Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Эди, ты хочешь, чтобы я доложил об этом генералу?

— Хочу, но после получения результатов обследования кейса. Да еще надо разобраться с имеющимися у него средствами тайнописи и, главное, как они при нем оказались.

— Когда брали, у него с собой ничего не было, выходит, ему их позже передали? — вопросительно промолвил Артем.

— Скорее всего, это произошло в ОВД, — утвердительно заметил Эди.

— Да, именно там, других вариантов просто не было, а Николая ребята профукали, боясь засветиться, — удрученно заметил Артем.

— В ОВД ему не только эти средства передали, но и ту самую сумку с ядом и личными вещами. Ведь при задержании он же не в спортивном костюме был? По моим расчетам это мог сделать тот самый Андрей, пока другой зацепки у нас нет.

— Согласен, надо срочно брать его в оборот.

— Не менее важно разобраться с кейсом и этим беглецом, кстати, а с какой буквы начинается его фамилия?

— Фамилия пока не установлена. А что касается кейса, то он, наверно, уже обследован. Когда я ехал сюда, уже была информация, что ребята проникли в квартиру, проследив за тем, как этот типчик ее покинул на время. Представь себе: пошел на телефонную станцию кому-то звонить.

— Так вот, имея результаты обследования кейса, у нас будет полный джентльменский набор для разговора с «Иудой» по душам, я не сомневаюсь в этом.

— В целом согласен, правда, как только мы начнем с ним вести откровенный разговор, его же нужно будет переводить в СИЗО КГБ.

— Зачем, наоборот, ему нужно будет объяснить, что мы продолжим его держать здесь с тем, чтобы его хозяева продолжали думать, что он обвиняется в покушении на убийство. Этому во многом будет способствовать его канал связи через Юру к Шушкееву, а там, если все будет нормально складываться, подключится и жених-неудачник.

— Вроде все логично выглядит, ощущается, что у тебя много свободного времени, — пошутил Артем. — Сегодня же попробую все это донести до шефа. О результате будешь знать завтра с утра.

— Да, Юру чуть придержите, он, говорят, слишком активничает, что вызывает вопросы у моих сокамерников, к тому же в наши перестроечные времена это может поспособствовать тому, что у ворот тюрьмы появятся общественные защитники моих попранных гражданских прав, — улыбнулся Эди.

— Только этого нам не хватало для полного счастья, — рассмеялся Артем. — Он молодец, задачу выполняет на все сто, организовал даже передачу тебе, так что жди сегодня продуктов. Сейчас я, с твоего разрешения, пойду, нужно действовать.

— Ты сначала отправь меня в камеру, а то, не дай бог, смоюсь отсюда, — в тон ему сказал Эди.

— Ну да, сейчас, — сказал, продолжая улыбаться, Артем и направился к двери.

В камеру Эди сопровождали двое рослых надзирателей. На одном из переходов метрах в десяти до калитки в здание с камерами к нему вплотную приблизился шедший сзади надзиратель и, смеясь, прошипел:

— Жалко, что меня с Васей не было в восьмой, мы бы тебя отхарили[120] бы как сучку. И этой участи тебе, мразь, все равно не избежать.

Вместо ответа Эди, не оборачиваясь, резко ударил его ребром правой ладони в пах, отчего тот издал вопль и упал навзничь, схватившись за ушибленное место. Идущий впереди надзиратель, услышав крик, резко развернулся и, увидев лежащего на дорожке коллегу, бросился на Эди с бранью и занесенной над головой для удара резиновой дубинкой, но, услышав громкую команду: «Прекратить!» неожиданного появившегося в переходе Карабанова, остановился, пожирая ненавидящими глазами своего противника.

— Что здесь происходит? — спросил Карабанов, обращаясь к участникам столкновения.

— Этот напал на нас, хотел убежать, а мы вот… — начал было объясняться стоящий надзиратель.

— Что ты скажешь? — обратился Карабанов к пытающемуся подняться на ноги надзирателю.

— Он ни с того ни с сего ударил меня, — простонал тот, вновь засунув руки в промежность.

— Брешут падлы, сами набросились на фартового, — неожиданно донеслись голоса из форточек ближних камер.

— Ну а ты что скажешь? — уставился Карабанов взглядом в стоящего перед ним заложив руки за спину Эди.

— Один упал, что-то крича, а другой набросился на меня с бранью. По-моему, они оба шизофреники.

— Ладно, разберемся, — грозно произнес Карабанов, а потом после паузы добавил: — Вы вдвоем — на вахту, а тебя я сам в камеру доставлю.

— Товарищ начальник, может, я с вами, а то… — начал один из надзирателей, но Карабанов его грубо оборвал:

— Ты уже свое слово сказал, марш с этим придурком к своему начальнику, — крикнул Карабанов и забрал у него ключи, — я туда чуть погодя приду, будем разбираться. — Затем, бросив быстрый взгляд на Эди, приказал: — А ты ступай за мной, шаг в шаг, иначе замурую в ШИЗО до окончания следствия, — и зашагал ко входу в здание.

— Не в шутку они взъелись на вас, надо что-то сделать, чтобы исключить всякую там неожиданность, я и сегодня поэтому специально решил проконтролировать ваше возращение в камеру, — промолвил Карабанов, пройдя несколько метров от места происшествия.

— Спасибо, конечно, но откровенно скажу, что это мне изрядно надоело. — И он подробно рассказал о происшедшем.

— Не сомневайтесь, я этот случай в полной мере использую для наведения порядка среди надзирателей. Я с начальником СИЗО уже имел обстоятельный разговор по этому поводу. Да, хотел вам сказать, что мой человек в окружении Справедливого рассказал, что тот хочет вновь встретиться с вами, чтобы поговорить по делу об инкассаторах, никак не может поверить, что не вы грабанули те деньги. Правда, у него возникли проблемы со свободным перемещением в изоляторе, ведь Зиновкина и его сотоварищей мы отвели от работ с заключенными, а с оставшимися разберемся в ближайшие дни.

— Найдите ему какого-нибудь другого соглядатая, встреча с блатным не помешает, а вдруг что-нибудь полезного по делу об инкассаторах от него узнаем.

— Конечно, найдем, не оставлять же его без внимания, я даже присмотрел под него одного из наших агентов, который создаст необходимые условия для такой встречи.

— Скажите, а как мне вести себя после того, что произошло на переходе, ведь зэки, которые наблюдали эту картину, все разнесут по камерам?

— Может быть, вас и на самом деле на пару деньков поместить в ШИЗО, а там, смотришь, все и затихнет, — с серьезным видом предложил Карабанов.

— Не получится, мой благодетель Юра, который день и ночь бьется за мою свободу, начнет пуще прежнего шуметь. Даже по нынешней его активности пришлось принимать меры, чтобы ненароком к воротам тюрьмы не пришли активисты Народного фронта, — пошутил Эди, еле сдерживая себя, чтобы не рассмеяться от предложения Карабанова, представив на миг выражение лиц Артема и Николая, узнавших, что их товарищ загудел в штрафной изолятор.

— Молодцы вы чекисты, умеете организовывать свои дела, но смотрите, чтобы поднятая вами буча не накрыла нас всех с головой. А намек понял, буду страшить своих подшефных возможными молниями той же грозы, о которой вы сказали.

— Неплохо получилось у вас, словно слова пролетарского классика о Буревестнике услышал. Впечатляет.

— Мы тоже можем, — хихикнул Карабанов и, довольный оборотом разговора, спросил: — Кстати, с моим человеком в камере установили контакт?

— Пока нет, присматриваюсь, дело-то весьма деликатное.

— Понял, вам решать. На этом разговор прекращаем — приближаемся к камерам, а у их обитателей ушки на макушке, — добавил Карабанов, а затем, остановившись у третьей камеры, громко скомандовал: — Стоять, лицом к стене.

Глава XIII

В камере Эди встретили шумно. Больше всех старался Слюнявый, сразу же известивший его, что ему передали жирную дачку от кореша с воли, которую, на его взгляд, не мешало бы поделить с братками. И действительно на столе стояла картонная коробка с надписью: «Для Эди от Рожкова Юры», а рядом с ней два увесистых бумажных пакета, в которых угадывались фрукты.

вернуться

120

Отхарить — изнасиловать.

852
{"b":"719270","o":1}