И так далеко зашла, чтобы стать ближе к нему!

Нет, никаких больше сомнений!

Он должен знать, что дорог кому-то в этом мире! И что высшее счастье для нее — радовать его, неважно чем, своей ли компанией, своим ли служением жрицы, молитвами или, напротив, самой обычной земной жизнью.

Странно, как порой сбываются обещания! Рихард, получив ее согласие на брак, обещал сделать ее самой счастливой женщиной на свете. И сделал — отпустив ее, потому что она так и не смогла его полюбить…

Если Ланеж все-таки рассердится, именно это она ему и скажет.

Рэлико посмотрела назад, на последний человеческий поселок в этих суровых краях… и, зажмурившись на всякий случай, шагнула вперед.

Невидимый ветер сбросил с головы капюшон, растрепал длинные рыжие волосы, вплетая в них ледяные цветы, заставив удивленно распахнуть глаза. В тот же миг стремительно очистившееся от туч ночное небо ослепительно вспыхнуло, и яркие всполохи сияния с нежными розово-зелеными переливами на миг заставили ее позабыть обо всем.

В сердце вспыхнуло тепло, а на глаза навернулись слезы, которые пришлось торопливо вытирать.

Ее словно ждали здесь — и встречали новым зимним чудом, о котором она столько грезила. Будто сам Север приветствовал незваную гостью.

За первым шагом последовал второй и третий — и бесчисленное множество следующих.

И, не веря собственному предчувствию — еще не знанию, но предощущению — зимние духи по эту сторону границы как один оторвались от своих дел и медленно, потрясенно повернулись, напряженно вглядываясь в южную даль — хотя, разумеется, увидеть Рэлико с такого расстояния не могли. Тут бы и Ланеж не справился.

— Не может быть, — прошептала тоненьким голоском Шелькри, из ручек которой выскользнула длинная, тонкая сосулька и разбилась на сотни осколков. — Наша наликаэ — здесь? Так близко?!

В заповедных землях духам не было нужды расселяться по всем горам и долам. Власть Ледяных Чертогов распространялась на всю территорию находившуюся под их сенью, очерченную незримой границей; подле них духи и жили и работали, держась вместе — так веселее и проще. А если вдруг кто

из смертных, одурманенный стужей, нарушит границу — они мигом почувствуют, а там суток не пройдет, как налетят на человека, закружат, завьюжат да и выведут прочь, проследят, чтоб вновь на их земли не вернулся… иначе замерзнет насмерть.

Но то обычные люди.

А она?

Общее смятение усиливалось тем, что духов, лучше всего знавших историю хозяина и его наликаэ, здесь не было — ни юного Криоса, ни Эно, ни художника, ни самой Зимы, все они работали в других землях… а оставшиеся совершенно растерялись, не зная, как реагировать.

— Человеку здесь не место, — упрямо нахмурился снежник. Его настроение и на работе сказалось — вылепленная снежинка вышла кособокой, почти уродливой. И ведь не переделаешь… С досадой бросил в ледяную корзину с браком. Теперь весны ждать, выставлять за границу, там заново плавить…

— Обычный человек бы и не смог идти так, как она, — возразила Шелькри, от беспокойства всплеснув ручками. — А сияние откуда взялось? Всю зиму ведь не было, а стоило ей прийти… Так может, судьба ей?

— Мне-то откуда знать? — сбавил тон снежник. — Я не Сулу и не хозяин, им видней.

— Что делать будем? Как обычно, вернем, пока не пострадала, не замерзла?

Воцарилась тишина. С одной стороны, хозяин ясно приказал, чтобы сюда люди не приходили, ради самих же людей. С другой — она же наликаэ. Вдруг сам же и рассердится на них?

— Попробуем, но осторожно, — предложил один из местных ледянников. — Не будем морозить, не будем вьюгой пугать. Уж лучше оградим от ветров здешних, насколько сможем, бережно, по широкой дуге проведем да и вернем за границу, близ того селения. Это получится, зимняя ночь сама человеку глаза застит… а нас она не заметит. Опять же случись что — сразу поможем.

Это предложение понравилось остальным больше.

— А другим сообщить? Ее ведь искали, беспокоились, как бы что не случилось…

— Правильно беспокоились, — мрачно бросил снежник. — Случилось. Пришла туда, где человеку не выжить… Если с ее головы хоть волос упадет, хозяин нас самих на первый снег пустит.

— У нее ведь наша сила, — робко напомнила Шелькри. — Все же дарили тогда…

— Так Зима ж ее запечатала, — грустно возразил Киро, ледянник.

— Но, может, здесь-то, в вотчине хозяина, эта сила высвободится? И Рэлико все-все вспомнит? — с надеждой спросила Шелькри.

— Может. А может, и нет. Но лететь надо. А вестников к другим от границы и отправим, самых быстрых.

Лица и мордашки духов просветлели. Все кивнули, и Киро произнес:

— Поспешим?

Чертоги быстро опустели, не считая дежурных духов. Остальные помчались на выручку наликаэ снежного бога.

А вскоре к Чертогам поспешили и остальные духи, взбаламученные новостями — все, кто мог или осмелился бросить свои дела, рискнув вызвать недовольство хозяина.

Как же — его наликаэ с одной ей ведомой целью отправилась на крайний Север!

Туда, где им и в голову не приходило ее искать.

Вот об этом определенно надо сообщить хозяину. Или хотя бы Зиме.

Новость летела лесным пожаром от одного к другому, все дальше и дальше на юг, все ближе к срединным землям.

Здесь оказалось… волшебно. Только она — и бескрайний заснеженный простор. Сияние не гасло, создавая над головой все новые и новые узоры, рассыпая переливы по сугробам и суровым, изрезанным ветром скалам впереди.

А еще здесь было холодно. По крайней мере, Рэлико начала понемногу ощущать стужу. Не то чтобы мерзла до дрожи, но стало зябко. Пришлось плотнее перемотать в запястьях местные варежки, грубо сшитые из кожи с мехом внутри, и капюшон плотно-плотно завязать.

Но после второго перерыва на простенький перекус и короткий отдых в снегу погода начала портиться.

Сначала поднялся ветер — неуверенно так, как будто даже осторожно. Затем запорошила мелкая вьюга — при том сквозь сбежавшиеся облачка нет-нет да и проглядывало зеленовато-розовое сияние. Рэлико упрямо насупилась, стиснула кулачки. Ну уж нет, она пришла сюда с целью — и ее достигнет!

Непогода между тем набирала силу, но как-то неуверенно. Снег теперь настырно летел в лицо. Едва она попыталась свернуть, чтобы пройти к скалам под немного другим углом, чтоб хоть боком против ветра двигаться, как направление сменила и вьюга.

Рэлико остановилась, отказываясь поворачивать назад, чтобы снег бил не в лицо, а по капюшону. Снег менял направление вместе с ней, словно ее пытались заставить вернуться…

А может… духи? Духи Ланежа стерегут заповедный край?

Прищурилась. Она не сдастся. Ей нужно вперед, нужно возложить на Первый алтарь подаренный жрицей кинжал, нужно воззвать к Ланежу, нужно наконец обо всем рассказать ему!

Очередная снежинка нахально клюнула ее в лоб, аккурат между бровей, где, как она знала, находится метка снежного бога.

Снег словно вдруг перестал мешать, да и стужа унялась, по крайней мере, холода она больше не ощущала. А затем звонко крикнула:

— Я не желаю зла ни вам, ни Ланежу! Прошу у вас у всех прощения за то, что самовольно вошла в ваши земли. Но назад ни за что не поверну!

Снег в тот же миг утих, словно его и не было. Ветер унялся. Тучи быстренько, почти стыдливо разбежались. И вдруг Рэлико совершенно ясно увидела кружащих в воздухе вокруг нее маленьких духов! В первый миг даже сморгнула — не мерещится ли?!

Нет, не померещилось. После пришло узнавание, воспоминания сами всплыли из глубин… Вот эта кроха — Шелькри, из ледянников, ей как-то ведь Ланеж показывал! Тот синий дух с длинными тонкими лапками — морозник, Криос… Остальные ей не знакомы, но явно же духи Ланежа!

И они смотрели на нее огромными глазами.

Рэлико не могла этого знать, но знак снежного бога проявился в этот миг так ярко и отчетливо, как никогда до этого. И гаснуть больше не собирался.