Но было что-то еще, заставившее снежного бога легонько нахмуриться. Некое невнятное, очень странное, звенящее, искрящееся морозом счастье — в отдалении, за неясным пределом… То ли просто слабая вероятность, то ли ему по каким-то причинам не позволили досмотреть до конца.
— Ты ведь чувствуешь, бывший дух? — полуутвердительно произнес Сулу, «глядя» в пространство.
— Чувствую, но… не понимаю. Слишком смутно все, что идет в конце. Потому что предшествует перекресток на полотне Мира? Или потому, что ее судьба сложнее, чем у других? Потому что… она моя наликаэ?
— Верно.
Бог Судеб одобрительно кивнул, поглаживая подкравшееся к его колену изгибающееся под всеми возможными углами щупальце Хаоса, и скомандовал:
— А теперь коснись последней петли в этом ряду.
Ланеж послушался — и ощутил страшный, убийственный холод, слишком тяжелый даже для него.
Над счастливой судьбой Рэлико нависла смертельная угроза, которую Ланеж чувствовал предельно четко, хотя не понимал ее сути и не видел источника.
Сулу, внимательно наблюдавший за ним, мрачно кивнул.
— Тоже чувствуешь, что будущее под угрозой.
Это был не вопрос.
Ланеж, содрогнувшись, убрав руку от полотна.
— Но причины неясны, — помедлив, признал он. — Потому что ему предшествует развилка на полотне Мира?
— Развилка на полотне Мира — тоже следствие… Первопричина так смешна и мала, что ее не заметил даже я, а когда заметил — уже было поздно. Ты сейчас «увидел» судьбу смертной девушки, но полотно Мира гораздо сложнее, Ланеж. Оно огромно и ткёт само себя, я лишь пряду для него нити — и ничего не могу на нем менять. Я не имею права его даже коснуться. Но я знаю нити, я чувствую нити. И могу сделать выводы. Хочешь взглянуть?
Снежный бог опешил.
— Смотреть на него — можно?
— Прямого запрета нет и не было. — Сулу, помедлив, протянул руку куда-то за спину и коснулся тугого свитка. Ланеж ощутил странную дрожь где-то в душе — и понял, чью судьбу только что прочел великий бог.
— Что ж… тебе я готов его показать, — решил Сулу. — Узри Полотно Мира, снежный бог.
С шелестом развернулось над головой бескрайнее разноцветное небо, прорезав черноту. Ланеж не сразу понял, что это протянулось огромное, чудовищно огромное полотно. Дальний конец его терялся в первородной тьме. Ближний…
Крупный узел. Из него торчат две нитки. Яркая нить снует непрерывно над ними, доплетая то, что еще не доплетено. Полотно чуть колышется, словно замерло в ожидании.
— Вот он каков — перекресток?
Старик кивнул, погладив бороду.
— Перекресток неминуем, однако… Их еще можно восстановить, — медленно произнес он, указывая на малые полотна. — Но это задача богов земных. Не моя. Я пряду сейчас лишь одну нить — ту, что вьется у тебя над головой. И пока перекресток не будет пройден, бесполезно ткать полотно иных судеб. Мир еще можно подтолкнуть в нужную сторону, не допустить в него Хаос — и тогда все вернется на круги своя. Но это не в моей власти. Для этого мало видеть Полотно Мира. Нужно его чувствовать… быть его частью. Как вы, боги, живущие на земле. Или как ваши духи.
Сулу снова повернулся к нему, и Ланежа окатило жутью. Тяжел был неведомый взгляд незрячих глаз…
Но на сей раз Ланеж даже не вздрогнул.
Сулу тяжело вздохнул, и вздох этот морозом прокатился по спине снежного бога.
— Твоя судьба тесно вплетена в этот перекресток, снежный бог. Развилки на нем две, и они связаны неразрывно. Первая развилка зависит от стихийных богов. Вас ждет противостояние, смертельно опасное. Так или иначе, одного из стихийных богов не станет.
Ланеж замер без движения, не в силах даже осмыслить услышанное.
Не станет?
Умрет — бог?..
Как может умереть то, что бессмертно?!
Хотя… прежний снежный бог ведь нашел способ убивать бессмертных духов…
Но богов?!
Сулу между тем продолжал бормотать, словно в забытьи или трансе:
— Мир пророчеств всегда смутен, и прозрения будущего Мира смутны вдвойне… Но твой свиток я читаю легко и ясно. Вторая развилка — твоя и только твоя, снежный бог. Будущее столь зыбко потому, что в перекрестке Мира сплелись два перекрестка богов… В первой замешаны несколько бессмертных. Во второй — ты один.
Старик помедлил. Даже веретено перестало на миг плясать в умелых руках.
— Она будет просить у тебя смерти, снежный бог, — наконец тихим, не громовым голосом произнес он. — Наступит день и час, когда она будет просить у тебя смерти — и более того, ты будешь испытывать желание уступить.
Страх. В душе поднялся страх, равных которому Ланеж не испытывал никогда за свою долгую жизнь. Потому что он боялся не за себя.
Сбывался наяву худший из его кошмаров — он действительно оказался опасен для Рэлико…
Внезапно поблекло все остальное, даже судьба Мира. Остался только сдавливающий сердце холод, как от той неведомой опасности, которую он ощутил в судьбе Рэлико… Неужели эта опасность — он сам?
— Нет, — вдруг громовым голосом произнес Сулу. Потер лоб над повязкой. — Я неверно подобрал слова, — вздохнул он. — У меня триста лет не было собеседника, а полотна настолько извилисты, что порой вероятность кажется предопределенностью. Как я уже сказал, будущее сейчас слишком зыбко, и ты можешь уберечь ее от этого перекрестка. Мне нравится ее полотно, и увидев на нем эту вероятность, я и сам был встревожен. Я лишь хотел предупредить о такой вероятности. Теперь, когда… если этот миг придет, ты будешь готов.
Лицо его неожиданно смягчилось.
— И нет, Ланеж, та неведомая угроза — не ты, — покачал головой Сулу, словно почувствовав его страх.
Хотя какое тут «словно»! Он перед ним как на ладони!
Ланеж наконец понял, почему боги не жаждут сюда приходить. Не каждый решится говорить с тем, кто способен узнать самые потаенные твои мысли и чувства, лишь коснувшись материи твоей судьбы.
Он даже не сразу осознал, что услышал.
— Во всех вариантах будущего ты — опора ее и защита. Чем крепче ваша связь, тем лучше для нее и для тебя.
Страх сменился облегчением, хотя до конца не прошел, оставшись тающим снегом в душе. Но если бог судеб так сказал, ему нельзя не поверить.
Ланеж прикрыл глаза рукой. Ему нужно было подумать, а мельтешение Хаоса отвлекало.
Сулу прав — о такой вероятности лучше знать заранее. И сделать все, чтобы избежать этого поворота. Но для этого нужно знать больше.
— Но почему так может получиться? — медленно спросил снежный бог, страшась ответа.
— Это мне неведомо, — тяжело покачал головой старик. — Это последняя петля, сложившаяся до того, как полотна распустились, недостроенная цепь событий слишком изломана и прерывиста. — Сулу снова помолчал, а затем с усилием продолжил, словно пытаясь открыть большее, чем следовало: — В грядущем… вспомни, что говорил Тилар- Танатос о смертных и их душах. И помни о собственной судьбе.
— Так это… испытание? — догадался снежный бог, по-прежнему напряженный, как струна.
— Можно сказать и так. Ланеж, как бог ты еще молод и многого не знаешь о смертных и о том, что значит быть богом, — Сулу тяжело вздохнул, устремив взгляд вдаль, за пределы Хаоса. — Запомни, что я скажу. В мире хватает таинств, в которых мало смыслим даже мы сами. Но неизменным со времен Начала остается одно — ничто так не питает и не взращивает дух, как жертва. Об этом можешь судить и сам, по опыту. Жертва — это мощь, пред которой бессильны те, кто ни разу не жертвовал ничем. Будет тяжело, но твои решения и действия покажут, кто ты на самом деле. Не сомневайся в себе.
И Сулу неожиданно улыбнулся.
Несмотря на серьезность ситуации, Ланеж не смог не ответить на эту улыбку.
Ощущение, что в него верят, непривычно согревало. Он привык считать, что стихийные боги мало на что способны, но разве не прежний снежный бог едва не сокрушил мироздание? Почему бы теперь другому снежному богу не попытаться его спасти?
Бог провел веретеном вдоль полотен.
— Я рассказал тебе все, что мог, снежный бог, — он развел руками. — Прости старика за путанность мрачных пророчеств — и сделай все, чтобы направить судьбу по нужному пути, раз уж ты один заметил неладное и отважился прийти сюда за советом. Ищи помощь, наблюдай, но не выжидай понапрасну. Времени мало, но оно еще есть. Найди первопричину, которую я не волен тебе указать.
