Толпа вновь прильнула, старик куда-то исчез, растворившись среди людей, подобно той смуглой красавице. Я посмотрел на светловолосого парня, носившего имя Клео́пас. Третий, самый низкий и смуглый, был Рэбэлу́сом. Каждый из них видел во мне помеху, из-за которой они никак не могут схлестнуться и забрать главенство.

— Что там? Давай не тяни! — кто-то даже пихнул меня в бок.

Развернув свиток, я присмотрелся к стройным рядам аккуратных букв. Сначала они выглядели сущей нелепицей, но с каждой секундой обретали всё больший смысл. Кто-то за моей спиной разочарованно выдохнул: «Ничего не понятно…»

Выяснилось, что кроме меня и впрямь никому ничего не прочесть. Фиктивная должность обернулась весьма важной привилегией! А всё потому, что какой-то дурак тыкнул в меня пальцем.

«Читающий это — внемли. Тебе дана великая честь говорить от лица Префекта Марсова поля Империи. Не посрами нашу честь, яви претендентам знание, дарующее силу над людьми!»

Но тут произошло что-то странное. Поверх обычного текста, словно клякса, расползлись новые слова, которые сложились в предложение. Но читая его, я слышал знакомый-знакомый голос, он погружал меня во что-то похожее на транс, люди вокруг исчезли, местность стала пустынной и серой. Осмотревшись, я увидел перед собой обнажённую старуху. Весь её облик олицетворял уродство и высыхание. Низкорослая, с большими жёлтыми зубами меж тонких губ, она смотрела на меня мутными глазами-блюдцами и улыбалась:

— Привет, мой хороший! Спасибо за сытную тушку Гвизелина, она пришлась мне по вкусу! Ты сделал всё гораздо быстрее, а потому я справилась гораздо раньше. — старуха сделала подобие реверанса. — Пусть тебя не смущает мой вид. Ты, как я вижу, попал в сложную ситуацию? Даже в таком состоянии я готова придти на выручку. А всё благодаря твоей щедрости. Кстати, занятную тебе подсунули вещичку? Знаешь, что это?

— Нет, — ответил я, стараясь не показывать отвращения.

— О, только не нужно скрывать эмоции, Гештина́нна выглядит как мерзость? Смотри на неё, как на мерзость! — старуха рассмеялась, прикрыв рот рукой. — Скорее всего по глупости, а не от большого ума, тебе вручили Архиватор. Старенький артефакт, бесполезный для большинства людей. Но не для тебя!

— И что с ним делать?

— Записывай всё, что видишь и со временем Архиватор станет твоим Обелиском Всезнания! — Гештинанна осмотрелась в поисках чего-то, но вокруг царило бесконечное запустение. — Гвизелин был жирный, но его хватило только на эти скромные чертоги, — пожаловалась она. — Кстати, его послушница лишилась божества, ты бы видел её лицо! Ой, она думала, что в этом мире всё крутится вокруг неё!

— Она была хорошенькой, вроде как… — дождавшись, когда старуха перестанет смеяться, заметил я.

— Ну, я тоже буду хорошенькой, как и прежде, но для этого нужно подождать. Ладно, не буду тратить твоё время, держи этот стилус, — она протянула мне что-то среднее между ручкой и обычной палкой. — Нарисуй им квадратик в углу Архиватора, чтобы активировать режим почтового ящика.

— Чтобы написать Хилону? — забывшись, я задал этот вопрос вслух, хотя адресовал его сам себе.

— Можно и ему! — согласилась Гештинанна. — Он мальчик хороший, от него много пользы будет. — Тебя заждались, до встречи…

Я посмотрел на собеседницу, но никого не увидел, реальность вихрем разметала унылые пейзажи, вернув меня к претендентам и соревнованиям. А́куила схватил меня за плечо и грубо вывел из толпы. Клео́пас и Рэбэлу́с шли за ним по пятам.

— Давай говори, что там написано?

— Да я ещё ничего не успел прочесть! — воскликнул я, грубо отталкивая нахала. — Руки попридержи, они тебе ещё пригодятся!

Жест ему не понравился, но как только он замахнулся, чтобы ударить меня, его остановил смуглый крепыш.

— Эй, брат, ты напрасно так себя ведёшь! — лицо Рэбэлу́са исказила издевательская улыбка. — Что с тобой? Нервничаешь?

На этом конфликт быстро утих. Я вновь обратился к свитку…

«Пред тобою может быть как двое, так и великое множество желающих. Они пока не знают, что их ждёт, но ты — знай! Это будет боль и мучения, требующие не терпения, но мужества. Война не ищет бесчувственных или скромных, она жаждет увидеть злость на лицах своих сыновей! Всякий, кто потребует от тебя ответа и скорейших указаний, должен получать один и тот же ответ: умолкни, претендент! Когда начнут кричать на тебя от бессилия идти дальше, останься холоден к ним, говори так: твой выбор добровольный, умолкни! Никто не вправе указывать тебе, когда проводить испытания, пройденный этап ты помечаешь своей кровью из каждого пальца. Когда три пальца на твоих руках коснутся этого свитка, оставив кровавую печать, вручи свиток тому, кто прошёл до конца. На этом твоя миссия будет окончена, все обязанности сняты. А пока, прочти им это:

Ныне вы — претенденты, и я властен над вами! Несогласные пусть отрекутся от своего пути, встав в ряды с теми, кто не желает вступать в состязание преторианцев. Пока есть выбор, поступите мудро и откажитесь, потому как далее, за чертой, пути назад уже не будет! Слава или смерть? На что вы готовы, чтобы встать во главе? Ответ один — на всё! Если иначе — отступите. Первое испытание начните немедля, под сенью леса возложив погребальный костёр для того, кто не пройдёт все испытания!»

Дочитав до конца последний абзац, я замолчал, переваривая информацию. Погребальный костёр? Все трое претендентов переглянулись. Они явно не ожидали ничего подобного.

Энтузиазм сразу убавился, остался непреклонным только один человек, А́куила. Он с презрением посмотрел на своих соперников, но ничего не сказал.

День близился к закату, поток беженцев иссяк. Несколько тысяч людей разместились в долине, явно не собираясь далеко уходить. При них не было ни палаток, ни какого-то скарба, даже еды с собой никто не брал.

Получив свободное время, как минимум до завтрашнего утра, я присмотрелся к людям, которых можно было расспросить. Всё же, я пришёл сюда не затем, чтобы проводить дурацкие испытания и пачкать свиток кровью. Повышенное внимание к моей персоне не прекратилось. Что он мог сулить? Конечно, можно было спросить у меня, но троица претендентов постоянно находились неподалёку, иногда переговариваясь между собой. Они и защищали меня от прочих любопытных.

Решив не затягивать, я сразу же воспользовался стилусом. Иконка почты появилась там, где я ожидал её увидеть, из предложенных контактов был доступен только один: Хилон. Стало интересно, каким образом письмо будет доставлено персонажу, не имеющему свитка? Несколько секунд подумав над текстом, я отправил следующее:

«Привет, старый друг. Ты говорил, что ждёшь весточку, и вот я пишу тебе. Как твои дела? Как поживают мои пятьдесят полновесных таллантов, украденных столь искусно?»

Изображение на свитке сменилось, жёлтый пергамент развеялся, как туманная дымка, я увидел, как в каком-то канцелярском помещении мальчишка с большой сумкой на плече сложил в неё свежую глиняную табличку и стремглав выскочил на улицу. Спустя минут он стоял на пороге большой полуразрушенной виллы, не церемонясь ударил кулаком в покосившуюся дверь, которую открыл, кто бы мог подумать, Хилон! Мудрец и философ ничего не понимая принял послание и скрылся в полутьме здания.

Подойдя к окну, он вчитался в текст, от удивления выронив табличку. Она легко разломалась на несколько частей, но мужчина торопливо собрал её на столе, чтобы прочесть письмо до конца. После этого Хилон сел на подоконник и рассмеялся. Я видел, что он приятно удивлён, я чувствовал это. Или очень хотел в верить в это…

Бойцы выглядели настороженными, часто посматривали в мою сторону. Я не стал строить из себя неженку и состряпав на лице улыбку до ушей, подошёл к ним. Мы разместились у небольшой речки, берег здесь был из светло-красного камня, прозрачная вода позволяла хорошенько осмотреть дно. Собственно, ничего, кроме крупного зернистого песка там не было.