– Прости, – сказал Виктор. – Она сказала, что это только на неделю. Я не знал, насколько мы останемся, пока мы не приехали туда. Я должен был позвонить.

– Или написать письмо или даже чёртову открытку! – огрызнулся Джейс, но заставил себя сделать глубокий вдох. Не было разницы, даже если бы Виктор предупредил его лично перед отъездом. Джейс всё равно подумал бы об отчаянном заговоре Стар и о том, что Виктор увидит мир, пока он сидит несчастный и одинокий в Уорренсберге, в штате Миссури. И Виктор был прав насчёт многого. Не было смысла злиться на кого-то, кого не можешь изменить, так что Джейс изо всех сил постарался отложить эти эмоции в сторону.

Взяв себя в руки, он сказал:

– Ты мой друг, и я хочу видеть тебя снова. Я серьёзно, но сегодня я не могу на тебя смотреть. – Он повернулся лицом к двери, открыл её и остановился. – Иди повидайся со своей мамой. Она, наверное, ужасно волнуется.

– Я люблю тебя, – выпалил Виктор.

Джейс посмотрел через плечо, заставив себя улыбнуться.

– Я знаю.

Затем он повернулся и вошёл в дом. Вернувшись в комнату, он открыл тумбочку и достал три конверта. Сакраменто, Альбукерке, Хьюстон. Где угодно, но не здесь.

Джейс чувствовал себя хорошо. После слёз, сердечной боли и сомнений, было лето. Буквально и образно. К концу мая он смирился с тем, что Виктор ему только друг. Первые несколько раз, когда они проводили время вместе, были напряжёнными, разговоры натянутыми, а когда всё потекло гладко, казалось, будто оскорбления таились за всем, что они говорили друг другу. В конце концов, лёд между ними растаял. Временами Джейс даже забывал, что между ними было, и кем они могли бы быть. Это были лучшие дни, беззаботные и полные смеха, но зачастую они заканчивались тем, что Виктор становился печальным. Или хуже, Виктор выглядел обнадёженным.

В июне Бернард предложил Джейсу работать на полную ставку, что было ценно, так как Джейс хотел увеличить свои накопления перед началом новой жизни в Университете Хьюстона. Он принял работу с одним условием: Джейс хотел быть заместителем директора. По большей части он хотел характеристику с работы, чтобы она хорошо смотрелась в его резюме, но ещё он делал это для того, чтобы разозлить Дэна. Джейс не особо ждал авторитета, который придёт с должностью заместителя директора, но Бернард взял его под своё крыло, показывая, как управлять его бизнесом.

В июле переехал Виктор.

Вроде того. Он вернулся в лагерь неподалёку от дома Джейса. Он оставался там время от времени, когда погода была тёплой, но сейчас он сделал это место своим постоянным домом. Каждый раз, когда Джейс искал Виктора, найти его можно было там. Его всё более грязнеющая одежда подсказала Джейсу, что Виктор больше не ходил домой. И он выглядел так, будто теряет вес, а у него мало что было лишнего.

– Как долго ты планируешь здесь оставаться? – спросил его Джейс одним выходным вечером.

Виктор посмотрел на него через огонь, прежде чем ответить.

– Пять недель.

Наказание. Или извинение. Джейс был тронут, но в то же время это обеспечивало его работой. Он приносил Виктору еду, обычно остатки семейных обедов. Когда мать Джейса узнала, что он делает, она начала готовить порции побольше, чтобы убедиться, что они не смогут доесть. Джейс несколько раз стирал одежду Виктора, несмотря на его возражения, и попросил Грега помочь научить Виктора рыбачить, искать еду или чему-либо ещё, что поможет ему держаться.

Каким бы трогательным ни было добровольное изгнание Виктора, иногда Джейсу хотелось, чтобы он пошёл домой. Он начал фантазировать о бойфренде, который сам о себе заботился, работал на постоянной работе, имел номер телефона и любимое телешоу. Он не мог представить Виктора таким. Виктор в качестве полноценного члена общества будет не Виктором.

Иногда Джейс представлял, что это недовольство, должно быть, взаимно, что Виктору хотелось, чтобы Джейс остыл, не был таким помешанным на чём-то вроде обязательств, моногамии и ответственности. Виктор, наверное, чувствовал равное раздражение из-за влюблённости в человека, который так ему не подходил. Или, может быть, как Джейс в свои моменты слабости, он думал о том, что их различия означают, что они могут так много предложить друг другу.

В конце августа Джейс устроил прощальную вечеринку. Он пригласил Грега и Энджи – чьи отношения по-прежнему были крепкими, Мишель и её последнего одноразового бойфренда и Бернарда и его жену – женщину, которая, казалось, всегда смеялась, особенно, когда рассказывала чернушные шутки. Даже Дэн был приглашён, но по большей части для того, чтобы вызывать у него раздражение. Конечно же, он не пришёл. Виктор тоже, но Джейс и не ждал этого. И всё же Джейс продолжал прислушиваться к дверному звонку, и хоть он хорошо провёл время, без Виктора вечер не казался полным.

После того, как все ушли домой, Джейс пошёл на поляну. Ночь была изнуряюще жаркой, вызывая у него желание раздеться и прыгнуть в озеро, так что он не был удивлён, когда нашёл Виктора на причале, обсыхаюшим после плавания. На нём были только обрезанные джинсовые шорты, но это не лишило Джейса решимости, как бывало обычно. Ему не нужно быть сильным. Не сегодня.

– Я завтра уезжаю, – сказал Джейс. – Сегодня моя последняя ночь здесь.

Виктор кивнул.

– Я знаю.

– Пойдём со мной домой.

Виктор поднял на него взгляд, его волосы были лохматее, чем Джейс когда-либо видел. Его собственные были по-прежнему короткими. Этот лев был приручён. Больше никаких пробежек по джунглям.

– Пожалуйста.

Виктор протянул свою руку, и Джейс помог ему встать, но руку не отпустил. Когда Виктор надел сланцы, они вместе пошли через темноту, Джейс вспомнил холодный вечер прошлого года, когда они скакали и танцевали вокруг костра. Время, когда всё казалось возможным.

Им особо нечего было сказать друг другу. Больше нет. Когда они оказались в комнате Джейса, он позволил Виктору целовать его, раздеть, уложить на кровать. Когда Виктор потянулся к тумбочке у кровати, Джейс кивнул. Это было правильное время, потому что этот раз будет единственным. Он не боялся, даже вначале, когда было больно, потому что Виктор по-прежнему видел его насквозь, всё время не сводил глаз с Джейса и знал, что ему нужно, хоть и не всегда мог ему это дать. Их тела медленно двигались вместе, они оба хотели, чтобы это длилось вечно. Джейсу хотелось, чтобы они открыли это раньше, нашли это волшебство, которое позволяло Виктору стать частью него. Он чуть не плакал, когда всё закончилось, но он не заплакал. С него хватило слёз.

– Я сдержу своё обещание, – прошептал Виктор в кожу Джейса, пока обнимал его. – Я всегда буду тебя любить.

Джейс сделал глубокий вдох.

– Я всё равно завтра уезжаю.

– Я знаю. – Виктор поцеловал его плечо. – Я всё равно должен остаться здесь.

В их голосах не было обвинений, не было злости или разочарования. Только принятие. Джейс заставил себя бодрствовать всю ночь, не желая пропустить ни единого прикосновения, тихого дыхания Виктора или произнесённых шёпотом обещаний. Когда наступило утро, Виктор выпутался из объятий и встал с кровати.

Только тогда Джейс закрыл глаза, не в силах смотреть, как он уходит.

Техас, 1995 год

– Занятия продолжаются, – сказал Эдриен, проходя в их комнату в общежитии в одном полотенце.

– Э... – произнёс Джейс в телефон, прижатый к щеке.

Эдриен схватился за повязанное вокруг талии полотенце и снял его одним плавным движением.

– Я научу тебя правильно складывать полотенце, даже если меня это убьёт!

Слово "грациозный", вероятно, было достаточно честным описанием для Эдриена. В его фигуре не было ни капли жира, и хоть он был каким угодно, но не мускулистым куском мужского мяса, аэробика, которую он так любил, подтянула имеющиеся у него мышцы. Его тёмно-рыжие волосы уже были высушены и зачёсаны назад в высокой причёске, которую удерживала на месте комбинация лака для волос и мусса. Эдриен стоял на месте, с голым задом, одну руку поставив на бедро, пока другой нетерпеливо размахивал полотенцем. Дверь в коридор по-прежнему была открыта.