— Быть того не может, — прошептала девушка, бросившись вперед.

Росток? Новый росток? Ровно там же, где было ее деревце…

Девушка со слезами и смехом опустилась на колени перед совсем еще крохотной, молодой елочкой, осторожно погладила тонкие, гибкие веточки.

— Ты все еще здесь… Выжила… снова выросла… Так и цепляешься за жизнь, как прежде! Хвала богам! Мне тебя не хватало… Я и не надеялась, и молиться не помышляла, да и кому? Будто богам дело есть до какой-то елочки… Спасибо! Спасибо!..

Рэлико не знала, кого благодарит, но сумбурные слова срывались с губ сами собой, и текли из глаз радостные слезы.

Адаш по сути своей покраснеть не мог, но нежной зеленью налился и вновь приник к ожившему ростку. Пусть деревце будет сильней и краше, чем прежде.

Оба поблагодарили. Один знал, кого и за что. Вторая — словно чувствовала.

Едва услышав шаги, Ланеж застыл на месте. Пережил мгновение тяжелейшей борьбы между желанием выйти к ней и данным Ильосу обещанием. А затем, словно почуяв слабину, расплескалась сила, так и норовя хлынуть во все стороны, словно стремясь отыскать огненную девушку, коснуться ее… И это живо заставило Ланежа определиться.

Снежный бог быстрее молнии сорвался с места, укрылся поодаль за старым, мощным деревом, обернулся снежной пеленой, проклиная Сньора, Ильоса и всех верховных вместе взятых.

Показываться нельзя, встречаться нельзя, нужно успокоиться, приструнить силу…

Но и уйти он не смог.

Снежный бог осторожно выглянул из укрытия, и у него перехватило дыхание.

Его огненная девушка. Совершенно не изменилась, в глазах все тот же теплый свет. И благодарность все так же идет от сердца, согревая тех, кому предназначена.

…Так обрадовалась… Вдвойне спасибо, Адаш.

Ланеж с тоской и упоением слушал звонкий голосок Рэлико. Совсем как прежде, когда боялся выйти к ней… Теперь же рвался вперед, но был скован обещанием.

Он позволил себе лишь одну слабость — поманив тучу, направил силу вверх.

Не хуже меча оказалась.

Над парком просыпался крупный чистый снег, сильный, густой, словно только и ждавший этой минуты. И в его белом мареве неохотно убрала клыки долго властвовавшая здесь стужа.

Рэлико удивилась. Подняла по-прежнему полные слез глаза к небу.

— Ланеж?.. — невольно сорвалось с губ, и тут же она покачала головой, досадуя на себя.

Нет, конечно, его не могло быть здесь сейчас, зима еще не закончилась, рано… Но такие густые, красивые, пушистые снегопады ассоциировались у нее только с ним.

Ланеж ведь тоже знал про эту елочку. И, возможно, порадовался бы вместе с ней, хоть и бог. Он бы понял… непременно понял!..

Услышав свое имя, сорвавшееся с ее губ, Ланеж вздрогнул. В этот миг он был как никогда близок к тому, чтобы забыть обо всех обещаниях, но вновь пересилил себя.

Он не Сньор. Он не станет искать лазейки и предавать самого себя.

Его огненная девушка улыбнулась и снова бережно погладила побег.

— Не передать, сколько воспоминаний с тобой связано… Я ведь, похоже, именно здесь впервые присутствие Ланежа почувствовала, — она смахнула ладонью слезы и склонилась к самой земле, чтобы осторожно поцеловать елочку в колючую верхушку. — Когда увидела, что тут натворили, думала, сердце разорвется… А тут… Теперь снова буду часто приходить. Матушке расскажу, то-то она удивится! Дай-ка я укутаю тебя снегом как следует, чтоб все морозы были нипочем!..

И Рэлико принялась осторожно посыпать побег, черпая снег голыми ладошками. Адаш незаметно взбивал его и разравнивал.

Действительно — ничуть не изменилась.

И руки не краснели ведь, не мерзли, не шелушились от холода…

Берегут. Она больше не видит духов и, наверное, не помнит, а они все равно ее берегут.

Отчего духи настолько лучше иных богов?

Ланеж отвернулся, задержал дыхание, боясь выдать себя подступившим к горлу глухим рыданием. Сердце гулко, тяжело билось — казалось, что даже Рэлико вот-вот услышит его стук.

Она и не думает его забывать. Он ошибался — их связь вовсе не так слаба и мимолетна…

Он непременно подаст ей знак на обратном пути. Что бы там ни думали по этому поводу верховные. Он сдержал одно обещание, не нарушит и второе. Пусть показаться не сможет, но и не оставит ее без нового подарка. Пусть Рэлико тоже знает, что он не забывает ее. Та же Шелькри наверняка с радостью отнесет гостинец…

Ланеж покачал головой, с жадностью вглядываясь в пленительную картину — рыжеволосая девушка вновь склонилась над нежно-зеленым побегом и духом, который совершенно не стремился от нее спрятаться.

Что ж, он ее увидел. Хотя бы так.

Чем дольше он тут стоит, тем сложнее будет уйти, тем нестабильнее его сила, которую он, казалось, совершенно приручил.

И снежный бог, не оборачиваясь, направился прочь, чувствуя, как с каждым шагом все ожесточеннее впивается в сердце боль, которой до встречи с Рэлико он не знал вовсе.

Если что, за ней присмотрят. Ее не дадут в обиду. А ему… ему пора в путь.

Отойдя подальше, Ланеж призвал Северного Ветра и вскочил в седло.

Рэлико вдруг почудилось знакомое дуновение морозной свежести где-то поблизости, и она с надеждой вскинула голову.

Вдали словно белые волосы по ветру плеснули…

Вскочила, пригляделась — и разочаровано вздохнула. Нет. Всего лишь снег, подхваченный ветром.

Сердце тихонько заныло — все-таки надежда увидеть здесь снежного бога прежде срока уже успела расцвести.

Но затем девушка вновь обратила взгляд на свое деревце, и наваждение было забыто.

Она не скоро ушла с поляны — да и решившись сделать первый шаг в сторону, то и дело оглядывалась. Сама того не заметив, ступила не на ту тропинку и забрела еще глубже в парк. И вот там увидела неладное — будто красным на снег брызнули, с огромной кисточки… и еще пятнышки, ярче и крупнее… и еще…

Неужто кровь?!

И не понять толком, чьи следы, их уже заметает…

Вдруг зверя какого подстрелили по ошибке или забавы ради?! Здесь было простенькое стрельбище — так, поупражняться… Некоторым ведь и стужа не помеха!

Рэлико бросилась вперед, напряженно высматривая раненого — и наконец увидела его неподалеку от темнеющей на фоне свежего снега стены. Не зверя, человека. И снег у его головы был сплошь залит красным.

Уже не разбирая дороги и не замечая, что не проваливается в сугробы, Рэлико кинулась к нему и ужаснулась.

Да, на голове огромный порез, как от удара чем-то острым — вроде бы не опасный, кость цела… кровит только сильно. Впрочем, с ранами на лице всегда так.

Больше вроде нет повреждений…

Незнакомый. Темноволосый, статный, окровавленное лицо бледное, но приятное. Одежда дорогая, хорошая. Только одна нога отчего-то босая… Рэлико, прищурившись, пригляделась.

Так и есть — следы удаляющихся копыт, словно лошадь понесла, сбросила всадника и ускакала вместе с обувкой.

И по коже этой самой босой ноги расползалось обширное белое пятно. Уже — белое.

Расползалось быстро, безжалостно. Если не помочь — скоро почернеет, и здравствуй, морозная гниль… Тогда ногу точно отнимут.

Что делать при ней?.. В тепло нужно, теплого попить… Но он без сознания, а сама она его нипочем не дотащит, он ее выше небось на целую голову. Может, очнется?

Рэлико осторожно потеребила его за плечо.

— Вы меня слышите? Придите в себя! Вам нельзя здесь оставаться!

Но реакции не было.

Рэлико рискнула осторожно похлопать незнакомца по щекам, но тот даже не шелохнулся, не застонал. И кожа под ладошками холодная. Замерзает ведь! Хоть бы вовсе не умер… Отчего ж не ищет никто? Не время уже для конных прогулок…

Помедлив, Рэлико, как смогла, закутала незнакомца в его собственный плащ, сколола своей брошкой еще и на животе, чтобы не распахивался. Затем стащила свой плащ и принялась оборачивать босую ногу. Хоть так защитит его от мороза — и сразу на помощь позовёт, она быстро сбегает…