частиц свидетельствовало о том, что здесь было космическое судно. Корабль Ненды направился к далекому диску газового гиганта.
Синара, Тери и Торран остались парить в пространстве. Впрочем, парением это назвать трудно — на самом деле они стремительно приближались к опасной зоне, преодолевая один километр за несколько секунд.
Внутри корабля чувствуешь себя в безопасности, что бы ни происходило снаружи. Рядом старшие товарищи, которые побывали во многих переделках и имеют опыт в преодолении трудностей. Однако это чувство неизбежно исчезает, когда ты защищен только скафандром и вокруг лишь безбрежное космическое пространство.
По мере приближения к водовороту раскаленного вещества, которое некогда было планетой, Синаре становилось все более не по себе. Она подрулила поближе к Торрану и Тери, заметив при этом, что и они стараются держаться поближе к ней.
— Еще далеко, — прозвучал внутри шлема голос Торрана. — Судя по показаниям радара, до ближайшей скалы две с половиной тысячи километров. До Бена — еще семнадцать тысяч.
Учитывая скорость, с которой они движутся, лететь предстояло полдня. Датчики скафандров улавливали лишь положение маяка Бена — параметры жизнедеятельности мог расшифровать только приемник на борту «Все — мое». С кораблем можно было связаться и спросить, но Синара не стала этого делать. Тери и Торран — тоже.
Полдня пути, однако расслабляться нельзя ни на секунду. Синара убедилась в этом, услышав громкий предупреждающий сигнал радара. Мимо беззвучно пронесся огромный кусок скалы. Он появился и исчез так быстро, что девушка едва успела его заметить.
— Похоже, я несколько преуменьшила опасность. — Если Тери и нервничала, то умело это скрывала. — Пояс осколков шире, чем я думала, а радары дальнего действия регистрируют лишь крупные объекты. Кроме того, некоторые обломки сталкиваются и разбиваются на части, разлетающиеся в разные стороны... Осторожно, вот еще один!
Этот обломок казался поменьше, да и Синара заметила его заранее. Она успела резко свернуть вправо.
— Похоже, Грейвс был прав, — вздохнула Тери, совершив тот же маневр. — Если бы мы были такими же большими и тяжелыми, как «Все — мое», то увернуться не успели бы.
— Этот камень в вас все равно не попал бы, — заметил Торран. — Он прошел в десяти метрах. Не стоит слишком много прыгать из стороны в сторону — мы можем потерять направление.
— Не важно. Скорректируем по маяку Бена.
— А если он выключится?
Замечание Торрана наводило на неприятные мысли. Запас энергии у маяка скафандра был более чем достаточен, и сигнал мог прекратиться лишь в результате повреждения. В этом случае шансы Бена спастись становились совсем ничтожными.
— Что-то не так, — внезапно сказал Торран. — Инерционные датчики показывают, что меня тянет вправо.
Синара взглянула на свой монитор.
— Не только тебя. Всех. Направление не меняется, хотя с курса мы не собьемся. Талли это предвидел и учел, когда рассчитывал вектор начальной скорости. У крупных кусков планеты сильное гравитационное поле, которое воздействует и на нас. Конечно, хаотическое воздействие всякой мелочи Талли просчитать не мог...
По скафандру что-то вдруг застучало. Синара не сразу поняла, что это мелкие каменные обломки. Скорость у них была низкая, и скафандр остался цел.
— Повезло. — Тери тоже получила свою порцию. — Лети они раз в двадцать быстрее, и нас бы изрешетило.
— Дальше таких сколько угодно, — заметил Торран. — Не знаю, как вы, а я постоянно измеряю допплеровское смещение. Там есть объекты со скоростью десять километров в секунду. Может и не повезти — что-нибудь крупное запросто в нас врежется. Помогите мне. Надо найти кусок покрупнее — чем больше, тем лучше, — с таким же, как у нас, вектором скорости.
За следующие несколько минут спасатели выдержали еще несколько залпов осколков. Наконец Тери воскликнула:
— Есть! Азимут восемнадцать, отклонение минус двенадцать.
— И почти нулевая относительная скорость, — добавил Торран. — То, что надо. Движемся к нему.
Громадный эллипсоид нескольких сотен метров в поперечнике медленно вращался вокруг своей оси. За ним можно было спрятаться, избежав столкновения с осколками, двигавшимися навстречу. Оставалась, правда, опасность удара в спину, но камни, летевшие сзади, имели гораздо меньшую скорость.
— Не слишком близко, — предупредила Тери. — Он горячий. Температура поверхности — пятьсот градусов.
— Судя по всему, это вещество из глубины Марглота, — заметил Торран. — Видите пузыри? Это газы выходили в вакууме из магмы.
Синара огляделась.
— Мы здесь только временно. Как только подойдем поближе к Бену, придется снова выходить в свободное пространство.
— Если только его можно назвать свободным при таком количестве мусора. — Тери смотрела назад, предоставив Тор- рану и Синаре охранять ее от близкого контакта со скалой. — Здесь обломки движутся еще быстрее и более хаотично. Размер самый разный — от песчинок до расплавленных астероидов. Правда, пока опасности не вижу.
«А что будет, когда придется вылезти из укрытия?» — подумала Синара.
Они ждали, тесно прижавшись друг к другу в тени огромной скалы. В итоге первым не выдержал Торран.
— Ну хватит, пора выходить на связь с кораблем. Надо узнать, что с Беном. Если он умер, то перед нами встанет тяжелый выбор: будем рисковать жизнью, пытаясь подобрать его тело, или останемся здесь, в надежде пройти весь пояс астероидов насквозь?
Мы хорошо знаем, что сказал бы на это Бен. То, чему нас учили на курсах: если мертвое тело не нужно вам в качестве пищи, то оно стоит не больше веществ, из которых состоит. Только я ставлю что угодно — Бен жив! Если хочешь, пошли вызов на «Все — мое»... Однако они могут быть слишком далеко. Или окажутся экранированы планетой...
