– Егора нет дома, – попыталась я спровадить ее восвояси.

– Знаю, – ответила она сдержанно. – Я Варвара. Его жена.

Мне показалось, в слово «жена» она вложила какой-то особый смысл. Обвинение? Обреченность? Ведь она была по ту сторону двери, а я – по эту. И лишь от меня зависит, попадет ли она внутрь.

Варя была… милой, пожалуй. Сдержанная улыбка, плавные движения, в каждом жесте – выражение достоинства. Со вкусом подобранная одежда и аксессуары. Легкий макияж, строгая прическа, нить речного жемчуга на шее.

Она не стала разуваться и проходить внутрь. От кофе тоже отказалась, хотя ароматом его пропахла вся квартира. Варя окинула меня нейтральным взглядом, от которого я, видимо, должна была почувствовать всю глубину собственного невежества и огромную долю ее снисхождения. Алиса, наверное, прониклась бы, а я…

Смотрела. Оценивала. И, в принципе, понимала, что Егор в ней нашел. Варя была из тех девочек, которые без труда становятся хорошими женами.

– Я ненадолго. – Голос у нее был мягким, как она сама. Взмах ресниц. Румянец смущения, будто визит этот видится ей чем-то неприличным, даже постыдным. – Хотела попросить вас кое о чем.

– И о чем же? – с интересом спросила я и сложила руки на груди.

– Вы не могли бы… уехать? – тихо спросила она и вспыхнула – уже окончательно.

– Куда? – опешила я.

Она пожала плечами.

– Куда-нибудь. У вас ведь есть дом. – Она вздохнула и прислонилась спиной к стене, а сумочку ухватила обеими руками с такой силой, будто полагала, что я ее отниму. Впрочем, она, видимо, думала, что я отобрала Егора. Оттого и пришла. Оттого и краснеет тут, как школьница.

– Понимаете… – Варя запнулась. Будто слово оцарапало ей небо. Нужно большое мужество, чтобы прийти в квартиру мужа уговаривать любовницу уйти… Егору следовало решать эту проблему самому, но мужчины порой так не любят что-то там решать. – Я люблю мужа.

Приехали…

– Варя, спешу уверить, мы с Егором… скажем, мы друзья, – успокоила я ее. – Он мне помогает в одном деле. Вам не о чем волноваться.

– Вы его донор, я знаю, – грустно улыбнулась она. – От меня не нужно скрывать.

Точно, она ведь в курсе всех дел. А я тут распинаюсь, легенду выдумываю. Получается, мы с Варей в одной лодке, что ли.

– Верно.

– Я тоже была когда-то. Знаю, о чем говорю, иначе не стала бы просить уехать. Просто у Егора особое отношение к донорам.

Ага, он утверждает, что с ними не спит. А вот Варя, похоже, считает иначе…

– Иногда он слишком ответственный, – продолжала Варя, не поднимая на меня глаз. – И можно подумать, что он…

– Увлекся, – помогла я.

– Около месяца назад мы повздорили. Я думала, он поймет, что был не прав, извинится. А теперь вот… Я глупая. Все эти ссоры глупы, когда тебе осталось недолго…

Глаза у нее светло-серые, большие, с голубыми точками у самого зрачка. Когда Варя использует запрещенный прием, взгляда не отводит – наверное, хочет видеть, как я отреагирую. Лишь ресницы слегка подрагивают, словно она вот-вот расплачется.

И… раньше я скорее всего выпроводила бы ее вон. И посоветовала бы вдогонку решать подобные вопросы с мужем. Потому что мне нет никакого дела до их с Егором проблем, у меня своих полно, а Егор – гарантия, пусть мнимой, но безопасности. И какое мне дело до Вари вообще, ведь она мне чужая?

Но в свете последних событий подобная реакция не выглядела уже настолько правильной. Особенно если учесть, что Варя больна. Куда бы я пошла на ее месте – одинокая и отчаявшаяся? Хватило бы гордости удержаться от подобного визита?

В конце концов, Егор мне уже и так достаточно помог. Дальше сама справлюсь. У меня есть Игорь, Мышь и Рома, а у Вари, кроме мужа, никого. Егора вообще следовало треснуть хорошенько за то, что оставил ее одну в таком состоянии! Именно… треснуть. Вот пусть она и…

Неважно! Мне-то какое дело?

– Хорошо, – кивнула я и заметила, как радостно заблестели ее глаза.

– Спасибо, – облегченно выдохнула Варя и все-таки расплакалась. – Спасибо вам!

– Мой вам совет: возвращайтесь домой, – сказала я устало. Каждое слово падало в живот камнем. И воздух с трудом входил в легкие, стекал по стенкам гортани, будто кисель. Проветрить бы… – Помиритесь. Пока еще есть время.

Когда Варя ушла, я несколько минут простояла, прислонившись спиной к входной двери. Закрыла глаза и считала до ста и обратно. А потом собрала свои немногочисленные вещи и вышла из квартиры, оставив ключи на тумбочке в прихожей.

К салону подъехала без пяти девять, до этого успела зайти в кофейню, выпить кофе и набросать примерный план действий. Нужно будет просмотреть отчетность, сверить остатки по материалам, определить, что нужно будет закупить в ближайшее время, а что – потерпит пару недель. Поговорить наедине с каждой сотрудницей, правильно поставить себя и вернуть, наконец, им понимание субординации.

Руслан ждал меня у входа, поздоровался и пожал руку. Сделал комплимент по поводу образа, но это скорее из вежливости. Я все еще склонялась к мнению, что внешность Алисы вряд ли могла его заинтересовать. Он спешил, потому представил меня быстро, бегло огласив список моих обязанностей и обрисовав сферу ответственности. Провел меня в подсобку, показал, где лежат материалы, признался, что вникать в дела салона ему было некогда, да и неинтересно, собственно, поэтому мне придется разбираться по ходу.

Это меня вполне устраивало. Я знала, как здесь делаются деньги, о чем и сообщила Руслану. Он странно посмотрел на меня и кивнул, пожелав удачи.

И ушел. А я осталась одна. Это не было похоже на ощущение в прошлый раз, когда я только открыла салон и начинала с нуля. Тогда приходилось думать обо всем и сразу: закупить оборудование, выбрать из сотни поставщиков лучших, с приемлемыми ценами и, главное, надежных. Собеседовать людей. Принимать десятки решений в день.

Сейчас я вошла в довольно отлаженный бизнес, запрыгнула в поезд на полном ходу. Оставалась лишь мелочь – поддерживать скорость. Однако… Широкой спины мужа, за которой можно было спрятаться, больше не было.

Коллектив принял меня довольно холодно. Я ловила на себе недружелюбные, опасливые взгляды, слышала шепоток за спиной, ощущала почти неприкрытую зависть. На разговорах тет-а-тет девушки вели себя настороженно, будто ждали, что после этого я их непременно уволю.

К обеду я настолько морально устала, что мне с трудом удалось оторвать пятую точку от стула, чтобы пересчитать исходники. Количество явно не совпадало с расходными накладными, и это навевало мысль, что кто-то в салоне явно подворовывает. Плохо. Крыс я не любила.

Около трех часов я вспомнила, что не обедала. Гробить здоровье ради работы – гиблое дело, какой бы важной эта работа ни была. К тому же мне просто необходимо было на воздух, на свободу из враждебного помещения хоть ненадолго. Никогда еще чужой негатив не трогал меня настолько. Поддамся, не выстою, тогда пиши пропало. Значит, нужно дать себе перерыв.

Теперь-то Егор не поможет контролировать фон…

Выйдя из кабинета в зал, я поняла, что обед окончательно отменяется. Визит незваной гости явно не выглядел случайностью. Вот уж кого я точно не ожидала здесь увидеть. Даже дар речи пропал – на мгновение, но все же.

Выглядела Альбина… как обычно. И в то же время что-то изменилось в ее облике, что-то едва уловимое, но очень значительное. Как всегда, прямая спина, но на плечи будто что-то давит, прижимает к земле. Оттого на лице отражается напряжение, а уголки губ слегка опущены. Кожа излишне бледна, хотя Альбина и замаскировала бледность слоем румян. А под глазами обозначились круги, и сами глаза будто запали, потускнели слегка.

И стыд зашевелился где-то в глубине души, ведь именно из-за меня она практически лишилась любимого мужа. Не идеального, конечно, но разве существует на свете идеал?

Она устало улыбнулась Верочке и коротко о чем-то спросила. Верочка указала на меня, и я встретилась с Альбиной глазами. Странное ощущение. Будто кто-то посмотрел на меня из прошлого.