– Эм... – повторил Джейс.

– Ты в порядке? – произнёс ему на ухо Грег.

– Да, прости. – Джейс зажал телефон между щекой и плечом и пошёл закрыть дверь. – Значит, на следующей неделе?

– В пятницу вечером. Не забудь. – Грег нервно усмехнулся. – Ты так удивишься!

– Удивлюсь?

– Да! Увидимся. Бывай!

В трубке раздался щелчок, и линия затихла. Джейс взглянул на телефон, чтобы убедиться, что звонок окончен, затем перевёл взгляд обратно на своего парня, который влезал в пару брифов.

– Прости, я говорил по телефону.

– Я это как бы понял, – подмигнул Эдриен. – Твоя мама?

– Грег.

– Оу, тот самый.

Эдриен произнёс это между прочим, но Джейс ни на секунду не купился. Грег был милым, когда они были подростками, но почти четыре года колледжа превратили его в то, что обычно можно найти на обложках романов. К счастью, без пиратской рубахи и длинных развевающихся волос. Энджи стала прошлым, уступив место тоннам женщин, которые бросались на Грега. Тонны женщин... и Эдриен.

– Подойди сюда, – сказал Эдриен, стоя у кровати. Но эта просьба была не из амурных. – Я больше ни разу не пройду по этому коридору с плохо сложенным полотенцем под рукой.

– Упаси Бог! – произнёс Джейс с сарказмом, который Эдриен не распознал. Это была очень серьёзная проблема! По крайней мере, для него.

Пока Эдриен показывал нужный способ складывать полотенце, Джейс как всегда отключился, думая о том, какое Эдриен любопытное создание. Он был очаровательно женственным, сюсюкающим и по плохим дням ужасно женоподобным. Джейс практически чувствовал себя натуралом, встречаясь с кем-то таким женственным, но это было притягательно. Эдриен был беззастенчиво гомосексуальным. Только приехав в Университет Хьюстона, Джейс вступал почти в каждую ЛГБТ-группу, которую мог найти, посещая их с одной целью в голове: любовь.

Или хотя бы отношения. Он встречался с несколькими закрытыми геями, и хоть они были достаточно милыми, секретность и паранойя его утомляли. Он уже переступил эту стадию и вскоре обнаружил, что невозможно подтолкнуть кого-то к каминг-ауту раньше, чем он будет готов. Вместо того чтобы пытаться, Джейс сосредоточился на учёбе. В конце второго курса он позволил другу затащить его в книжный клуб геев. Эдриен был там главным в обсуждении с часовым рассказом о том, какой ужасной была книга, и хоть Джейс не читал её, большую часть времени он смеялся.

Теперь Джейс знал, что сарказм и тёмный юмор Эдриена представляли то, кто он есть. Эдриен не понимал, что он смешной, как сейчас, когда просил Джейса следовать его инструкциям и сложить полотенце. Джейс устроил из него месиво, и Эдриен в ужасе прижал ладони к щекам, будто был свидетелем неумелой операции на сердце.

– Ты не был внимателен! – обвинил он.

– Ты в нижнем белье, – сказал Джейс, игриво шлёпая Эдриена по заднице. – Ты действительно можешь винить меня за то, что я отвлёкся?

– Полагаю, нет. – Эдриен выглядел довольным. – Хорошо, что у тебя есть я. Иначе твои полотенца были бы в беспорядке.

– Поэтому я попросил тебя переехать ко мне, – сказал Джейс.

– Это была моя идея! Это я устроил обмен комнат. И мне пришлось разбираться с той стервой из администрации. – Эдриен прижал пальцы к вискам. – Мне пришлось пройти через столько испытаний, что...

Джейс улыбался, пока Эдриен болтал. Временами он мог быть раздражающим, но Джейсу нравилась энергия Эдриена. И его гордость. Не только Эдриен был гомосексуальным, но и весь его мир тоже. Всё было усыпано радужными флагами, книгами о геях, гомоэротическими фильмами, ночными клубами, полными поющих под фонограмму травести и потных мужчин, трущихся бёдрами. Эдриен часто говорил, что хочет жениться на парадной платформе. Джейс ему верил. Эдриен относился к гетеросексуальности как к городской легенде. Он едва ли мог поверить, что существуют натуралы. В штате, где гомосексуальность приравнивалась к попытке не утонуть, Эдриену удавалось крутиться по жизни так, будто это был водный балет.

Это означало, что не было замешательства. Никаких лекций о том, что не должно быть границ чьему-то опыту. И никакого места для таких, как Стар.

– О, мой бог! – Эдриен подошёл к комоду, взял конверт и восторженно им помахал. – Ты не видел, что вчера пришло с почтой.

Джейс узнал почерк. Содержимое всегда было одним и тем же, но он притворился, что не знает.

– От кого это?

– От моей бабушки, и да, она прислала мне очень симпатичную фотографию Улисса С. Гранта.

– Пятьдесят баксов? Круто!

– Очень круто, – сказал Эдриен, подходя к нему с соблазнительным блеском в глазах. – Что означает, что сегодня я веду тебя на ужин. Есть одно маленькое французское местечко, куда я до смерти хотел сходить.

– Лягушачьи лапки? – произнёс Джейс. – Улитки? Багеты?

Эдриен игриво шлёпнул конвертом по груди Джейса.

– Во французской кухне не только это. Вот увидишь. Я хочу, чтобы ты надел рубашку лесного зелёного цвета, которую я подарил тебе на Рождество. Она подходит к твоим глазам.

– У меня голубые глаза, – ответил Джейс.

– Тогда она их подчёркивает.

Эдриен приблизился для поцелуя.

– Подожди, – со смешком произнёс Джейс. – Мы девять месяцев вместе, и ты не знаешь, какого цвета мои глаза?

– Я сохраняю в памяти другие твои части.

– Да, ну что ж, воспоминания – это всё, что ты сейчас получишь, – сказал Джейс, пятясь. – Может, ты соблазнишь меня, когда я наемся улиток и опьянею от вина.

– Будь по-твоему, – сказал Эдриен. – Я всё равно не хотел портить причёску. Так что хотел Грег?

– Ох, да! Он приезжает в гости.

– На следующей неделе? – Эдриен приподнял бровь и вернулся к шкафу, чтобы выбрать наряд. – Он снова будет храпеть на нашем диване?

– Нет, это странно. Он остаётся в отеле.

Эдриен развернулся, застёгивая жемчужного цвета рубашку.

– Правда? Он может себе это позволить?

Его парень выглядел удивлённым. Как бы Эдриену ни нравилось хорохориться и играть культурного эстета, он всё равно был бедным студентом колледжа. То, как Эдриену удалось преобразить их маленькую комнату общежития, было идеальным примером. Они с Джейсом каждую ночь делили кровать, втискиваясь на полноценный матрас, такой короткий, что ноги Джейса всегда свисали с края, но это оставляло достаточно места для маленького дивана и крошечного кофейного столика. Комната выглядела как гостиная в миниатюре, и Эдриен сделал всё это с ограниченным бюджетом, совершая набеги на барахолки и корзины с уценёнными товарами в поисках любой декоративной вазы или поднимающего настроение светильника. Эдриен создал для них обоих маленькое королевство, даже если оно было построено из спичек. Он понимал, что с деньгами туго.

– Я сказал, что он может переночевать на диване, но он захотел снять номер.

– Может, какой-нибудь девушке, наконец, удалось его охмурить. – Эдриен нахмурился, подтягивая брюки. Затем его лицо посветлело. – Или, может, какой-нибудь везунчик, наконец, затащил его в кровать!

– Продолжай мечтать, – сказал Джейс. – В любом случае, будет неплохо снова его увидеть.

Как и всегда. Джейс приезжал домой только на Рождество и временами на летних каникулах. Грегу этого было недостаточно. Он приезжал в гости как можно чаще, и каждый раз казалось, будто он привозит с собой частичку дома. Джейс покачал головой от этой мысли. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь будет скучать по Уорренсбергу!

– Так что мы будем делать с этой славной свободной субботой? – спросил Джейс.

– Шоппинг, – тут же ответил Эдриен.

– А, ты имеешь в виду разглядывание витрин?

Эдриен подмигнул ему.

– Сладкий, мы настолько бедные, что не можем позволить себе магазины достаточно крутые, чтобы в них были витрины!

Джейс усмехнулся.

– Тогда идём в торговый центр!

Французский ресторан был больше похож на кафе, столики были маленькие и ржавые. Не было никаких скатертей или таинственных маленьких вилок и ножей, которые служили для очень специфических целей. Джейс был рад. В некоторых ресторанах, которые нравились Эдриену, Джейс чувствовал себя некомфортно, хотя стал хорошо притворяться в обратном.