– Я умею открывать замки, но у тебя нет ни одного замка.

– Поэтому мне не нужны ключи. Ключами открываются замки, а не двери.

Эспозито сел в то самое кресло, точно так же уложив перед собой планшет на низком столике, фальчион в этот раз остался у двери в подставке для зонтов.

– Ну а ты чем занимаешься?

– Да вот, у меня тут мрачный гримуар, – Самди кивнул туда, где в раскрытые двери спальни виднелась огромная раскрытая книга с железными пряжками на переплете.

– Читаешь? – полюбопытствовал Эспозито.

Самди замер на полуобороте. По кончикам пальцев заскакало пламя, и он сжал кулаки, чтобы каноник ничего не заметил.

– Пишу, – мрачно процедил он, отворачиваясь.

– Сделаешь мне кофе? Как тогда, в первый раз?

– Так почему у тебя с собой смерть в коробке и пачка доносов?

– Взыскание, епитимья, выговор с занесением в грудную клетку. Я доложил, что проиграл тебе.

– Но ты же выиграл!

– Нет, дорогой мой, – усмехнулся Эспозито, – Я просто взял всю ответственность на себя.

– Ты же вручил мне повестку.

– Ты думаешь, этого было достаточно?

– А если бы ты остановился на повестке..?

– Меня бы повысили, тебе следовало бы явиться на слушание, и мы больше не увиделись бы до следующего серьезного проявления твоей природы, – немедленно ответил преподобный.

– Ты променял карьеру на наблюдение за мной?

– Проиграть барону Субботе – не позор даже для меня, – улыбнулся Эспозито, – У меня уже есть карьера, Магнето, и я достаточно помотался на службе Конгрегации.

– Записи о чем красноречиво свидетельствуют на твоем теле, – задумчиво произнес барон.

– Разбудишь через час, ладно? – он устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

– Так может, ты ляжешь?

– Если я лягу, – усмехнулся Эспозито, – Ты меня через час не разбудишь.

– Я? – улыбнулся барон, – Я – разбужу. Ложись.

Несколько секунд каноник молча смотрел на него, а потом улыбнулся в ответ, встал, расстегивая бесконечный ряд пуговок на сутане, и направился в спальню. Самди мог быть очень убедителен, когда хотел.

– Устал, – пробормотал Самди, вытягиваясь всем телом на его спине, – Тише, я все сделаю сам, я буду нежен, расслабься…

Последнее слово он произносил уже над мертвецки спящим телом.

Когда он встал с тела, сказанное продолжало его беспокоить. Ему начало казаться, что он догадывается, он вернулся в кухню, забрался в кресло с ногами и глубоко задумался. Подозрения медленно складывались в одну картинку, и она его тревожила. Он поправил подвязку на бедре, взял планшет Эспозито и принялся планомерно его потрошить. Он аккуратно развернул и прочитал все бумаги, потом сложил их на место и поднялся.

В спальне он удостоверился, что прошло около часа, и жестко ткнул спящего в бок, а потом начал немилосердно трясти, пока Эспозито не подал признаки жизни.

– Иди-ка сюда, Магнето, – сонно проговорил он.

– Легат по специальным поручениям? – рыкнул Самди, – Легат по специальным поручениям?! Боевая единица?!

Эспозито расхохотался. Он смеялся долго и с удовольствием, а потом потянул Самди на себя.

– Самеди Ленми Леман, барон Суббота, когда к вам является представитель Конгрегации с фальчионом на перевязи, неужели вы думаете, что вам прислали обычного каноника? Это не унижает вашего самомнения?

– Ты сказал, что принес повестку!

– Я и принес. А ты мог сопротивляться, и мне известно, на что ты способен.

– Ты пока не знаешь, на что я способен! – из глаз барона посыпались злые искры, гневно сверкнул бриллиант в зубе.

– Ты же видел фальчион! – продолжал смеяться Эспозито, – Неужели ты не понял сразу, кто я?

– И ты пустил бы его в ход? – с любопытством спросил Самди, неожиданно успокаиваясь и вытягивая свое длинной костистое тело вдоль лежащего Ринальдо.

– Ну разумеется, – недоуменно ответил преподобный, – До самой последнее минуты я не был уверен, что мне удастся этого избежать.

– Какая прелесть, – улыбнулся Самди.

– А слыхал ты о том, что копаться в чужих вещах нехорошо? – поддел его каноник.

– Ты мне не чужой, – фыркнул Самди.

– Ответ верный, Магнето.

Эспозито потянулся, чтобы подмять его под себя, и довольно быстро ему это удалось, потому что на лице барона еще сохранялось задумчивое выражение, и реакции были замедлены мыслительным процессом. Он послушно откинулся на спину, безучастно подставляя тело чужим рукам.

– Сожги меня, – равнодушно предложил Самди, – Это поможет твоей карьере?

– Не очень. А ты потом воскреснешь?

– Ну разумеется. Еще моложе.

– Еще моложе?! – Ринальдо приподнялся на локте, – Да я и так чувствую себя извращенцем.

– Только поэтому? – засмеялся Самди и мотнул головой, волосы рассыпались, закрывая лицо.

– Сколько тебе обычно дают?

– Чуть меньше, чем есть.

– Удивительно, – покачал головой каноник и снова лег.

– Алкоголь и сигареты продают без запинки.

– Ты даже покупаешь? – ирония Эспозито пропала даром.

– Легат по особым поручениям, – задумчиво перечислял Самди, глядя в потолок, – Не менее полусотни сложных операций в Карибском легионе, два десятка летальных миссий, две награды и ранений без счета…

– Все так, – улыбнулся Эспозито, – Думаешь, на усмирение барона Субботы можно было послать кого-то ниже званием?

– Боевая машина инквизиции…

– Да, и не более того.

– То есть Великим инквизитором ты не будешь? – уточнил Самди.

– Нет, это совершенно исключено.

– А жаль… Тогда ты мог бы стать почти равен мне.

Он откинулся назад, запустил руки в волосы, прогнулся, потягиваясь всем телом. Преподобный Эспозито перекатился на бок и положил тяжелую ладонь ему на грудь, прерывая спиральное движение и фиксируя тело барона, словно булавкой. Глаза цвета грязного неба выжидательно уставились на него снизу, бровь вопросительно заломилась, Самди ждал, что последует за этой демонстрацией.

– А я не хочу быть равным тебе, Самеди Ленми Леман, барон Суббота, – спокойно произнес Ринальдо, – Я хочу остаться твоим личным инквизитором, под персональной ответственностью которого находятся все твои проделки, от которых напрямую зависит его карьера. Так что не забывай время от времени выкидывать что-нибудь этакое, а не то за твое примерное поведение меня могут повысить.

Ларс Фогель проснулся от звонка в дверь. Не иначе, соседи все же решили призвать его к порядку. Андреа спала, уткнувшись носом ему в бок, уютная и тихая. Ларс вздохнул. Придется вставать.

За дверью тихонько подвывало. Завязав пояс халата, архитектор Фогель открыл дверь.

– Дис..?

Она кинулась ему на шею, прижалась к небритой щеке мокрым лицом, крепко обхватила тонкими руками.

– Ларс… Ох Ларс…

– Тише, тише, фогель кляйн, – Ларс обнял сестру, потянул руку закрыть дверь и увидел сумку, – Ты надолго?

– Навсегда, – всхлипнула Дис.

Архитектор Фогель вздохнул и вышел за дверь, чтобы занести сумку и чемодан в квартиру.

– Почему ты не позвонила, Дис? Я бы встретил на машине.

– Не знаю, Ларс, – растерянно сказала она, снимая мокрую куртку и ботинки.

– Какая ты дурочка. Раздевайся, я тебя накормлю.

Ларс потянулся закрыть дверь в комнату и увидел открытые глаза Андреа. Она улыбнулась и у него от сердца отлегло.

В кухне архитектор Фогель достал пачку сигарет и закурил у окна. Дис сидела у стола на табурете, такая маленькая, дурацки-трогательная, рыжевато-светлая, с прозрачными веснушками на всем лице.

– Дождь на улице или ты плакала, фогель кляйн?

– Да, – ответила Дис.

– Привет, – Андреа вошла в кухню в джинсах и рубашке, и Дис уставилась на нее, как на привидение.

– Это Андреа, – сказал Ларс, – Моя…

– Невеста, – Андреа потянулась и чмокнула его в щеку, – Ой, я хотела сказать соседка.

– Привет, – ошарашено пробормотала Дис.

– Не бойся, я и правда его соседка, – Андреа развернулась и начала хозяйничать у плиты, – А ты Дис?