– На счет дикого – просто просил тебя держаться подальше. Как видно, не зря. Выглядишь не очень, а дальше будет еще хуже, если не прекратите.

– Считай, прекратили, – отмахнулась я. – Дальше.

– Морозко давно пасут в совете. Что-то там нечисто с его клубом. Заявления обеспокоенных родителей насчет своих детей, которые начали заговаривать с ними о самоубийствах. Две смерти посещающих его клуб.

– Да, я читала. Кома и самоубийство. Я думала, все дело в фоне здания, там же раньше дурка была.

– Мы тоже так думали, однако выяснилось, что Морозко знает о стриксах.

Я откинулась на спинку стула, посмотрела на Игоря с недоверием.

– Откуда?

Он пожал плечами.

– Младшенький не сказал. Но он точно уверен, что Морозко в курсе. Дикие вполне могли проболтаться.

– Гоше я не верю больше, а Егор не стал бы трепаться о стриксах. Точно говорю.

– Если не Егор, то подружка его, стриптизерша, вполне могла. Ты знаешь, сколько у нее приводов? Вроде она и тебя чуть не убила.

В его словах была логика. Ольге я по-прежнему не верила. Егор, конечно, с ней дружит, но он сам признался, что в женщинах понимает плохо. В отличие от меня. И интуиция советовала Ольге не доверять. Не думаю, что она маньячка, но навредить совету явно хотела. А может, у нее и к Виктору что-то личное было, кто ж теперь разберет…

– Виктор, он… в порядке?

– Держится, – кивнул Игорь. – В совете не особо верят в его причастность, у Белецкого там авторитет небольшой, сама знаешь. Как начальник службы безопасности он ничего, а вот как лидер…

– Виктору это мало поможет, если все доказательства против него…

– Не все, – усмехнулся Игорь. – Есть достоверные сведения, что Бородину убил не он.

– А кто?! – вырвалось у меня. Я тут же притихла, заметив, что на нас стали обращать внимание. – Новые доказательства?

– Накануне гибели к Бородиной приезжал кто-то. Женщина. По словам матери, после ее ухода Юля проплакала всю ночь у себя в спальне, а потом ушла куда-то, и больше ее живой не видели.

– Альбина? – предположила я. – Она скорее всего знала о романе Виктора.

Игорь покачал головой.

– По описанию та женщина была гораздо моложе. Лет двадцать пять. Сначала я подумал на Ольгу Смирнову, но та была брюнеткой и намного более тусклая на вид. Что характерно, лица мама Юли не запомнила, говорит, все было, как в тумане…

– Гипноз, – догадалась я.

Игорь кивнул.

– Пока это единственная зацепка. В совете уже пробивают эту версию.

– Белецкий будет мешать, – хмуро сказала я.

– Не получится. Приехала спецгруппа из Штатов, сегодня в офисе все вверх дном. Наши отстранены от расследования, Белый рвет и мечет, но сделать ничего не может. – Игорь помолчал немного, а затем добавил уже мягче: – Они знают обо мне и докопаются, Яна. Нужно лишь немного подождать. Виктора отпустят, вот увидишь.

Подождать? Что ж, это я умею.

– Ты разве не боишься, что совет тебя уберет? Как свидетельство своей ошибки?

– Не уберет. Они завербовали меня, я был не против на них работать. Пока под прикрытием, так как убийца скорее всего знает обо мне, но потом вернусь уже открыто. Мне пообещали длительную командировку в Голландию в составе очередной спецгруппы, чтобы помочь навести там порядок. Сплошная выгода. Ты тоже сможешь, если захочешь…

– Не захочу, – перебила я. – Но спасибо за предложение.

Встреча с Игорем придала сил, настроение значительно поднялось, и я даже приготовила себе шикарный ужин из трех блюд. Плотно поела, немного посмотрела телевизор и с легким сердцем легла спать. Эмоций не было – Егор прекрасно подчистил фон.

Перед сном я набрала его номер – просто чтобы сообщить о новых сведениях, но трубку он не взял. Ожидаемо, после того, как я… Ну и пусть. Даже лучше, что он будет держаться подальше от всего этого дерьма. Ему сейчас о жене нужно думать, а не о всяких там Янах и Алисах.

Той ночью мне снова ничего не снилось.

Разбудил меня звонок в дверь – резкий, настойчивый. Я открыла глаза. Часы показывали без пяти семь. Накинула и запахнула халат, прошлепала к входной двери. За дверь обнаружилась Ольга – слегка растрепанная и весьма напуганная.

– Егор здесь? – спросила с порога и, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, протиснулась в квартиру. – Какого черта вы не отвечаете на телефоны?!

– И тебе доброе утро, ранняя пташка, – проворчала я, закрыла дверь и направилась в кухню готовить кофе. Спустя несколько минут в дверях появилась Ольга. Облокотилась на холодильник и принялась постукивать по его белому боку длинными ногтями.

– Егора здесь нет, – сообщила я, доставая чашки из шкафчика. – Кофе будешь?

– Где он? – проигнорировала она мой вопрос. – Я со вчерашнего вечера не могу к нему дозвониться!

– Может, ему просто не до тебя? – пожала я плечами.

– Ему может быть не до меня, только если он с тобой, – саркастично возразила она. – Но он не с тобой.

– Он с женой, – ответила я устало и разлила кофе по чашкам. – Варя вернулась домой.

– Домой? – Оля изогнула светлую бровь, но кофе все-таки взяла. – Куда именно – домой?

– К Егору.

– Это не ее дом. И никогда не был.

– То есть… как? – опешила я и присела за стол.

– А вот так. Варенька – очень ушлая девочка, странно, что ты не поняла. Когда я познакомилась с ней впервые, она охотно брала деньги за донорство. А с Егором и вовсе вышло удачно – для нее. Она его соблазнила, женила на себе, заставила взять ипотеку на трешку в новом районе, а затем нашла себе папика побогаче и выставила Егора вон. Видите ли, не любила никогда. Верю, не любила. Зато всегда успешно давила на жалость и тянула лавэ. Егор, правда, здравый смысл отключил давно, но я думала, хоть ты ему мозги вправишь! А ты что – ушла?

– Варя приходила ко мне вчера. Сказала, что любит мужа и хочет помириться. По-твоему, я должна была остаться?

– Именно! И не дать стерве снова обидеть Егора.

– Извини, – поморщилась я. – В семейные дела Егора я лезть не намерена.

– Яна, – назидательно произнесла Ольга, – благородство – это, конечно, прекрасно, но нужно понимать, когда его применять. Егору возвращение Вареньки счастья точно не принесет. Он уже свое отстрадал, причем давно.

– Судя по не отвеченным вызовам, он сейчас совершенно не страдает, – съязвила я. – А совсем наоборот.

– Он сейчас в беде, – припечатала Ольга.

– С чего ты взяла?..

Затылок налился тяжестью, перед глазами отчего-то стало темно. И сердце будто провалилось куда-то вниз…

– Некогда объяснять. У меня дома есть ключи от его квартиры, моя подруга убирается там раз в неделю. Будем надеяться, что он дома, иначе…

Иначе что? Он ведь не… Он ведь жив?!

Ольга оторвала кусок от рулона бумажных полотенец, достала из сумочки ручку и что-то быстро написала. Протянула мне.

– Адрес клиники, где лечилась Варенька. Поезжай туда, узнай, не приходил ли кто к ней в последнее время. Постарайся выяснить как можно больше: с кем общалась, что говорила и вообще. Найди Катю Кузьмину, она ее медсестрой была некоторое время. Скажи, что от меня, она в курсе. Как узнаешь что-то, звони мне сразу же. Поняла?

– Что происходит? – спросила я, и голос дрогнул.

– Похоже, мы вышли на след твоего маньяка.

От этих слов желудок предательски свело, но Ольга не дала времени на самокопания. Вызвала мне такси, впихнула почти силой и еще раз повторила, чтобы я звонила ей тотчас же, как что-то выясню.

Клинику я узнала сразу. Я была здесь лишь однажды, но пафосный персикового цвета фасад, широкий белый фонтан и огромную неоновую вывеску над входом помнила распрекрасно.

Мне только исполнилось семнадцать, выпускной год, теплый майский день. Отчетливый запах грозы в воздухе. Виктор забрал меня из школы, в тот день он был очень напуган, и даже не старался скрыть испуг. Я сразу поняла: что-то произошло. Оказалось, Гоша в критическом состоянии в больнице, нужна срочная операция и кровь для переливания – очень редкая группа. А их с Альбиной не подходит, потому что Гоша им не родной.