Думай, Яна.

Все эти переселения для чего-то нужны. Можно понять шамана из рассказа Виктора – он не хотел умирать. Егор прав, таким образом можно избавиться от неизлечимой болезни, от медленно съедающей тебя старости, от… черт, можно ведь уйти от преследования, например! Вселившись в тело другого, ты и жизнь его бонусом получаешь. А от своей отказываешься. И если вдруг тебя обвиняют в убийстве, то что взять с мертвеца?

Проверить бы списки дел совета… Но в архив мне теперь доступ закрыт. Как, впрочем, и в само здание. Виктор четко дал понять: соваться не стоит. Как и высовываться в принципе. Убьют.

Что ж, высовываться необязательно, сумею аккуратно. У меня теперь личный хакер есть. Красноглазый, с пирсингом. Леся прекрасно справляется с поводком и ошейником.

Будто в ответ на мои мысли в дверь позвонили – громко и настойчиво.

Мышь ввалилась в квартиру с шумом и огромными, отчего-то дырявыми пакетами из супермаркета, из которых то и дело выпадали на пол банки с консервированным горошком, кульки с конфетами, пивные бутылки и соленые орешки. Подход к покупкам Егора мне нравился гораздо больше.

– Ну что, готова к подвигам? – весело спросила она с порога, разматывая длинный шарф осиного окраса. Под шарфом обнаружилось массивное ожерелье из бисера, которое по всем законам логики должно было сломать Лесе шею. Шея стоически держалась и даже помогала голове вертеться, чем Мышь беззаботно пользовалась. – Егорка-то твой где?

– На работе задержали, – отмахнулась я и кивнула на пакеты. – Зачем все это?

– Чтобы есть! – пафосно заявила Мышь, поднимая указательный палец. Затем хитро усмехнулась и добавила: – И пить.

Пить мне сегодня точно не стоит. Вчерашнего хватило. Слишком уж непредсказуемый фон у донора, чтобы так рисковать, особенно, когда всякие маньяки подстерегают там, где не ждешь.

– Ты мне ужин обещала, – напомнила Мышь, и я скептически покосилась на принесенные пакеты. Из этого точно ничего путного не приготовишь… Благо, мы с Егором вчера не все съели – как-то сосредоточились больше на вине.

Я разогрела индейку, нарезала ломтиками сыр и высыпала в небольшую пиалу орехи. Мышь завалила стол пачками чипсов и соленого арахиса, выложила в тарелки несколько видов салатов, щедро сдобренных майонезом. Любовь к здоровой пище у нее тоже придется взращивать долго…

– Короче, – плюхнулась она на соседний стул, с шипящим звуком открывая банку с пивом, – ничего криминального в эмейлах Алмазова нет. В основном деловая переписка, подтверждение брони на номер в Амстердаме, в эти выходные заселяется. Квитанция об оплате авиабилета и все. Но я вспомнила наш сегодняшний разговор и порылась в письмах Андрея. Ты в курсе, что он тоже летит в Голландию в эти выходные? Совпадение?

– Не думаю…

– Вот именно. Дело Алмазова в Амстере связано с клубом, но вот уж не думала, что Андрюха на международный уровень вышел. Как-то странно это все.

– Ты его почту тоже взломала, что ли?

– Тю, Лиса! У меня же пароли есть, забыла? Я сама ему ящик создавала, он же в компьютерах ни бум-бум.

Странно все это, Мышь права. Зачем Морозко ехать в Голландию ради встречи с Виктором, если можно организовать ее здесь? Или цель поездки – вовсе не эта встреча? Что если Виктор пригласил Морозко для презентации достижений в области осознанных сновидений? Для дальнейшего, так сказать, воспитания умельцев находить новые тела для больных и стареющих стриксов? Бррр…

– А ты у Андрея спрашивала о цели поездки?

– Лучше ты спроси, – насупилась Мышь и отхлебнула из банки, закидываясь орешками. – Он на меня обиделся, похоже. За тот случай с Оленькой. Я ж ей тогда чуть патлы не вырвала, и Андрюша меня выгнал. Чтобы я молодежь не пугала и не срывала важных презентаций.

– Да уж… На меня, наверное, тоже злится.

– Тебя простит, – заверила Мышь. – Он же в тебя втюренный.

Я даже соком поперхнулась. Чего? Этот Казанова доморощенный – в меня? Или, вернее, в Алису… Страсти-то какие. Впрочем, это отчасти козырь, влюбленные мужики часто мозг отключают, когда включают кое-что другое. Нужно попробовать выяснить у Морозко как можно больше о делах с Виктором и советом. Чем дальше, тем меньше мне все это нравится.

– Уверена, если поставишь его перед выбором: ты или проститутка эта, он выберет тебя, – ненавязчиво намекнула Мышь.

Сомнительно. Да и смысла на Ольгу бочку катить больше нет. Пока Егор ей доверяет, лучше мне сохранять видимость нейтралитета. Или хотя бы стараться намеренно не вредить. А если она и есть маньячка, то злить Ольгу, не умея сопротивляться во сне, чревато последствиями.

Слишком в этом деле всего намешано: стриксы, доноры, сны, убийства, вечная жизнь. Монетки старинные… Стоп, монетка!

– Слушай, а можно еще информацию найти?

– Снова ломать чью-то почту? Лиса, ты же сказала, это все. Никаких криминальных дел.

– Сдаюсь, не будет взломов. – Я шутливо подняла руки над головой. – Но раз уж ты у нас гуру в компьютерных делах, правильно гуглить тоже, наверное, умеешь. Мне нужно узнать о монетке с тройной спиралью. Иногда она мне… снится.

– Тройная спираль – как символ теории внушения Милтона-Эриксона? – воодушевилась Мышь.

– Я не знаю, возможно. Что за теория?

– Используется в гипнозе. А что именно снится-то? Ты с Андреем говорила об этом? – Она нахмурилась и добавила обижено: – Я и не знала, что ты снова путешествуешь во сне.

– Я не путешествовала, просто спала. Хочешь сказать, с помощью этой монетки можно загипнотизировать кого-то?

– Не знаю, вряд ли. Я не слышала о подобном. Мало о гипнозе читала. Знаю лишь, что тройная спираль – это символ. – Мышь задумалась на несколько секунд, а затем серьезно спросила: – Не хочешь рассказать, почему прекратила практиковать осознанные сны? В прошлый раз мне показалась, ты напугана была.

– В прошлый раз?

– Когда мы вернулись из сновидения, помнишь? В клубе, во время парного погружения? Я тебя там потеряла, а потом мы долго не могли тебя вытащить. Ты еще побледнела вся, дышала тяжело. А потом сказала, что больше ни за что и никогда. И отказалась говорить о причинах.

А вот это уже интересно. Что такого могла увидеть Алиса, что готова была завязать с любимым хобби? Не то ли, за что ее потом отправили в утиль? Именно о парном погружении говорил мне Виктор, когда расписывал прелести питания во сне. Получается, от Алисы там что-то откусили? Или же она узнала больше, чем нужно было?

– А ты не помнишь случайно, мои пальцы тогда… пахли чем-то? – задала я вопрос наугад.

– На счет пальцев не знаю, но помню запах какой-то… тухлый, что ли. Думала, из окна дохлятиной тянет, там же пустыри вокруг.

Дохлятиной, ясно. Значит, тогда Алиса и подписала себе смертный приговор. В клубе Морозко, в чьем-то сновидении. Случайность? Роковая ошибка? Или она копала под совет? Вполне могла, по просьбе Егора. И к Виктору явно не испытывала восторженных чувств.

Скверно все это. И чем дальше, тем более скверно.

Тем страшнее снова засыпать. Я набрала смс Егору: «Приедешь?». Ответил он через несколько минут коротким: «Постараюсь вырваться к часу». Я отправила предупредительное «со мною Мышь» и отложила телефон. Затылок налился тяжестью, глаза предательски слипались. Мышь допила пиво, съела салаты и почти все чипсы, усыпав при этом пол картофельными крошками. Грязные тарелки высокой стопкой убрала в раковину, довольно потерла впалый живот – дал же бог такой метаболизм этому чудищу – и улыбнулась:

– Я готова валяться на кровати. Может, фильм посмотрим?

Уснула Мышь практически сразу, и фильм я досматривала уже одна. Скучный, к слову. От него так и тянуло зевать и моргать почаще, чтобы ни в коем случае не отключиться до прихода Егора.

А потом фильм кончился, и…

Я не собиралась засыпать, только глаза прикрыла. В них будто песка насыпали, и я хотела просто дать им отдохнуть. Мышь тихо сопела рядом, а я ждала Егора и смотрела в окно на чистое темное небо, на белесый бок луны, на острые осколки звезд, рассыпанных беспорядочно. Свет их колол глаза, вот я их и закрыла. На секунду лишь…