Доноры при этом не пища. Удобная энергия для переселений, и ее используют уже много лет. Алису использовали так же… Свету…

Убийца подбирает доноров и жертв скрупулезно, и не думаю, что выбор его – случаен. По крайней мере четыре донора были связаны со стриксами совета. Этот гад явно в курсе внутренней политики, перемещений, графиков работы, “рациона” наших. А это значит, он точно бывает там.

Кто?

Похоже, Игорь пришел к тем же выводам. Посмотрел на меня с ужасом, покачал головой.

– Это кто-то из совета, – подтвердил мою догадку. – Сначала ты, потом я.

– Кто-то копал под Виктора, – кивнула я. – И выкопал глубокую яму. Ты знал, что Гоша утопил его? Рассказал о случае с Бородиной, когда Виктор перестарался и чуть не убил ее.

Игорь покачал головой.

– Я говорила с ним вчера, он божился, что сделал это для меня. Чтобы Виктор меня не добил.

– Откуда младшенький знает о тебе?

– Я сказала. В первый день, когда искала Виктора. Я не знала, что делать, а Гоша не казался мне опасным тогда.

– А теперь?

– А теперь я думаю, что он мог приложить к этому руку.

– Ему это не выгодно, – резонно возразил Игорь. – После суда в совете будут перевыборы, младшенькому не светит ни одна мало-мальски высокая должность. Скорее всего, его оттуда попрут, чтобы глаза не мозолил. Зачем ему топить отца?

– Это прозвучит дико, но возможно, он хочет себе новое тело, посимпатичнее. И убрал Виктора, чтобы не мешал.

– Да он в жизни не бросит мать! Тем более, так подло. Ты знаешь, насколько они близки. Альбина не переживет: сначала муж, потом сын…

– Говорю же, возможно. Чтобы предположить точнее, нужно больше информации. Как жаль, что у тебя теперь нет доступа к архиву совета, нам бы туда на пару часов. До сих пор не могу себе простить, что не интересовалась осознанными сновидениями раньше. Виктор убедил, что это опасно, но я и представить себе не могла, насколько.

– Виктор хотел оградить тебя от грязи, – сказал Игорь. – В исследованиях и экспериментах совета было ее немало. А Виктор был очень привязан к тебе.

– Оградил, ничего не скажешь, – фыркнула я и откинулась на спинку стула. От досады руки сами сжались в кулаки. – Рассказать, как он оградил меня в последнюю нашу встречу? Едва жива осталась!

Игорь нахмурился, сложил руки на груди.

– Я не знаю, что между вами произошло, но точно могу сказать: он любил тебя, Яна. Как стрикс говорю – такое не подделаешь. Не сыграешь. Даже когда злился, – а злился он часто, особенно в начале, когда только нашел тебя, – всегда отзывался о тебе с теплом. Думаю, позволь ему кто-нибудь выбирать, он бы променял сына на дочь. На тебя.

– Как трогательно, – усмехнулся Егор, – сейчас расплачусь. На деле вышло, что Алмазов втянул Яну в опасную игру, не оставив ни одной подсказки, как ее не проиграть. Очень по-отцовски, ничего не скажешь.

– Положим, подсказка у вас есть, – загадочно парировал Игорь и лукаво на меня посмотрел. Так непривычно было все еще видеть его прежнего под оболочкой угловатого подростка. Этот взгляд, манеру говорить, твердость духа, стальную волю ни с чем не спутаешь. – Повторюсь, тебя он ограждал от грязи, но кто-то должен был помогать ему выгребать дерьмо.

– Ты! – догадалась я и даже подпрыгнула на стуле от возбуждения. – Ты знаешь что-то об экспериментах совета со снами!

Ответом мне была полуулыбка и многозначительный взгляд. Они стоили того, чтобы искать Игоря тут. И я снова почувствовала почву под ногами. Вместе мы точно найдем ублюдка. Разоблачим. И заставим заплатить.

Виктор, конечно, берег меня от грязи, но это не значит, что я о ней не знаю. И не умею делать больно. Это искусство я прокачивала втайне от всех, похоже, пришло время его применить.

В кафе мы просидели долго. Игорь говорил. Много. О расследовании совета, о погибших донорах, об экспериментах голландцев, которым не очень нравилось, что в их исследованиях преуспел кто-то из наших. Они предложили содействие в поисках беспредельщика, но Виктор был категорически против их приезда. Оттого и решил нанести им визит, да вот не вышло…

Игорь предположил, что голландцы вовсе не собираются наказать маньяка. Они хотят сотрудничать с ним, а значит, убийства не прекратятся, а у зачинщика появится финансовая помощь. Амстердамский глава совета просто помешан на экспериментах. Виктор хотел решить все на месте, не привлекая представителей иностранных делегаций. Возможно, именно потому его и убрали – Белый-то посговорчивее будет.

– Мы почти поняли, как убийца входит в контакт с жертвой, – сказал Игорь, допивая кофе. – Для этого ему совершенно не обязательно хорошо знать человека. Порой хватает взгляда и сорванных эмоций, чтобы войти в сон. А там уже он присасывается к жертве, словно паразит, играя на чувствах и страхах. Создает связь, которую практически невозможно разрушить.

– Убийца – стрикс, – кивнула я. – Теперь уже точно понятно.

– Вполне возможно. И, судя по всему, довольно способный. И для донора вроде тебя опасный.

– Поздно думать об опасности, – мрачно возразила я. – Он уже, как ты сказал, присосался. Чтобы избежать вторжения, Егору приходится… ну…

– Опустошать тебя, – понимающе кивнул Игорь. – Но это не выход, ты знаешь. Опасная практика. Непредсказуемая.

– Другой пока нет, – пожала я плечами.

– Он дикий, Яна, – покачал он головой, абсолютно не стесняясь Егора. Впрочем, Игорь никогда диких не жаловал, в этом он был полностью солидарен с Виктором. Как и я – когда-то.

– Ты тоже теперь дикий, – зло выдохнул Егор и подался вперед, словно собирался вцепиться Игорю в горло. Похоже, они не поладят… – И вряд ли поползешь просить помощи у совета!

Я погладила его по плечу, успокаивая. Идеологические заблуждения порой слишком сильны, чтобы разрушить их за один вечер. Игорь всегда слишком остро воспринимал дела с участием диких, по сути, он и вел немало. А среди «сородичей» Егора встречалось немало беспредельщиков и убийц. Егор же, несмотря на принципиальность и глубокую порядочность», видел в диких собратьев, которых ущемляет совет. И только передо мной теперь предстала полная картина, и я видела, что грязи, от которой так тщательно берег меня Виктор, хватает с обеих сторон.

– Действительно считаете, что нам нужно злиться друг на друга? – примирительно улыбнулась я. – Егор помогает мне, и я ему благодарна. – Я поймала его теплый взгляд и покачала головой: – А Игорь – единственный человек из совета, которому можно полностью доверять.

– Раньше ты говорила такое об Алмазове, – парировал Егор. – Боготворила его, считай. Напомнить, в каком состоянии я нашел тебя в его машине?

– Я помню. Но обвинения не помогут нам найти убийцу.

– А вдруг убийца – он? – Егор ткнул указательным пальцем Игорю в грудь, чем вызвал неподдельное удивление последнего. – Что, если он уже перепрыгнул в этого мальчишку, а теперь пудрит нам мозги? Пытается настроить друг против друга, чтобы съесть тебя в темном углу, когда останешься одна?

– Не останусь, – примирительно сказала я. – И Игорь знает прекрасно: если я кому-то верю, сложно переубедить меня в обратном. А тебе я верю.

Егор замолчал. Не ожидал столь лестного признания? Я и сама не ожидала… Похоже, смерть сильно меняет людей.

– Я не убийца, – обижено выдохнул Игорь и сложил руки на груди. – Я бы ни за что не поступил так с Тимом, со своей семьей. У меня сын, между прочим! Почти такого же возраста, как и я теперь.

– Ты не убийца, – кивнула я. – И Егор не убийца. Поэтому нам не стоит ссориться, особенно сейчас. Думается мне, когда маньяк завершит задуманное, мы станем слишком опасными свидетелями, и нас уберут. Всех.

Егор откинулся на спинку стула, Игорь поджал губы. И почему с мужчинами всегда так сложно, особенно, когда они начинают мериться уровнем тестостерона?

– Игорь, тебе известно что-нибудь еще об экспериментах голландцев? Практические способы нападения и защиты во сне, например? Это бы очень помогло.