Исии мельком глянул на белую, выкрашенную масляной краской двустворчатую дверь, к которой они приближались.

— Впрочем, что именно должно последовать за этим моим «а также», вы сейчас увидите собственными глазами, — сказал он, замедляя шаги.

Майор Мицубиси, чутко отреагировав на кивок начальства, метнулся к дверям.

— Здесь у нас нечто вроде постоянно действующей выставки маленьких шедевров, изготовленных нашими изобретательными мастерами, — пояснил Исии, пропуская Лемке вперед.

Тот со сдержанным любопытством окинул глазами «выставочное» помещение.

Генерал подошел к одному из стендов. Взял авторучку.

— Не правда ли, с виду самая обыкновенная? А в действительности это пистолет. Достаточно утопить пружинку, и из этого вот отверстия вылетит струя, содержащая бактерии.

Положив авторучку на место, Исии поднял бамбуковую трость.

— Или этот предмет, — помахал он ею. — Тросточка как тросточка. Можно с ней беззаботно прогуливаться, можно на нее и опираться, но внутри ее можно и хранить блох, зараженных чумой. А это, — перешел он к другому стенду, — всевозможные шприцы для впрыскивания бактерий и ядов в продукты питания. Как мы выяснили, для распространения холеры, дизентерии, тифа и паратифа в первую очередь как нельзя лучше годятся овощи.

— А фрукты?

— Фрукты, безусловно, тоже используются. Но когда имеешь дело с фруктами, бактерии наиболее эффективно впрыскивать внутрь, а не разбрызгивать по поверхности. Далее в порядке убывающей эффективности идут рыба, мясо и хлеб.

На следующем стенде, возле которого остановился Исии, была выставлена целая батарея бутылок разной формы и величины.

— Там, где шприц не помощник, на выручку приходит бутылка, — продолжил он свой рассказ. — Вот эта, к примеру, — осторожно притронулся он к одной, — изготовлена из особого стекла — тонкого и хрупкого. Вылить содержимое такой бутылки, допустим, в ведро с питьевой водой — дело минутное. Сожми чуть посильнее горлышко, и оно хрустнет, как у ампулы. А вот с доставкой подобных бутылок к месту диверсии затруднений было немало... Пока наши умельцы не предложили переносить их в специальных футлярах из жести.

— Можете ли вы гарантировать, что заражение воды или продуктов питания в обязательном порядке спровоцирует вспышку эпидемии? — поинтересовался пытливый доктор Лемке и прищурился выжидающе.

Доктор Исии огорченно развел руками.

— Увы! — вздохнул он. — Никаких гарантий на сей счет мы, к сожалению, дать не можем.

Принужденно улыбнувшись, он продолжил, как бы размышляя вслух:

— В умах людей, далеких от науки, глубоко укоренилось заблуждение, что вызвать эпидемию, дескать, совсем нетрудно. Между тем вызвать эпидемию искусственным путем — дело до чрезвычайности сложное. Человек, который выпил кружку зараженной воды, съел зараженное яблоко или был укушен зачумленной блохой, такой человек, как правило, заболевает. Но! Возникнет ли в результате этого эпидемия? Вот вопрос, на который ни от меня, ни от моих коллег вы пока не услышите определенного ответа.

Лемке постарался придать своему лицу выражение искреннего сочувствия.

— Я вас вполне понимаю, — выдохнул он с интонацией соболезнования.

Доктор Исии поблагодарил собеседника коротким кивком.

— Впрочем, — продолжил он глубокомысленно, — даже эпизодические случаи заболеваний нельзя сбрасывать со счетов. Согласитесь, герр Лемке, что действующей армии на руку, когда в тылу у противника поднимается паника. А если в прифронтовом районе хотя бы несколько человек заболеют чумой или холерой, тут уж я готов вам дать любые гарантии в том, что население района будет охвачено страхом перед эпидемией, который породит панику, дезорганизующую вражескую оборону.

Генерал умолк. И тут же, по-видимому, о чем-то вспомнив, бросил быстрый взгляд на часы.

— Постараюсь, герр Лемке, чтобы вы еще сегодня смогли увидеть бактериологическое оружие в действии, — с улыбкой сказал он. — Полагаю, не будет лишним и то, если перед поездкой на полигон мы с вами немного подкрепимся.

Исии вскинул глаза на стоявшего в сторонке майора Мицубиси и произнес несколько фраз по-японски.

— Я попросил, чтобы майор распорядился насчет обеда, — объяснил он гостю, когда Мицубиси бросился исполнять распоряжение начальника. — А пока я познакомлю вас с работой еще одного отдела — научно-исследовательского.

Они вышли из комнаты, вновь пустившись в путь по длинным коридорам и отлогим лестницам.

По дороге Исии открывал то одну, то другую дверь, и всякий раз Лемке видел одну и ту же картину: неизменно маленькую комнатку-бокс и, казалось бы, одного и того же человека в белом халате, склонившегося над квадратным столиком с высокими ножками.

Это были микробиологи, исследующие, как пояснил Исии, болезнетворные микроорганизмы всех видов и разновидностей. Их задача, по его же словам, не сводилась лишь к изучению бактерий. Изыскивалась в первую очередь возможность поставить неисчислимые орды всякого рода микроорганизмов, несущих гибель как людям, так и животным и растениям, на службу военным интересам.

— Поле деятельности этих сотрудников чрезвычайно широкое, — рассказывал Исии. — Ведь нас интересуют практически все заразные болезни — и чума, и холера, и оспа, и проказа, и сыпной тиф, и паратиф, и воспаление мозга — как головного, так и спинного, и столбняк, и малярия. Это если говорить о человеческих болезнях. А болезни животных, такие, как сибирская язва, сап, туляремия, бруцеллез, разве они не должны быть поставлены на службу армии?

Перед тем как выйти на свежий воздух, заглянули и в лабораторию, где работали специалисты по ядам.

— Наиболее перспективными у нас считаются работы по изучению колбасного яда, — заметил доктор Исии, тронув доктора Лемке за локоть. — Что такое цианистый калий, вам, полагаю, прекрасно известно. Так вот, хотя цианиды и считаются царями всех ядов, на самом деле в сравнении с ядом колбасным они лишь мелкие князьки. Колбасный яд в тысячи раз сильнее цианистого калия, и уже одно это дает все основания причислять его к арсеналу самых эффективных средств бактериологической войны. Если бы удалось растворить в воде какого-либо озера лишь щепотку этого токсина, то глоток воды из такого источника стал бы для человека смертельным. Несколько дней и ночей в мучительных корчах — и летальный исход.

— Так за чем же дело? — быстро спросил Лемке, отводя взгляд от своего высокоэрудированного гида.

Доктор Исии нахмурился. Провел ладонью по щеке.

— В том-то и дело, что опыты по практическому применению этого в своем роде исключительного токсина наталкиваются пока на непредвиденные трудности, — проговорил он с нотками недовольства. — Впрочем, наши ученые интенсивно работают над этой проблемой, и можете не сомневаться: анаэробы — производители колбасного яда — рано или поздно займут достойное место среди других воинов-невидимок.

Он помолчал. Потом сказал задумчиво:

— Вот, пожалуй, на сегодня и все, что я планировал вам показать. — И поинтересовался у берлинского гостя, резко обернувшись к нему: — Что вы скажете о нашем центре?

— Я бы назвал это комбинатом! — голосом, в котором слышался театральный пафос, воскликнул доктор Лемке. Помедлив, уточнил: — Еще лучше — фабрикой смерти!..

— Фабрикой смерти? — переспросил Исии с легкой улыбкой. — Согласен, но с одним дополнением, маленьким, однако необходимым: не просто фабрика смерти, а фабрика смерти для наших врагов.

— Наших общих врагов! — с живостью откликнулся Лемке.

— Да-да, — энергично подтвердил доктор Исии, — наших общих врагов!

И круто переменил тему разговора.

— Герр Лемке, — произнес он деловито, — нам нужно поторопиться. Приглашаю вас разделить со мною скромный холостяцкий обед, а потом — на полигон.

Они уже прошли в вестибюль, когда входная дверь с шумом распахнулась и запыхавшийся майор Мицубиси, стремительно подлетев к генералу Исии, голосом, в котором отчетливо различались тревожные нотки, произнес какую-то длинную прерывистую тираду. Лицо у него было возбужденное, и доклад свой, явно нарушая устав, он сопровождал выразительной мимикой.