До встречи с Синарой Беллсток Луис Ненда никогда не видел так называемых экспертов в области выживания. Если разобраться, то выживание — это основная «специальность» каждого живого существа, а как же иначе? Объяснения Си-нары повергли его в ужас.

— Ну и, конечно, боевые искусства. Нас учили пользоваться любыми известными видами оружия. У меня высший разряд по стрельбе. Мы работали в любой внешней среде, какую только можно себе представить: в невесомости, при высокой и низкой гравитации, в плотной и ядовитой атмосфере, в вакууме и при жесткой радиации. Я была и на ледяных шапках планет, и в глубине океанов — как водных, так и метановых...

— Погоди. Ты хочешь сказать, что вас возили на все эти планеты?

— Не совсем. Чаще мы работали на симуляторах. Курсы финансировались довольно щедро, но не до такой степени. Это не важно: учебный комплекс на Персефоне способен воспроизвести условия любой планеты.

О некоторых «условиях» Луису Ненде не хотелось даже вспоминать, не то что их воспроизводить.

— А как насчет чужих рас? Вас учили с ними общаться?

— Естественно! Мы умеем работать со всеми клайдами, во всех районах спирального рукава. Разумеется, нашего — никто не мог ожидать, что нас пошлют в рукав Стрельца. И все же мы готовы к любым неожиданностям. Я говорила, что много занималась рукопашным боем? — Синара загадочно улыбнулась. — И с чужаками, и с людьми. Если хочешь меня проверить, можем как-нибудь помериться силами — когда останемся наедине.

Что она имеет в виду? Ненда продолжал:

— Значит ты, к примеру, могла бы справиться с кем- нибудь вроде Атвар Х'сиал?

Кекропийка сидела на другом конце кают-компании в густом облаке негодования.

— Ну, наверное... — Синара бросила оценивающий взгляд на шестилапую громадину. — Она вообще ничего. Я никогда не встречала кекропийцев прежде, но знаю, что они очень сильные. Пожалуй, я смогла бы.постоять за себя.

— Ага, понятно. А как насчет этих? — Ненда ткнул пальцем в сторону Ж'мерлии, Каллик и Архимеда, столпившихся у двери на главный камбуз.

Эти? Насколько я знаю, лотфианин драться не станет, что с ним ни вытворяй. А зардалу у нас в симуляторе не было — считалось, что они давным-давно вымерли. Я никак не ожидала его встретить. — Синара нахмурилась при мысли о том, что в ее подготовке чего-то не хватает. — И я дралась с хайменоптом. Мне было его жалко — такой маленький и пушистый! Говорят, на них охотились из-за их меха, это правда?

— Да, он плотный, водонепроницаемый и хорошо защищает от жары и холода. Из него хотели делать одежду, потому и охотились. Во всяком случае, пытались. Только я никогда не видел одежды из хайменопта. Так ты в самом деле с ним дралась?

— Да, пришлось, это было в программе. — И как?

— Ну разумеется, я победила! Они вовсе не такие страшные, как считается.

Всего лишь молниеносная реакция, острое зрение, непробиваемая шкура и смертельное жало.

— Это был настоящий хайменопт, вроде Каллик, или виртуальный?

— Виртуальный. Нам сказали, что живые хайменопты есть только в Сообществе Зардалу. Я удивилась, что один из них входит в вашу команду.

— Может быть, попробуешь сразиться с Каллик? — усмехнулся Луис.

— Когда-нибудь. С тобой было бы куда интереснее.

Да уж... Синара сидела в вызывающей позе, откинувшись назад и поджав одну ногу. Гладкие и упругие икры светились молодостью и здоровьем. Широко распахнутые голубые глаза и завитки золотистых волос придавали ей удивительно невинный вид. Сам Луис Ненда имел о невинности довольно смутное представление, и все же ему почему-то казалось, что эта девица также весьма от нее далека.

Луис резко поднялся, указывая на экран.

— Мы прошли узел — вот наша нейтронная звезда. Пойду на мостик, проверю планеты.

Это был предлог, хотя лишь частично: надо же было кому-то на корабле заняться практическим выживанием, пусть и не имея специальной подготовки. «Все — мое» имел лучшую компьютерную систему в рукаве Ориона, но на определенном этапе управление приходилось брать на себя органическому интеллекту. Впрочем, система обнаружения уже провела предварительную работу, обязательную при входе в незнакомую звездную систему, не найдя, к счастью, предупреждающих сигналов, указывавших на то, что пространство охраняется. Конечно, была вероятность, что в рукаве Стрельца подобные сигналы слишком сильно отличались от тех, что были приняты дома, однако тысячелетия торговли с полифемами давали определенную надежду. Возможно, позывные маяка «Все — мое» будут поняты правильно и не спровоцируют атаку.

Луис уселся за навигационную панель. Каллик тут же просеменила к нему и тихонько пристроилась на низком сиденье сбоку. Ее реакция в десять раз превосходила человеческую, и в чрезвычайной ситуации хайменоптка имела право принимать решения сама.

— Пока все нормально, — не оборачиваясь, сказал Ненда.

— Подтверждаю. — Двойное кольцо блестящих черных глазок Каллик держало в поле зрения все дисплеи одновременно. — Переход прошел по плану.

— Шесть планет. Чертовски много для нейтронной звезды.

— Верно. Хотя должна заметить, что интерес представляет только одна. У остальных пяти нет атмосферы, и структура их излучения не предполагает наличия цивилизации.

Ненда взглянул на пронзительно-фиолетовое пятно главной звезды. Большую часть энергии она излучала в рентгеновском и ультрафиолетовом диапазоне, невидимом для человеческого глаза и смертельном.

— Ты думаешь, мы выживем на шестой планете? Боюсь, звезда нас и там поджарит.

— Атмосфера планеты пригодна для дыхания. А ионный слой обеспечит некоторую защиту. Конечно, все равно потребуется специальная одежда и маски.

— Сначала надо понять, есть ли там, с кем поболтать.

— Со всем уважением, господин Ненда, вы хотите, чтобы я установила связь?

— Лучше ты. Я ни слова не понимаю в этом дурацком полифемском бульканье.

— Почту за честь. Мне кажется, что сигналы, приходящие с планеты, свидетельствуют о мирных намерениях.

— Тогда давай, попробуй кого-нибудь разговорить. Я вернусь через пару минут.