Он кивнул в сторону оперативников, и те дружно и согласно кивнули в ответ.
— А девушка? — Милиционер смирился с неизбежным.
— Девушкой мы займемся сами. С вашего позволения…
Соломин сделал дурацкий реверанс, и капитана Исаева вдруг посетила непатриотическая мысль: «Клоуны! Сами и просрали страну! А теперь на меня валят. Тоже мне герои невидимого фронта. Посмотрим, как вы в нашей ментовской работе шарите…»
Соломин дождался, когда Исаев окончательно переварит профессиональное унижение и двинется к выходу, и повернулся к заместителю:
— Кстати, а где Ковалевская сейчас? Знаешь?
Тот разулыбался:
— Ясен пень! Она сейчас из издательства выехала. Собирается на концерт с этим ее адвокатом Павловым. Мы ее у Зала Чайковского, на «Маяковке», и перехватим.
— Отлично, Иваныч! — похвалил зама Соломин. — Бери сейчас же наряд и вперед. Там и ждите.
— А когда задержим, то куда ее?
— Принимаете и сюда, в отделение. Пока.
— Может, лучше к нам, в «контору»? Там поприличнее. Все же девица…
— Нет-нет, — замотал головой Соломин, — вези сюда. В вонючий обезьянник. С бомжами и потаскухами!
Воровка
Три милиционера в бронежилетах и касках, выглядящие так, словно только что вернулись из «горячей точки», плотно обступили симпатичную стройную девушку в смешной розовой дубленочке. Она испуганно глазела на потертые стволы автоматов и силилась достать из кармана документы:
— Простите. А в чем дело?
Но ей не отвечали, а девушка все никак не могла расстегнуть озябшими пальцами пуговку на внутреннем кармане. Милиционеры плотнее сжимали круг, отсекая ее от людского потока, непрестанно текущего из бездонного чрева метро.
— Вот…
Соня Ковалевская достала то, что отыскала — билеты на концерт, и растерянно протянула старшему сержанту. Тот невозмутимо принял бумажки и, сдвинув шлем вместе с шапкой на затылок, поинтересовался:
— Какие еще документы имеются? — а сам, наклонившись к левому плечу, сказал что-то непонятное в висящую на лямке пластмассовую рацию:
— Гроза-1, я — Туман-3. Подгоняйте транспорт.
И в тот же момент к группе подъехал стоявший неподалеку микроавтобус с бело-голубой милицейской раскраской. Справа и слева по бортам тянулась одинаковая надпись «1-й ОБППС УВД ЦАО 64-й отдел». Соня, совершенно запутавшись и ища хоть чьей-нибудь поддержки, огляделась, но наткнулась взглядом лишь на обшарпанный борт автомобиля с колдовской аббревиатурой.
Боковая дверь «рафика» со скрежетом сдвинулась. Патрульный махнул напарникам и равнодушно обратился к Соне:
— Давайте проедем в отделение, девушка. Проходите в машину. Прошу. Прошу!
Она очень надеялась на чью-то помощь или внезапное появление Артема, который, судя по огромным электронным часам на противоположной от входа в метро крыше, должен объявиться через минуту-две. Но пока Артема не было, а Соня с детства усвоила, что сопротивляться полиции категорически нельзя.
Примеров хватало. Сын соседа, катаясь на велосипеде, решил удрать от остановившего его полисмена. В результате погони получил пулю в колено и до сих пор хромает. Полицейского оправдали, признав, что у него имелись основания подозревать малолетку в распространении наркотиков.
Ее не сильно, но настойчиво подтолкнули в сторону автомобиля:
— Девушка, проходите в автомобиль. Не надо осложнять свое положение!
— Хорошо, я иду. Но не понимаю, на каком… — Она осеклась и сделала шаг внутрь провонявшего сапогами, маслом, резиной и какими-то адскими котлетами салона милицейского «РАФа».
Все погрузились, дверь захлопнулась, автомобиль тронулся, а водитель тут же набрал скорость, даже не видя, как сбоку бежит и отчаянно кричит что-то на ходу прилично одетый высокий молодой человек.
Пропажа
Когда «РАФ» свернул, Артем заставил себя остановиться и досчитать до десяти.
«Ну, и что это за фокусы?»
Задержание, без видимых на то причин, гражданки США случается не каждый день.
«И кому звонить?»
Артем вытащил записную книжку, быстро записал отпечатавшуюся в памяти маркировку милицейского микроавтобуса и понял, что звонить следует немедленно и всем подряд — в консульство, отцу, друзьям из органов — кому только можно. Потому что опоздать в таком деле — смерти подобно… И все-таки начинать надо было с самой милиции.
Артем набрал номер подразделения собственной безопасности МВД.
— Адвокат Артем Павлов, — представился он, — у меня есть основания считать, что прямо сейчас работниками правоохранительных структур совершается преступление. Прошу вас, запишите номер автомобиля…
Затем он сделал еще один звонок, и еще один, и еще, и не прошло и получаса, как он знал и название проводившего задержание подразделения, и номер отделения, в которое Соню могли доставить. А еще через полчаса Павлов вместе с консулом стоял перед стеклянной «витриной» с дежурным офицером внутри.
— Нет такой, — покачал головой дежурный, внимательно прочитав несколько идущих подряд фамилий, — Ковалевской точно нет.
— Она могла назваться другой фамилией? — повернулся Артем к консулу.
Тот развел руками.
— У меня нет данных о другой фамилии.
Артем почти прилип к стеклу.
— А микроавтобус с надписью «1 — й ОБППС УВД ЦАО 64-й отдел» — он же ваш! Где он сейчас?!
Дежурный пожал плечами.
— Ну, наш… но где он сейчас, я вам сказать не могу. Он пока с дежурства не приезжал.
Внутри у Артема оборвалось. Это могло означать все, что угодно.
Характер
Заместитель не сразу понял, почему с Ковалевской поступают именно так, и Соломину пришлось разъяснять.
— Иван Иваныч, ее надо вывернуть наизнанку, — рубил он воздух жесткой набитой ладонью, — я хочу знать каждую ее мысль, видеть каждый ее шаг, слышать каждый вздох! Понимаешь?
— Сделаем в лучшем виде, Юрий Максимович, — как бы соглашался заместитель, — а санкцию получите? Все-таки гражданка США…
— За это не беспокойся, — снова начал давить Соломин, — я прямо сейчас буду у зампреда, и он все подпишет. Едем со мной, я там тебе все и передам.
Фактически это была угроза.
— Да ладно, Максимыч! Мы же свои люди, — мгновенно отступил заместитель, — я вам и так верю. Мы лучше с ребятами сейчас и начнем.
— Действуй, Иван Иваныч. Докладывай чаще. Если что, при малейшем поводе — принимай ее без разговоров. Ну, ты сам знаешь!
— Ясное дело. Говно — вопрос! И не таких зажимали, — широко и фальшиво улыбнулся заместитель и повертел фотографию. — Правда, эта… классная! Симпатичная деваха.
Соломин кивнул. Не далее как вчера он обещал этой «девахе» всемерную поддержку — там, в японском ресторане. Там же была сделана и эта фотография со штампом «в дело» на обороте и надписью «С.П. Ковалевская».
— Тем не менее, — сухо добавил Соломин, — сам знаешь, враг есть враг. Даже если он такая симпатичная девица. Она американка и работает на свою родину. А мы — на свою. Понял?
Не понять столь прямую угрозу было нереально.
— Чего ж не понять, Максимыч. Все понял, — двинулся к выходу и впрямь все понявший заместитель, а Соломин принялся перебирать протоколы обыска и еще раз проверять документы, изъятые при обысках.
В который раз он не мог найти ничего, что хотя бы косвенно давало зацепку. Ему были нужны железные улики. А их не было. Соломин снова пересмотрел фотографии обыска профессора Кудрофф в аэропорту — пусть и под самым благовидным предлогом. Лицо перекошено от испуга, брызжет слюной, заикается, но суть та же: никаких зацепок, даже договора с собой не взял!
Соломин раздраженно хлопнул по столу. Эх, не дали дожать этого профессора. МИД со своими розовыми соплями испортил всю операцию. Консулы развопились, мидовские хмыри раскудахтались, начальство закряхтело. Уперлись рогами, что не позволят рушить и без того сложные отношения с Лондоном.
Соломин захлопнул папку с надписью «ДЕЛО №» и подошел к зарешеченному окну, выходившему в жилой дворик. Мальчишки строили крепость из снега. Девчонки возили на саночках своих кукол и медведей. Обычный московский дворик. Он тяжко вздохнул. В тот же момент зазвонил телефон. В трубке звучал голос только что выехавшего в отделение заместителя:
