– Ничего страшного, – сказал Джейс.

Что происходило? Может, в комнате Виктора был беспорядок или что-то ещё. Джейс знал только то, что его достало сидеть в машине. Забавно, как дорога может быть такой утомляющей для тела, когда по большей части ты просто сидишь. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

– Тук тук тук!

Джейс дёрнулся, глаза распахнулись. Виктор стоял у окна с водительской стороны, он улыбался. Джейс взглянул на часы. Прошло больше получаса.

Виктор открыл дверь, предлагая Джейсу руку.

– Пойдём внутрь. Но веди себя тихо. Мама в кровати.

– И я спал, – сказал Джейс, чувствуя смущение.

Вместе они вошли в дом и прокрались вниз по лестнице. В тусклом свете Джейсу казалось, что дом в беспорядке. Может, у миссис Хэмингуэй проблемы со спиной, и она не могла делать столько всего, как раньше. Его беспокойство о ней забылось, когда он вошёл в комнату Виктора.

Здесь всё изменилось. Все напоминания о детской комнате исчезли. Больше никаких старых игрушек. На самом деле, в комнате не было вообще никаких украшений, никаких плакатов или картин. Стены пустые. Кроме лампы и кровати не было ничего.

– Белое пятно, – сказал Виктор, постучав по виску. – Никаких отвлечений.

– Мне подойдёт, – сказал Джейс. Всё, на чём он хотел сосредоточиться, было прямо перед ним.

Виктор открыл расположенное вверху окно. Поток тёплого воздуха приносил звук шелестящих на ветру деревьев. Виктор скинул ботинки, не сводя глаз с Джейса. Затем он плюхнулся на кровать и похлопал по месту рядом с собой.

– Иди сюда и расскажи мне всё.

Джейс снял ботинки, положил в них ключи и бумажник, раз уж здесь теперь не было даже тумбочки. Забираясь в кровать, он понял, что в последнюю очередь хочет говорить об Эдриене. Он даже не хотел помнить о его существовании.

– Должно быть, сильная ссора, – сказал Виктор. – Вы двое расстались?

– Нет. – Джейс покачал головой, впитывая каждую черточку Виктора. Видеть его было слишком хорошо. – У тебя ещё осталась та татуировка, которую я тебе подарил?

– Нет, я продал её на гаражной распродаже, – усмехнулся Виктор, начиная задирать рукав майки, прежде чем остановился и снял майку полностью. – Она немного бледнеет. Как и я, ха-ха.

Джейс был рад найти оправдание, чтобы сесть ближе к нему, его указательный палец гладил тёмную линию, вдоль которой бежал лис. Он чувствовал на себе взгляд Виктора и надеялся, что его мысли как никогда очевидны.

Так и было.

Виктор потянул Джейса за руку, заставляя его растянуться поперёк его тела и частично лечь на его грудь. Жар кожи Виктора, знакомый запах, волосы на груди – у Джейса было такое ощущение, что его чувства обострились. Он переместился, подвигаясь ближе к лицу Виктора.

– Мы сделаем это?

Джейсу хотелось, чтобы Виктор не спрашивал.

– Я не хочу ему изменять, – признался он, но его разум спешил найти способ. Объятие не было изменой, как и близость их тел в данный момент. И конечно, если пощёчина была нормой, то и то, как Джейс убирал волосы со щеки Виктора, тоже было нормальным. Он позволил пальцам коснуться губ Виктора, заменяя поцелуй, который он не мог подарить. Как он мог это оправдать? Придётся ли? Может, если он никогда не вернётся в Хьюстон, ничего из этого не будет иметь значение. Мог ли он сделать это?

– Ты ведь не будешь спать в джинсах и майке, верно? – спросил Виктор.

Конечно, нет. Джейс встал и разделся, отвернувшись спиной. Он снял всё, кроме трусов. Он выключил свет, прежде чем вернуться в кровать, позволяя себе быть неуклюжим, пока забирался под одеяла, его голая нога коснулась ноги Виктора, и обнаружилось, что тот тоже без джинсов.

– Перевернись, – сказал Виктор. – У тебя, должно быть, болит спина от дороги.

Конечно! Массаж был безопасен. Люди зарабатывали этим на жизнь, это уважаемая профессия, так что массаж не мог быть изменой. Чёрт, может, они могли найти какую-нибудь хиропрактическую технику, которая небрежно позволит им подрочить друг другу. Он собирался предложить, чтобы они перестали играть в игры, пока Виктор разминал его спинные мышцы, заставляя стонать от облегчения.

– Как так вышло, что ты никогда не делал этого раньше? – удалось произнести Джейсу.

– Потому что мы оба больше интересовались другими органами.

Это не изменилось, но теперь они были вынуждены исследовать другие варианты. Они мало что могли сделать. Виктор стал водить пальцем вдоль его спины. Затем Виктор подвинулся ближе, одну руку перекинув через Джейса, прижавшись носом к его плечу. Их разделяло всегда два или три сантиметра. Не совсем объятия, но и не совсем безопасно.

– Если бы ты прямо сейчас собирался быть полным эгоистом, – пробормотал Джейс, – что бы ты сделал?

Виктор не колебался.

– Я бы попросил тебя остаться здесь навсегда.

Не тот ответ, которого он ожидал. Совсем не тот. Виктор сократил расстояние между ними, их тела теперь прижимались друг к другу, но он был достаточно тактичен, чтобы держать пах подальше от Джейса. Они пересекли черту? Дружеские объятия не были редкостью. Чёрт, это было намного более платонически, чем хотелось Джейсу. Он пытался заглушить эти желания, отвлекая себя. Вместо мыслей о том, чтобы попробовать и прикоснуться к Виктору, он задал себе вопросы. Могу ли я? Могу ли я переехать обратно сюда? Можем ли мы снова быть вместе? Могу ли я снова жить этой жизнью? Три слова по-прежнему оставались у него на губах, когда он, наконец, уснул.

Могу ли я?

Джейс проснулся в пустой кровати, даже протянул руку, чтобы пощупать пустое место, как делают в кино. Почему всегда так делают? На случай, если другой человек стал невидимым? Перевернувшись на спину, он подумал о событиях прошедшей ночи. На мгновение Джейс подумал, что они поддались соблазну. Его сны, движимые сексом, так и не закончились освобождением. Он всё ещё чувствовал раздражение, даже сейчас, что значило, что он не предал Эдриена.

Мысль о бойфренде помогла Джейсу избавиться от эрекции. Приезд сюда ничего не решил. Он так сильно хотел быть с Виктором, что, казалось, больше ни для кого не было места. Джейс застрял, не в силах управлять собой под действием желаний. Только если он не позвонит Эдриену и не бросит его по телефону. Это даст им с Виктором свободу для...

Джейс слез с кровати, чтобы не загонять мысль в очередной тупик. Одевшись, он поднялся наверх, запах жареных яиц привёл его на кухню. Он представлял у плиты миссис Хэмингуэй, в удобной старой ночнушке, пока Виктор зевал за столом в ожидании еды.

Джейс был почти прав, но люди находились не в тех местах. Миссис Хэмингуэй сидела за столом, листая журнал, в то время как Виктор атаковал сковородку лопаткой.

– Ох! Джейс! – миссис Хэмингуэй вскочила на ноги. Она всё ещё казалась бойкой, отчего он опешил. Разве она не должна каким-то образом страдать? – Я так давно тебя не видела. Ох, ты выглядишь таким повзрослевшим!

Джейс позволил себя обнять, улыбаясь как и миссис Хэмингуэй, когда она отстранилась.

– Прошло много времени, да? – спросила она.

– Да. Ну, больше года. Я тоже удивлён.

– О, хорошо! – она прикрыла рот рукой. – В смысле, не хорошо, что мы не видели друг друга. Хорошо, что я сказала правильно!

– Садитесь, вы двое, – сказал Виктор. – Завтрак готов.

Джейс сел, не скрывая озадаченности. С каких пор Виктор готовил? Джейс сдержал улыбку, думая, происходит ли всё это для того, чтобы показать ему, как он изменился.

– Яичница и тост, – сказал Виктор извиняющимся тоном, ставя тарелку перед ним.

– Пахнет отлично! – честно сказал он. – Почему они розовые?

– Это соус для барбекю, – сказала миссис Хэмингуэй. – Я всегда его использую.

– Ты всегда используешь сыр, – сказал Виктор. – Это я начал использовать соус для барбекю.

Мать Виктора отмахнулась, будто сын говорит глупости. Затем они все принялись есть. Помимо бургера на заправке Джейс в последнее время мало что ел. Как только его желудок это понял, он не мог насытиться. Джейс напал на еду, приняв предложение Виктора о добавке. Затем он запил всё это кофе.