– Никто в правительстве не должен знать о моем новом статусе. Понял?

Гарретт с сомнением посмотрел на него.

– Разве они не заметят, что ты мертв в течение дня?

– Это вполне нормально для госслужащего, – пробормотал Грегори.

Финеас хихикнул.

Шон отмахнулся.

– Мы всегда работали по ночам. Это не изменилось, – он занял место на диване. – Нам нужно начать инструктаж.

Грегори сидел и слушал, как Шон в очередной раз объясняет, как он должен держать рот на замке во время встречи и доказывать, насколько он надежен, безвреден и скучен на самом деле.

В девять тридцать подъехал лимузин из Белого дома.

Когда Грегори направился к двери, он тихо пропел:

– I’m too sexy for my cape, too sexy for my fangs...

– Что, черт возьми, ты несешь? – нахмурился Шон.

– Просто немного позитивного мышления, чувак. Чтобы взбодриться. Тебе стоит как-нибудь попробовать.

Шон фыркнул и остановился у двери.

– Я слышал о тебе. Ты... ну, скажем прямо, бабник.

Грегори стиснул зубы. Его дорогая мать, должно быть, сказала об этом Шону.

– Ну и что из этого?

– Я знаю, как вы, вампиры, обращаетесь с женщинами, – пробормотал Шон. – И по какой-то странной причине женщины, как правило, находят вампиров действительно привлекательными.

– Надеешься на удачу, Уилан?

Он бросил на Грегори раздраженный взгляд, когда они вышли наружу.

– Я тебя предупреждаю. Тебе лучше вести себя надежно, безобидно и скучно.

– Я постараюсь задушить свою очаровательную натуру.

– Просто держись подальше от дочери президента, – Шон поспешил вниз по ступенькам к ожидавшей их машине.

– Ты имеешь в виду, что, если я соблазню ее, это может привести к затруднениям в наших переговорах?

– Прекрати язвить и держись от нее подальше, – Шон открыл дверцу машины, затем сел в лимузин, за ним последовал Грегори.

Он смотрел в окно, когда лимузин свернул на оживленную улицу. Без сомнения, Шон имел в виду хорошенькую Мэдисон, которая регулярно украшала обложки журналов. Но как насчет старшей дочери, Эбигейл? Почему он не смог найти ни одной хорошей ее фотографии? Почему она прячется от мира?

Он улыбнулся про себя. Вечер будет не совсем безопасным, безобидным и скучным. Ему нужно было разгадать одну тайну.

"Сегодня ночью ты будешь моей. Каждый дюйм твоей плоти будет молить о моем прикосновении. Сама твоя душа будет кричать, чтобы я овладел тобой."

Эбигейл замешкалась, когда из-за закрытой двери донесся глубокий хриплый голос мужчины. Вау. Мама нашла горячую книгу на сегодня.

Она взглянула на агента секретной службы, стоявшего у двери. Бедняга, вероятно, слышал, что внутри происходил пикантный диалог, но его лицо оставалось бесстрастным и стоическим.

Она тихонько проскользнула в комнату. Не желая прерывать чтение аудиокниги, она просто помахала рукой маме и медсестре Дебре.

Белинда прищурила глаза за стеклами очков, потом улыбнулась.

– Привет, Эбби.

– Привет, мам, – у матери ухудшилось зрение?

– Ты как раз вовремя! – Белинда указала на CD-плеер, стоявший на столике рядом с ее креслом. – Максиму вот-вот повезет.

"Максим сорвал с себя рубашку и отбросил ее в сторону", продолжил голос рассказчика.

Дебра вздохнула.

– Я тебя предупреждаю. Если у тебя подскочит давление, я выключу эту дурацкую штуку.

– Ш-ш-ш, – успокоила ее Белинда. – Тебе тоже нравится, даже если ты не признаешься.

– Хм, – Дебра поправила очки и вернулась к написанию отчета.

Эбигейл улыбнулась. Дебра была личной медсестрой ее матери уже десять лет, и эти двое наслаждались друг другом.

Голос рассказчика стал мягче: "С грациозной легкостью он поднял ее и бросил на кровать."

– Максим очень сексуален, – прошептала Белинда.

– Ну, это требование к герою, – Эбигейл посмотрела на монитор, чтобы проверить жизненные показатели матери.

Она всегда старалась навещать маму, когда та проходила диализ почек, но из-за ее долгих часов в лаборатории это не всегда было возможно. Слава Богу, что есть аудиокниги. Особенно романы. Они развлекали ее маму часами. Несомненно, сексуальный Максим к тому же был высоким, темноволосым и красивым. И, конечно, сказочно богатым.

Она вздохнула. Такие парни существовали только в художественной литературе. Но она должна была признать, что многое узнала о прекрасном искусстве любви благодаря книгам своей матери. Некоторые матери усаживали своих дочерей, чтобы поговорить по душам о сексе. Белинда Мэй Такер просто пригласила их послушать ее аудиокниги. К сожалению, они только заставили Эбигейл чувствовать себя неловко, так как ее вылазки в мир романтики не вызывали душераздирающих, мультиоргазматических прозрений, которые испытывали прекрасные героини ее матери. Регулярно. В обязательном порядке.

"Максим лег рядом с ней, восхищаясь совершенством ее прекрасного лица и длинными светлыми локонами".

Эбигейл сморщила нос.

– Почему героини всегда блондинки?

Дебра вздохнула.

– Потому что только блондинка была бы настолько глупа, чтобы...

– Прошу прощения? – Белинда бросила на сиделку возмущенный взгляд.

Эбигейл обменялась улыбкой с Деброй, затем погладила маму по плечу.

– Мы не можем все быть блондинками, как ты.

Ее улыбка исчезла, когда она заметила серебряные пряди в волосах матери. Когда это случилось? Даже короткое и аккуратное афро Дебры приобрело оттенки серого среди черного.

Она засунула руки в карманы халата, чтобы не было видно сжатых кулаков. Время летело незаметно, а она почти не продвинулась вперед. Ее грудь сжалась от того же страха, который преследовал ее уже двенадцать лет. Неудача – это не вариант. Неудача означает, что твоя мать умрет.

– Садись, – Белинда указала на стул рядом с собой. – Сейчас начнется самое интересное.

Эбигейл присела на краешек стула и обхватила колени, обтянутые джинсами. Ей нужно было расслабиться и наслаждаться временем, проведенным с матерью. А не чувствовать себя виноватой, что она не в лаборатории.

"«Ты готова принять меня, любовь моя?» – прошептал он.

 «О да, Максим! Возьми меня. Мне нужно почувствовать твой мужественный стальной стержень глубоко внутри меня.»"

Эбигейл фыркнула.

– Кажется, у него протез вместо члена.

Дебра рассмеялась.

Белинда сердито посмотрела на них обоих.

"Максим погладил ее по лицу, потом когтем разорвал ночную рубашку."

– Что? – Эбигейл откинулась на спинку стула. – У него когти?

Белинда кивнула.

– Я же говорила, что он сексуальный.

Дебра закатила глаза.

– Только блондинка может быть достаточно глупой...

– У него есть когти? – Эбигейл вскочила на ноги и взяла футляр для аудиокниги. – "Дикие и грешные ночи с оборотнем"? Имеется в виду, у Максима волосатые ладони, и он никогда не подстригает ногти?

Белинда вздохнула.

– С таким же успехом ты можешь его выключить. Ты действительно испортила мне настроение.

– Кто вообще может быть в настроении для когтя? – Эбигейл нажала на кнопку выключения и бросила футляр на стол. – А что случилось с греческим миллиардером и его секретаршей?

Белинда пожала плечами.

– Я хотела развеяться. Попробовать что-нибудь новое. Ты же знаешь, я никогда не выхожу из дома. По крайней мере, я могу дать волю своему воображению.

Эбигейл с трудом сглотнула.

– Ты права. Извини.

Несмотря на то, что дом, о котором шла речь, был Белым домом, он все еще оставался тюрьмой для ее матери.

– Привет, народ! – радостный голос приветствовал их с порога. Тявкнула собака.

– Мэдисон? – Белинда прищурилась, а затем улыбнулась. – Ну, разве ты не прелесть! Это что, новое платье?

– Да! – Мэдисон пританцовывая вошла в комнату, неся розовую, инкрустированную стразами сумку для собаки.