Рэлико всегда читала эту историю затаив дыхание — она сразу, едва не с первых слов сообразила, что это и есть рассказ о том, как Ланеж стал богом. И, сопоставив его с собственными обрывочными воспоминаниями, поняла, за что прежнего снежного бога обрекли на заточение — уж если та история тысячелетиями сохранялась в пересказах дальних народов, значит, и вправду зима тогда была страшна, а битва богов — жестока. Да к тому же выходило, что первого люди позабыли в тот же миг, как заточили его в недра подземные, раз никто не помнил, что был когда-то совсем другой снежный бог… И здесь Ланеж тоже взял на себя груз злодеяний, которых не совершал.

Но главное — люди стали молиться ему. Не только северяне — все, даже там, где никогда не почитали зиму! И сезоны вернулись в свою колею, и больше никому не пришлось умирать ради прихода весны. Ланеж ведь совсем другой, он добр и никогда не стремился к господству, и других богов всегда уважал, и мир бережет… Не кичится своей силой, не использует ее во вред. А потому достоин поклонения в разы больше, чем тот, что был до него!

И уж точно больше, чем те, кто запретил ему даже навещать ее!

Привычно уколола тоска пополам с болью. Как-то там у него дела?.. Совладал ли со своей новой силой? Вспоминает ли ее, хоть изредка?

Рэлико вздохнула и закрыла книгу, рассеянно погладив льдисто-голубую обложку.

Прежде она надеялась, что, может, к лету поутихнет ее тревога, беспокойство и желание увидеть того, кого она, смертная, не должна была узнать вовсе. Теперь же боялась, что так оно и случится, что, если угаснет тоска, те несколько дней покажутся далеким сном, а затем образ Ланежа и вовсе изгладится, вытравится…

Но нет. Пока она помнит, пока она ждет — не бывать этому!

И Рэлико упрямо цеплялась за свои воспоминания о нем и ночами подолгу лежала без сна, думая о снежном боге, пытаясь выторговать у памяти забытое.

Ну, и книга способствовала.

Кстати о книге — лорд Рихард Этар к ним что-то зачастил…

Имя это в последнее время было у всех на устах — как же, семейство уже внесло немалые деньги на благоустройство города, отыскало надежных подрядчиков для оснащения всех домов новомодной системой обогрева воды в котлах, собрались облагородить все парки, несколько площадей и центральные улицы… И даже внесли немало средств на строящийся храм, хоть и приехали с юга — исключительно в знак уважения к желанию города, который спасся от кочевников благодаря стуже!

И ведь, главное, визит от визита все страннее и страннее! В первый раз еще ладно, с подарком в благодарность пришел. Во второй раз притащил дорогих пирожных и остался на чай. В третий приволок по букету роз ей и маменьке. В четвертый — коробку столичных конфет… И каждый раз уверяет, что, мол, неловко с пустыми руками в гости приходить!

Тоже вот… неловко ему! А ей ловко — принимать такие подарки от человека, которому и помогла-то случайно?!

Рэлико настолько была поглощена мыслями о Ланеже и попытками вспомнить то, что от нее упорно ускользало, что даже не сообразила: не в благодарность это, приглянулась ему рыжеволосая улыбчивая девушка… Казалось бы — столько книг о любви читала, столько мечтала, а тут в упор ничего не замечает.

Все чаще и чаще Рэлико ходила к строящемуся храму — да только кроме постепенно растущего фасада, посмотреть больше не на что было. Статую вроде как на доработку забрали в закрытую-перекрытую пристройку-времянку. А попросить глянуть она как-то стеснялась… Зато то и дело бегала в парк. Там, как и зимой, воздух был чище и пах хвоей, там тоска становилась острее — но и хорошие воспоминания снова накатывали, заставляя вспоминать ее зимнюю сказку и все добро, которое она видела от снежного бога.

И только малая елочка подтверждала: не сказка, а правда, все было на самом деле.

Вот и на следующий день, как распогодилось, Рэлико поспешила туда, прихватив рассыпное удобрение для хвойных, купленное украдкой в лавке семянщика.

В парке теперь еще краше было. Вишни уже вовсю цвели, а частью — отцветали, и аллея была усыпана бледно-розовыми лепестками. В более дикой, лесной части распускались полевые цветы, плыл дурманящий, нежный запах весны…

Вспомнив Анихи, Рэлико фыркнула. Знает она, как эта весна выглядит! И какой у нее характер!

Впрочем, девушка тут же вздохнула, устыдившись. Склонилась к распустившемуся нарциссу, вдохнула нежный аромат. Срывать не стала — к чему? Пусть лучше дальше цветет.

Интересно, как там Анихи… отошел ли от своей потери? Перестал ли тосковать? Очень уж он дурно выглядел в прошлую их встречу…

А это что? Тень какая-то у цветка — или почудилось?.. Совсем как в тот раз, когда она нашла незнакомца в снегу — боковым зрением углядела… Может, дух весны какой? Эх, жаль янтарь не взяла сегодня!..

Рэлико, вглядываясь в стройные ряды цветов, краем глаза заметила, как из-за поворота вышел кто-то и направился навстречу. Погруженная в свои мысли, чуть посторонилась, пропуская…

— Госпожа Арен! — окликнул ее знакомый голос. — Какая приятная встреча! И вы здесь?

Она вздрогнула и, подняв голову, встретилась взглядом с улыбающимся Рихардом Логвеллом Этаром.

— А я вот гулял, осматривал старый парк и невольно думал о нашей первой встрече, — улыбнулся Рихард. — Прямо-таки врезалась в память, — и он красноречиво потер шрам на лбу, заставив Рэлико тихонько рассмеяться.

— Неужто не сойдет? — спросила она.

— Какое-то притирание посоветовали, но к чему мужчине тревожиться о таких вещах? — пожал плечами молодой человек. — А вы просто гуляете или куда-то направляетесь? — уточнил он, видя, как она уверенно, по привычке, свернула к широкой тропке, даже не посыпанной гравием.

Спохватившись, Рэлико в первый миг смутилась, во второй — порадовалась, что он ее вовремя окликнул. Не было ни малейшего желания рассказывать лорду Этару историю этой елочки… как и видеть его на той полянке. Как-то сложилось, что в ее представлении это было место лишь для двоих — нее и Ланежа… Прийти туда с кем-то другим — кощунство!

Да и вообще — неприлично же! Вдвоем, наедине, в глубине старого парка… ни сопровождающих, ни даже просто прохожих!

— Нет, я просто вышла прогуляться, господин. Увлеклась беседой и не туда свернула, со мной бывает… сами знаете.

Пришел черед Рихарда усмехнуться.

— К тому же вот-вот придет пора возвращаться: матушка ожидает к обеду, — чуть слукавила девушка: никто ее так рано дома, разумеется, не ждал, обедали в их семье поздно…

— Позволите проводить? Хотя бы до ворот?

Отказать Рэлико не смогла.

Что-то подумают зеваки, когда увидят ее с самим лордом Этаром?

Смотрели на них так, словно у ее спутника две головы, а у нее — все три! Смотрели и перешептывались. Рэлико то краснела, то бледнела, невпопад поддерживая беседу. И никак не могла понять — по вкусу ей такое вежливое внимание со стороны лорда или… не очень?

Заметив ее смущение, Рихард тактично сам свернул с главной дороги на тропу, отгороженную густым кустарником от главной дороги, ведущую в том же направлении. Там девушка немного воспрянула духом.

— Кстати, я ведь сам здесь не просто так гулял. Матушка предложила старый парк переделать, — поделился с ней лорд. — Облагородить. Садовую часть оставить без изменений, а вот дикую… выкорчевать разросшиеся кусты, сделать хорошие лужайки, убрать лишние побеги…

— Нет! — вырвалось у Рэлико, едва она представила, как снова выкорчевывают ее жизнелюбивую елочку.

Ее спутник удивленно взглянул на нее.

— Простите, — смешалась девушка, опустив глаза. Затем, не вытерпев, снова подняла на Рихарда умоляющий взгляд. — Я просто очень люблю старый парк. Именно этот, дикий… Конечно, решать вам, и делать нужно так, как будет лучше для всех… но это ведь самый настоящий кусочек леса, такого же, как за стенами города. Там и воздух чище, и цветы другие, и тишина совсем лесная, и деревья некоторые уж сотни лет стоят… Жалко мне его. Очень. И многие тот парк заповедным считают, сказывают, там даже духи леса и земли обитают — не просто так ведь его не трогают…