— Нет, я… я же…

— Кстати, почему вы сбежали от бабки? — с напором продолжал Варг. — Давно хотел спросить. Ну, ведьма она у вас, что дальше? Неужели родных внуков решила на лопату положить, в печь посадить и жареными сожрать? Как там в наших милых детских сказках было, помнишь?

— Помню, — насупился Льен. — Но нет, конечно. Бабушка ужасно строгая и сварливая, но она нас любит… любила, наверное.

— Она вас выгнала?

Льен переменился в лице.

— Нет, что ты! Мы сами… сбежали.

— Почему?

Вот ведь какой любопытный! Присосался хуже пиявки в их маленьком, занесенном ряской, деревенском пруду. Но ведь он прав. Откровенность за откровенность. Как может Льен спрашивать Варга о его тайнах, а о своих и словом не обмолвиться? И конечно, он понимал, что Варг обязан был поведать о причинах своей злости уже за то, что Льен показал содержимое сумки бродяги. Но желание выйти на больший уровень откровенности пересилило все возможные доводы разума.

— На самом деле, — быстро, скороговоркой начал рассказывать Льен, — сбежать собиралась только Рон. А я просто увязался за ней. Она не хотела меня брать, но и оставаться в поместье больше не могла. Я принялся тогда реветь в три ручья и клясться, что никуда ее не отпущу. И если она не возьмет меня с собой, сбегу тоже.

А убегать и прятаться я с самого детства умел так, что никто найти не мог. Сестра поверила сразу — знала, если я что-то вобью себе в голову, переубедить невозможно. Так мы с ней и сбежали.

— To, что ты — придурок, который за ней увязался, это понятно, — пиная ногой желудь, констатировал Варг. — Но она-то чего побежала? Неужели ваша бабка ее замуж выдать хотела? За некрасивого, но богатого старикашку?

— Если честно, я не знаю. Она мне никогда не рассказывала, а я не спрашивал.

Но, возможно, все было так, как ты говоришь.

— Да наверняка! Вон и наша мамаша Ачи женить хочет, жужжит об этом каждый день, хуже навозной мухи! Братец еле отмахиваться успевает.

Неужели Варг ему сочувствует? Надо же! И хоть в чем-то не завидует старшему брату.

Варг зло отшвырнул ветку в сторону. Поспешно встал и тут же поморщился от боли в ноге.

— Пойдем, — бросил он. — Если твоя сестра вернется раньше и обнаружит, что нас нет, нам влетит, как думаешь?

— Наверное, — буркнул Льен.

Медленно, опираясь на костыли, Варг захромал в сторону дома.

Подобрав сумку, Льен засунул в нее листы, перо, чернильницу, гребень и даже кроличью лапку — не оставлять же ее в лесу, вдруг пригодиться! Легко догнал Варга, спросил:

— И что думаешь делать?

— Я уже давно собирался сбежать, — не сразу, но ответил он. — Решения Ачи у нас в семье — дело святое, никто оспаривать не будет. Все рады все радешеньки от меня избавиться. Мамаша только перед людьми вид делает, будто заботится обо мне, а сама не дождется, когда я вырасту и уеду подальше. — Варг вдруг заговорил быстро, глотая слова, словно боясь, что Льен не будет слушать: — Знаешь, на кого мой братец меня учиться отправляет? На столяра! Идиот, думает, будто все вокруг хотят заниматься тем же, что и он. И я бы уже давно сбежал, если бы не… Знаешь, куда я шел в тот злополучный вечер, когда Роанна меня нашла?

Льен молча пожал плечами.

— За вещами, — повысив голос, ответил сам себе Варг. — Не один ты в Проклятом лесу тайники умеешь делать. Забрал бы вещи и сбежал. И никогда, ни за что не вернулся бы обратно, слышишь?

Конечно, слышит, он не глухой. И не надо так орать. Хотел забрать вещи и сбежать, а вместо этого угодил в капкан. Не повезло. Бывает.

— И куда бы ты побежал? — осторожно поинтересовался Льен.

— На север. В порт. В первый попавшийся порт. Напросился бы помощником на корабль — на бриг или бригантину, мне бригантины больше по душе. Меня бы взяли, там здоровые крепкие парни всегда нужны.

Он вдруг осекся и замолчал, словно выговорился полностью или сообразил, что сболтнул лишнего.

— Ого, — только и смог произнести Льен. — Так ты, значит, море любишь?

Варг остановился внезапно; Льен, шагнув, наступил на костыль и чуть не выбил его из рук застывшего мальчишки.

— Море нельзя не любить, — повернувшись, серьезно ответил он. — Ему нужно отдаваться всей душой, полностью, без остатка, без оглядки на прошлое или будущее, без страха одиночества или надежды на счастье. Море поглощает тебя целиком, и нет на свете ничего прекрасней, чем море. Ненасытные чайки, едкий запах водорослей, ласковая музыка прибоя, толпы людей у причала. И корабли…

Забыв дышать и моргать, Льен тоже застыл в изумлении. Таких речей он никогда от Варга не слышал — чудно и необычно, будто тот прочел о море в книге, а потом пересказал слово в слово.

Заглянув в его сапфировые глаза, Льен увидел, что в них уже тонуло море — соленое, гордое, дикое, смелое. Еще чуть-чуть и…

— Пойдем быстрее, — Льен закусил губу, поспешно развернулся и пошел вперед. — Зря я вообще согласился сюда идти.

Медленно, шаг за шагом, они добрели до деревни. Льен — чуть впереди, Варг, хромая, сзади. Как только удалось различить очертания их маленького охотничьего домика, Льен приметил две фигуры возле калитки, напряженно всматривающиеся вдаль. Мужчина с темными волосами и женщина со светлыми.

Арчибальд и Роанна?

— Ты был прав, — мрачно сказал Льен. — Теперь нам влетит.

— Тебе, может, и влетит, а меня Ачи просто прибьет, — похоже, тоже разглядев стоящих, ответил Варг.

И не сбавляя тяжелого шага, обогнал Льена.

Куда он так спешит? Только что еле плелся сзади!

Остановился Варг только возле калитки. Натужно дыша, встал напротив брата, с вызовом уставился на него. И взгляда не отвел, хотя видел, как Арчибальд стоит, сжав кулаки так, что побелели загорелые выдубленные костяшки пальцев.

— Господин Карпентер, — Роанна схватила мастера за рукав вовремя — тот уже было шагнул к Варгу, скрипя от напряжения зубами. — Давайте лучше я.

И быстро, пока он не успел опомниться, вышла вперед.

— Я вижу, — спокойно начала она, — лечение пошло тебе на пользу, Варг. И давно ты так… бегаешь?

— Недавно, — Варг сплюнул сквозь зубы.

Господин Карпентер тихо выругался.

— Кажется, я предупреждала тебя, что если начать ходить слишком рано, кости могут срастись неправильно, возможно, появится хромота, которую уже невозможно будет вылечить. Если ты почувствовал себя таким здоровым, почему не попросил тебя осмотреть?

— Я скажу, почему, — не вытерпел мастер. — Домой ему не хочется возвращаться, вот почему!

— Да! — зло выкрикнул Варг, — не хочется! — Тебя-то, Ачи, похоже, наша домашняя обстановка полностью устраивает. Конечно, мать вокруг тебя на цыпочках ходит, в глаза заглядывает преданно. Как бы наш мальчик снова не уехал в столицу, как бы не попал под дурное влияние, как бы его подольше удержать. А как она тебе девиц высокоблагородных сватает? Тьфу, смотреть противно. Дед матери перечить боится, Сиду плевать, Лия терпит. А я терпеть не хочу! Надоело!

Господину Карпентеру, похоже, тоже надоело себя сдерживать — пощечину отвесил такую, что Варг еле на ногах устоял, схватился судорожно за калитку, побледнел. Но не потянулся рукой к зудящей от боли щеке, лишь поднял на брата влажные воспаленные глаза.

Роанна и Льен одновременно кинулись к нему. Льен подставил плечо, Роанна принялась щупать лоб — нет ли жара.

— Не стоит потакать его капризам, поверьте, — скептически сжав губы в узкую линию, заметил господин Карпентер. — Уж я-то знаю.

— Ничего ты не знаешь! — хриплым голосом упрямо выкрикнул Варг.

— Помолчи, пожалуйста, Варг, просто помолчи, иначе я за себя не ручаюсь!

— Господин Карпентер, успокойтесь и вы тоже, — осадила его Роанна. — Предлагаю зайти в дом и все обсудить. — Мальчишки устали с дороги, да еще и с такой хм… поклажей. — Она кивнула Льену, который воткнул в землю лопату и поставил рядом с ней ящик. — Вы клад откапывали, что ли?

— Вроде того, — буркнул он. И вдруг воскликнул: — Варг, ты чего?!