Совсем как в том сне.

Рэлико уставилась в окно, как загипнотизированная, напряженно вглядываясь в неверное, чуть подрагивающее отражение. Показалось, что между бровей мелькнула первая искорка серебра, еще немного — и разрастется, и…

— Рэлико?

Вздрогнув, она повернулась на голос и увидела прямо перед собой Рихарда, который с легким беспокойством поглядывал на нее.

— Вы чем-то встревожены? Я отлучился на несколько минут, а когда вернулся — вы уже танцевали с лордом Эробаром… А теперь неотрывно смотрите в сад. Он… не проявил непочтительности, надеюсь? — и искренняя тревога в серых глазах.

— Нет, вовсе нет… он был очень любезен… Меня немного вывело из равновесия приветствие вашего дяди, ничего подобного я не ожидала, — принужденно улыбнулась Рэлико. — Это великая честь… но, кажется, я немного перенервничала.

— Немудрено, — с облегчением улыбнулся Рихард. — Дядя кого угодно вгонит в ступор.

— Но он хороший правитель, — вступилась Рэлико за деодара.

— Иного никто и не говорит.

— Я действительно так считаю, а не говорю, потому что положено! — возмутилась девушка.

Рихард рассмеялся.

— Вам трудно не поверить, Рэлико. Не желаете ли прогуляться по саду? В сопровождении вашей матушки, разумеется.

Разговор с Рихардом, прогулка, а также завершившие летний бал эффектные огненные цветы в небесах и искристые фонтаны фейерверков успешно прогнали наваждение.

Но ненадолго.

Сегодня в столичном особняке семейства Этар Рэлико вновь видела старый сон про зеркало и свое отражение в нем, с меткой снежного бога на лбу и серебристым узором к вискам. Но теперь в нем появилось еще кое-что. Она пригляделась к деталям — платье и впрямь как то, что она надевала на бал. Вместо диадемы — снежная пыль на волосах. И зеркало перед ней было из чистого полупрозрачного льда. И там, по другую его сторону, сливаясь с ее отражением, — лицо Ланежа, искаженное не только льдом, но и страданием, и от этого невыразимо больно…

Посмотреть бы на него, коснуться щеки, успокоить!

Но взгляд к этому зеркалу словно прикован.

Рэлико проснулась в слезах.

Ей нужно в храм снежного бога, срочно, как можно быстрее, увидеть его, хотя бы статую, помолиться, в столице ведь есть…

Но в комнату вошла улыбающаяся матушка с сообщением, что после завтрака они уезжают вместе с леди Этар домой.

Перечить Рэлико не осмелилась.

Дома еще, может, возразила бы, но раз леди Этар решила возвращаться… Ни к чему мешать и путать чужие планы.

Всю дорогу молчаливая, охваченная непонятным ей самой волнением девушка сидела как на иголках, практически не участвуя в разговорах. И впервые, сидя в карете напротив Рихарда, испытывала странное стеснение от его взгляда. Он так внимательно, вдумчиво смотрел на нее, словно пытался угадать, о чем она думает.

А думала она преимущественно о странном сне — и Ланеже. Хоть бы другие боги больше его не трогали, не обвиняли ни в чем… Если и на первый снег к ней явится Анихи с известием о том, что Ланеж не сможет явиться, она просто не знает, что сделает!..

К счастью, ее молчаливость списали на вчерашнее волнение и усталость с дороги. К тому же на подъезде к городу карету изрядно трясло…

Довезли их до самого дома. Разумеется, роскошная карета с гербами произвела фурор на улочках города, особенно дальних, примыкающих к старому парку, соседи выглядывали из окон, кто посмелее — и во дворы выходили…

Тот факт, что леди Этар и ее сын решили лично их проводить, тоже был очень хорошим признаком — по крайней мере, так сочла госпожа Арен.

Рихард вышел первым и подал руку дамам. Когда Рэлико, легко оперевшись на его ладонь, соскочила со ступени, он чуть склонился к девушке.

— Надеюсь, что вчера вы провели время с удовольствием, — тихо произнес он.

— Разумеется! — заверила его Рэлико, ощутив укол совести. Он ей подарил такой праздник, а она… — Это был сказочный вечер, лорд Этар, не больше и не меньше, — улыбнулась она, радея о его чувствах. — Когда-то я о таком могла только мечтать, а теперь мечта вдруг сбылась… вашими стараниями. Благодарю вас за все, — вполне себе искренне произнесла она.

Пальцы чуть сжали руку, которую молодой человек не торопился отпускать.

— Я рад, что сумел порадовать вас, — тихо произнес он. — Вас… хочется баловать, Рэлико. Хочется видеть на вашем лице эту улыбку, прелестную, искреннюю… Но я боюсь, сейчас вам нужен отдых, а не мои словесные излияния, — он чуть прикусил губу, словно досадуя на себя. — Простите, что отнял столько времени.

— Ну что вы, — растерялась она. — Вовсе нет… Напротив, спасибо за заботу и теплые слова!

Рэлико чуть потянула руку, и Рихард, вздрогнув, поспешил разжать пальцы. Извинился за неосознанно допущенную вольность. И наконец, тепло распрощавшись с высокими гостями, отказавшимися от предложения зайти и выпить чаю, Рэлико с матушкой вошли в дом.

Папенька, разумеется, набросился на них с расспросами, и какое-то время девушка честно пыталась отвечать, но в итоге предоставила описание бала матери, лишь изредка вставляя пару слов об убранстве и танцах.

А потом, не выдержав, вскочила.

— Матушка, я… пойду прогуляюсь! — выпалила она.

— На тебе ведь только что лица не было! — возмутилась та. — На ногах от усталости еле держишься, а туда же!..

— Это не усталость, просто в карете немного растрясло, — опустив взгляд, солгала Рэлико. — Вот и хочу пройтись, чтобы в голове прояснилось.

Это уже была чистая правда. Странный сон не давал покоя — и Рэлико решила сходить к храму Ланежа. Пусть он не достроен, пусть не освящен — но это место способно хоть немного приблизить ее к снежному богу, и может, она что-то поймет…

Надо же, внешнюю облицовку уже закончили, даже леса разобрали! Строгие, лаконичные линии… Храм похож чем-то на столичный, только меньше раза в два… окна, видимо, тоже будут витражные — во дворе подмастерья перебирают сине-зеленые стеклышки… Вот и хорошо! Очень красиво будет смотреться!

Рабочие уже не сновали туда-сюда, а занимались внутренней отделкой.

Вдруг оробев, Рэлико прошла внутрь.

Короткий коридор перед двойными дверями был уже закончен. Красиво расписали голубым да белым, с легким блеском, будто настоящий лёд и снег…

А вот дальше пока не пускали. Путь был перекрыт занавесью, и на приколотом к ней клочке бумаги значилось соответствующее объявление.

Рэлико разочарованно вздохнула. Видимо, придется уйти так…

— О, это же наша столичная барышня! — вдруг шутливо окликнул ее смутно знакомый голос. — Проходи-проходи, не смущайся!

Тот самый мастер, который наброски спрашивал! Только теперь он поманил ее из-за пыльной коричневой занавеси.

Поздоровавшись с ним, Рэлико вошла, чуть пригнувшись, чтобы не испачкаться в известке…

И лишилась дара речи.

Она смотрела прямо в снежно-белые глаза Ланежа.

Он стоял у алтаря, выпрямившись в полный рост, сжимая в одной руке меч, покрытый хищными зазубринами. Белые волосы водопадом ниспадали на плечи и спину. Эти тонкие, льдисто-прекрасные черты завораживали…

Рэлико поневоле прижала руку к сердцу.

Конечно, это лишь храмовая статуя…

Но отчего же сердце так колотится, что не унять, как ни старайся? От неясного волнения дыхание прерывается, и хочется подойти и прикоснуться, увериться, что это лишь мрамор и голубой хрусталь…

— Принимай работу! Только сегодня закончил, — похвастал строитель, не без гордости наблюдая за девушкой — эк ее проняло! — И вовремя — вишь, что тут у нас творится… Скоро алтарь будут закладывать и отделывать, а там и статую установим! Комиссия, правда, еще одобрить должна, но вышло-то вроде ладно…

Рэлико слушала вполуха, не в силах отвести взгляд со статуи. Как же давно она не видела этого лица вот так, вблизи…

— Что ж молчишь, не похож, что ли? — озаботился вдруг мастер.

— Похож… — тихо выдохнула она.

Очень похож. Как две капли воды.

Ланеж…